< Предыдущая		Оглавление		Следующая >

Ненасилие и насилие

В современном мире насилие, под которым понимаются различные формы принуждения, стало чуть ли не глобальным фактом. Не прекращаются войны, тюрьмы переполнены преступниками, на экранах телевизоров льется кровь. И это при условиях, когда в абсолютном большинстве стран мира насилие над личностью карается в соответствии с законом. Но нельзя ли искоренить насилие? Над этим вопросом задумывались с незапамятных времен. Впервые тезис о ненасилии был сформулирован в древнеиндийских гимнах. Идея ненасилия занимает видное место в Ветхом и Новом Завете. Она является лейтмотивом хартии "зеленых", принятой в 2001 г. Идея ненасилия имеет многих сторонников из числа профессиональных этиков. В русской философии идею непротивления злу насилием энергично проповедовал Л.Н. Толстой.

Соотношение насилия и ненасилия осмысливается в различных концепциях. Некоторые авторы вообще не признают опасность насилия для людей. Они полагают, что природа человека в принципе включает насильственные акты. Другая точка зрения состоит в том, что всякое насилие изначально признается злом. В результате ненасилие признается основополагающим этическим принципом, которым заменяется принцип ответственности. Сторонники рассматриваемой точки зрения часто избирают роль сторонних наблюдателей, не способных противостоять сколько-нибудь действенно насилию. Третья концептуальная позиция развита в рамках этики ответственности. Ненасилие здесь не признается основополагающим этическим принципом, но ставится задача по всемерному снижению уровня насилия. Именно эта позиция представляется нам наиболее актуальной. Магистральный путь противостояния насилию предполагает развитое этическое самосознание людей. Насилие всегда сопутствует этической недоразвитости. Дискурсивная этика предполагает нахождение консенсуса в самых конфликтных ситуациях. Если дискурс не является выходом из ситуации - например, из-за отказа от продуктивного диалога одной из сторон, - то предлагаются так называемые ненасильственные формы борьбы, такие как символический бойкот, отказ от сотрудничества с теми, чья репутация запятнана. Специалисты насчитывают около 200 способов ненасильственной формы борьбы. И только в том случае, если они не дают результата, предлагается принять более решительные меры.

Мультикультурализм и этический релятивизм

Так называемые моральные релятивисты полагают, что институт моральной истины определяется ее зависимостью от специфических особенностей социальных групп людей. Они подчеркивают, что эмпирические факты свидетельствуют о глубоких и широко распространенных моральных разногласиях среди представителей различных социальных групп. Поэтому этическая истина возможна лишь внутри данной социальной группы, ибо она определяется характерными для нее традициями, убеждениями и практиками.

Оппоненты этических релятивистов ссылаются на широкую распространенность "золотого правила" - "поступай с другими так, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобой", на схожесть моральных позиций всех религий, на принятие государствами, входящими в ООН, общечеловеческих прав личности - например, права на труд, собственность, образование, свободу вероисповедания. Согласно аргументу американского философа Д. Дэвидсона, само представление о наличии моральных разногласий предполагает изначальное согласие по многим основаниям. Контакты представителей различных социальных групп предполагают перевод текста из одного языка в другой. Если возникает разногласие по поводу перевода, то всегда можно считать, что данному слову было придано значение, которое принадлежит не ему, а другому термину. Согласно аргументу англичанки Ф. Фут, представители различных социальных групп разделяют одни и те же убеждения, в противном случае не было бы схожести во взглядах, храброго нигде не назовут трусом. Возможные разногласия всегда имеют некоторые пределы. Аргументы Дэвидсона и Фут не переубеждают релятивистов, ибо в них в конечном счете не отрицается само наличие разногласий. В одном сообществе людей одобряют многоженство и суицид, в другом - нет. Пацифисты понимают храбрость по-другому, чем их оппоненты.

Безусловно, справедливо, что представления о совершенном человеке меняются от одной культуры к другой. Часто эти различия объясняют исключительно религиозными факторами. В действительности же они имеют множество разновидностей. В частности, огромнейшее значение имеют философские основания культуры. Немцы - кантианцы, англичане - утилитаристы, американцы - прагматисты. Философские основания современной русской культуры более многозначны - в частности, они включают импульсы, идущие от русской религиозной философии и диалектического материализма.

В наши дни мало кто сомневается, что между представителями различных культур возможен продуктивный диалог. Но когда он является по-настоящему результативным? Только в том случае, если диалог приобретает научно-этический характер. Образованные люди и ученые не только слушают аргументы друг друга, но и стремятся учесть их содержание. В этом все дело. Актуален не любой диалог, а прежде всего дискурс, достигающий этических высот. В этой связи значительный интерес представляет вопрос о толерантности.

Моральные релятивисты не могут избежать этого вопроса в случае настаивания на несоизмеримости моральных культур, вместе с тем пытаясь избежать вывода об их неизбежной бескомпромиссной и бесплодной конфронтации. Толерантность должна избавить от этой конфронтации. Понимая это, моральные релятивисты оказываются в сложном положении. Согласно их установкам любая ценность не является обязательной для всех сообществ. Это правило относится и к толерантности, но тогда и она не является обязательной, а это противоречит исходной установке о ее необходимости. Моральные релятивисты хотели бы обосновать обязательность толерантности, но не в состоянии это сделать. В этой связи резонно обратиться к концепции научно-теоретического ряда. Как в ее рамках может быть интерпретирована моральная толерантность?

Люди находятся на различных ступенях теоретического ряда, и с этим приходится считаться. Чем выше они поднимаются по лестнице этического ряда, тем более они моральны. Но что же делать с теми, которые находятся на относительно низких ступенях этического ряда? Если они способны подниматься по нему к более совершенному знанию, то именно это следует порекомендовать им. А как же быть с теми, кто в принципе не способен к эффективному включению в процесс наращивания своего этического ряда? В каких случаях их позиция приемлема и в каких неприемлема? Ответ на последний вопрос, очевидно, не может быть однозначным, он во многом зависит от конкретной ситуации. В любой стране функционируют те или иные предрассудки относительно наций, которые неприемлемы, будучи, подобно национализму, общественно пагубными. Толерантность, терпимость, снисходительность, равно как и непримиримость, суровость и строгость, оправданы лишь тогда, когда именно они обеспечивают принятие наиболее эффективного решения.

< Предыдущая		Оглавление		Следующая >