Несколько страниц в защиту Клеопатры

Статья - Культура и искусство

Другие статьи по предмету Культура и искусство

Несколько страниц в защиту Клеопатры

А.М. Петров

(исторический источник и литературная несправедливость)

Третий акт, седьмая сцена трагедии Шекспира Антоний и Клеопатра. Дело происходит в 31 году до нашей эры в лагере Антония близ Акциума, накануне морского сражения с Цезарем Октавианом. Царица птолемеевского Египта Клеопатра подбадривает возлюбленного:

Мои галеры,

Все шестьдесят, как на подбор, сильней,

Чем Цезаревы 1.

Антоний в ответ называет ее богиней моря (моей Фетидой) и с явным душевным облегчением принимает решение:

Пора нам на корабль...

Десятая сцена взрывается катастрофой. Клеопатра, как известно, не выдержав перипетий боя, уводит свой флот. У Шекспира это звучит так:

Конец, конец, конец! Нельзя смотреть!

............... флагманское судно

Египта наутек, и вслед за ним

Все шестьдесят! Я со стыда ослепну.

О боги и богини и весь сонм

Небесных сил!

Итак, поражение, разгром, крушение всего. С этого момента в пьесе все дышит безысходностью:

Пропало все. Египтянка-злодейка

Сгубила нас.

..........................................................

Раздула парус и во все лопатки.

Задравши хвост, кобыла!

И это только самые мягкие эпитеты, которыми по ходу действия награждается виновница. Как ее только не называют: заводская кобыла, египетская мразь, бездельница, пятно на всем отродье женщин.

Атмосфера сюжета непрерывно нагнетается драматургией агонии. Петля Октавиана все затягивается. Героя и героиню, как диких зверей, загоняют в угол. Они ничего действенного не предпринимают кролики перед удавом. Единственное, на что способна крольчиха, лепетать какие-то жалкие мольбы о пощаде. Как и положено бездельнице, она растерялась и опустил а руки...

Но Шекспир ради создания столь грандиозной картины беспримерного женского коварства заметно погрешил против исторической истины. Он пользовался добротным античным источником Сравнительными жизнеописаниями Плутарха 2, однако там многое выглядит по-другому. Он гениально отсек ненужную ему ветвь рассказа, дабы довести сюжет до виртуознейшей простоты положений: вот, мол, результат доверия к дамской (скажем по-современному) ментальности.

В итоге бессмертное перо гения образом Клеопатры посадило еще одно родимое пятно на всем... женском роде. А такое, согласитесь, не могло не войти в умонастроения не самой худшей части человечества (во всяком случае, читающей его доли) еще одним элементом алгоритма опаски, когда предстоит оценить обстоятельства дела, в котором будет участвовать женщина. (Уж не отголоски ли этого мы можем услышать даже в попсовом мотиве двустишия Иосифа Бродского: Не смотри в глаза мне, дева: / все равно пойдешь налево. Представление.)

В действительности же Клеопатра слыла не только красавицей (вопреки монетным профилям), модницей (Лукан восхищается: Белые груди ее сияют под тканью, /сотканной китайским станком...), но и оказалась умницей, причем энергичной и деятельно здравомыслящей в самой отчаянной ситуации, о чем и сообщает Плутарх в той, отсеченной, ветви его повествования.

После того как 2 сентября 31 года царица оставила акваторию битвы близ берегов западной Греции и повернула свой (!) корабль (ведь не мыши испугалась женщина, а непобедимого и беспощадного Рима) и вскоре вслед за ней, малодушно бросив войска, последовал Антоний, она, по возвращении в Египет, решила сложную задачу: как вырваться из ловушки, которую им расставил Октавиан. План был таков: уйти в Индию. И Клеопатра, пока Антоний брюзжал и ныл, развернула кипучую деятельность по его осуществлению.

Время, хоть и немного, у нее было. Октавиан почти год не преследовал Антония и Клеопатру, укрепляя свой тыл и обстоятельно готовясь к захвату страны, а также, видимо, полагая, что географическое местоположение Египта превращает страну в естественный мешок. Если парочка все же куда-нибудь улепетнет (или спрячется), то несметные богатства, накопленные Птолемеями, она не сможет утащить с собой. А кому будет нужна, как сможет жить, что будет делать без средств к существованию привыкшая к невиданной роскоши царица?

Однако план Клеопатры предусмотрительно включал и проблему материальных источников будущего обустройства. В общем, по Плутарху, дело обстояло так: царица распорядилась имеющийся у нее средиземноморский флот перетащить волоком через Суэцкий перешеек в Красное море и затем загрузить суда сокровищами. И представьте себе, приказ стал выполняться. Все шло к осуществлению мечты царицы: вместе с Антонием выйти в Аравийский залив, чтобы, спасшись от рабства и войны, искать нового отечества в дальних краях3. Не забыла хлопотливая повелительница и о своем взрослом сыне от Юлия Цезаря Цезарионе. Не связывая судьбу дитяти с ходом подготовки экспедиции, она отправляет его в Эфиопию с указанием отплыть оттуда в Индию, о чем сообщает тот же Плутарх 4. О подготовке флота к походу в Индостан говорит и другой античный источник - Дион Кассий. Но у него одно отличие: корабли не перетаскивались, а строились на побережье Аравийского залива 5.

Почему же тогда Клеопатра и Антоний не уплыли, не переселились в Индию? Ведь, как сказано, замысел уже начал реализовываться. Плутарх отвечает: ему воспрепятствовали арабы из Петры (набатеи), сжегшие первые корабли, а также нерешительность Антония 6. Неудача постигла и Цезариона. До судна он не добрался помешало предательство сопровождавшего юношу воспитателя 7.

Т