Нестор Махно и национальный вопрос
Информация - История
Другие материалы по предмету История
Нестор Махно и национальный вопрос
Наша изуродованная гласность выходит на новый, качественно более изуродованный уровень. Если раньше разоблачения 30-х и 70-х гг. вполне вписывались в стратегию укрепления авторитета партий (мол, плохое было руководство, отчего страдали все, включая партию), то теперь, хочешь-не хочешь, а надо возвращаться к истокам и выяснять - а было ли у партии хоть когда-нибудь хорошее руководство. И тут перед историком встает море разливанное пролитой до 1924 года крови, и не заметить его никак нельзя.
Мало того. Если в 30-е гг. жертвы шли на бойню аки агнцы, то во время гражданской войны политический монополизм встречал мощное сопротивление. Если до сих пор оно расценивалось как происки мировой буржуазии, то теперь такое объяснение, как говорится, не тянет. Нужен, воистину нужен новый козел отпущения, который взял бы на себя, подобно Сталину, грехи тяжкие. Нужен и новый подход к истории Революции, который "объективно" доказал бы, что коммунисты хоть и вели себя не лучшим образом, но без них было ни как нельзя, ибо окружающие их силы были еще более властолюбивы и серы в умственном отношении.
Органическим продуктом этого этапа гласности стала статья В. Голованова о Н. Махно в "Литературной газете". Есть здесь и свой козел отпущения - Л. Троцкий, неуклюжее поведение которого якобы испортило отношение Н. Махно к большевикам, есть здесь и своеобразный "объективизм" - Махно в статье малый честный, но глупый. Эдакий примитивный крестьянский ум с заведомо утопичными взглядами. С этих взглядов мы и начнем наше знакомство с махновским движением.
Наследие махновцев велико, и в этой не большой статье мы попробуем разобраться только в небольшой его сфере - в подходах к решению национального вопроса.
Первое, что бросается в глаза при чтении махновских документов - это воинствующий интернационализм. Махновцам уже видятся контуры мировой революции: "Пример Российских и Украинских крестьян и рабочих заразил другие страны Европы и Америки, и с каждым днем все больше расширяется великая международная социальная революция, которая приведет к возникновению "единой братской семьи рабочих и крестьян". Однако этот интернационализм диаметрально противоположен централистской попытке стереть национальные различия. Дело в том, что нация - социально-культурное образование, которое также скрывает в себе множество социально-культурных типов, нивелируя их "суверенитетом нации", разрезая переходные типы национальными границами.
Н. Махно подрывает комплекс нации снизу, объявляя "верховным" общественным субъектом местное самоуправление: "Такой строй я мыслил только в форме вольного советского строя, при котором вся страна покрывается местными совершенно свободными и самостоятельными социально-общественными самоуправлениями тружеников". А уж эти самоуправления через свои съезды сами установят "порядок взаимности" между собой, считаясь с национальными границами, но не ставя их во главу угла.
Любая попытка подорвать солидарность народов вызывает у Н. Махно однозначно враждебную реакцию: "С первых слов своего "Универсала" он говорит, что Украиной управляют люди, распявшие Христа, и люди пришедшие из "московской обжорки". Братья! Разве вы не слышите в этих словах мрачного призыва к еврейскому погрому! Разве вы не чувствуете стремления атамана Григорьева порвать живую братскую связь революционной Украины с революционной Россией?" Но солидарность народов еще не значит право на унификацию, на навязывание этим народам некой усредненной псевдокультуры. Протягивая руку представителям других наций и национальностей, махновцы дают отповедь попыткам инородного, государственного вмешательства в дела Украинского Левобережья. Во время беседы с Я. Свердловым Н. Махно не соглашается с его словами "Юг России" и поправляет - "Украина".
В речи на II съезде Советов Гуляй-Польского района (по существу всего Приазовья) Н. Махно говорил: "Если товарищи большевики идут из Великороссии на Украину помочь нам в тяжелой борьбе с контрреволюцией, мы должны сказать им: "Добро пожаловать, дорогие братья!" Но если они идут сюда с целью монополизировать Украину - мы скажем им: "Руки прочь!".
Левобережная Украина в начале века представляла собой калейдоскоп национальностей - русские и украинские деревни, еврейские и немецкие колонии. Люди свыклись с тем, что надо жить рядом. Эти особенности облегчали политику согласования интересов малых национальных социумов на основе их равноправия и диалога. При этом было уже не важно, какая численность доминирует - каждая территориальная община решает свои культурные вопросы самостоятельно, по мере необходимости создавая совместные просветительские органы.
Поскольку в Махновском районе национальности территориально концентрировались, общинное самоуправление значительно смягчало проблему национальных конфликтов. Но не снимало ее. В 1919 г. в Махновском районе еще происходили единичные антисемитские акции (например, вывешивание антисемитских плакатов), за которые Н. Махно расстреливал. Единственный случай погрома в колонии Горькой повлек расстрел всех участников преступления.
Для Н. Махно было очевидно, что такое "наведение порядка" по следам конфликта проблему не решает. Он ищет выход на путях всеобщего вооружения народа. Каждая деревня может сформировать свое подразделение. После этого, как это ни странно для тех, кто рассуждает о наив