Национализм в молодежной среде
Информация - Социология
Другие материалы по предмету Социология
спондент БалтИнфо встретилась с выходцем из Узбекистана Джамолом Азимовым, который рассказал о том, что он чувствует на собственной шкуре во время этой ассимиляции.
Джамол Азимов считает, что у него не было выбора, оставаться в родном Самарканде или ехать на заработки в Петербург, где ему свои же, узбеки, обещали место чернорабочего. Дома у 19-летнего гастарбайтера остались три младшие сестры, которых нужно обучать, кормить и одевать. Путь из Самарканда занял почти неделю четыре дня поездом до Уфы и еще два до Петербурга. Первыми, кто принял Джамола на российской земле, рассказывает он, были милиционеры.
От Уфы почти на каждой остановке к нам с братом подходила милиция. Уводила нас с собой, обыскивала и забирала те копейки, что у нас были. Можно, конечно, что-то спрятать, но тогда вас будут бить. Поэтому, если нет денег, хоть займите у кого-нибудь, хоть продайте свои вещи, но отдайте им. Они не гнушаются даже продуктами. Если им мало, они злятся, обзывают, оскорбляют, унижают: чурки, черные, собаки…, - рассказывает Азимов.
Житель Узбекистана, как бы это ни выглядело наивно, уверяет, что большинство мигрантов понятия не имеют о том, как и где им легализовать себя в России. Поэтому когда мигранта на улице останавливает милиция, ему проще отдать 500 рублей.
Я не оформлял никаких документов долгое время потому, что не знал, как это сделать. Милиция ничего не объясняла. Только последний год слышал рекламу в метро про Единый центр документов. Да и то разрешение на работу и регистрация стоят около 8 тысяч. Не у всех мигрантов есть эти деньги. Бывали случаи, что встречает тебя милиционер на улице, смотрит регистрацию, а потом берет и рвет ее у тебя на глазах. И говорит: Нет у тебя регистрации, давай деньги, - поясняет Джамол.
Взятки милиционерам дают все нелегалы, уверен Азимов. Так проще, быстрее и дешевле, - резюмирует он.
Джамол рассказал, что все прибыльные места на стройках Петербурга давно распределены так называемыми узбекскими баронами.
Узбеки, которые прочно осели в Петербурге, Москве и других крупных городах, делят между собой город на территории. На каждой из них имеют право работать только бригады какого-то определенного барона. Это его земля и он может взять тебя в бригаду, а может выкинуть из нее. В Петербурге таких шесть-семь человек. Попасть в бригаду просто так нельзя. Объявлений о том, что требуется рабочий в строительную бригаду узбеков или таджиков, не бывает. Устроиться можно только через знакомых и какое-то время отрабатывать вхолостую, - рассказал Джамол.
В Петербурге Джамол с братом поселились в вагончике. Первое время батрачил бесплатно на своих же. Обычно новичкам советуют продержаться полгода-год, а затем сулят первые нормальные деньги и возможность помогать семье.
Двоюродный брат Азимова не выдержал, вернулся в Самарканд. А Джамол остался. Копал траншеи на дачах в компании еще одного узбека и украинца.
Мы жили втроем в одном вагончике без отопления и горячей воды. Нам выдали три одеяла, хохол забрал себе два. Зарплату за нас тоже забирал он, шел в магазин, покупал себе литр водки, колбасу и другую закуску. Нам приносил буханку хлеба на два дня и лапшу по три рубля за пачку. Но мы ничего не могли возразить, я даже языка не знал, - рассказывает Джамол.
Джамол вспоминает, как однажды решился попросить воды у соседки - русской бабушки. Пришел к ней во двор и жестами показал на чайник. Она жестами показала ему на невыкопанную картошку. Об этой бабушке Азимов до сих пор вспоминает с теплотой. Она, говорит, не только поила чаем и подкармливала голодных мигрантов, но фактически заставила Джамола выучить русский язык.
Она сказала мне: Если ты хочешь в этой стране работать, учись говорить. Ты не переживай, если над тобой будут смеяться, если ты скажешь что-то неправильно. Это все для твоего же блага. Я послушался. Повторял, как попугай, за ней все слова, - вспоминает Азимов.
Сейчас проблем с языком у Джамола нет. Однако он искренне не понимает, почему русские обращаются к нему на ты и требуют, чтобы он говорил по-русски.
В нашей стране принято обращаться на вы независимо от возраста и социального статуса. Вы же так легко и быстро переходите на ты - у нас это приняли бы за неуважение. Или вот, допустим, нахожусь я в одном помещении с узбеками и русскими. Узбеки между собой говорят на своем языке, а русские встревают: говорите так, чтобы мы понимали! Почему мы должны это делать? Какая вам разница до того, о чем идет речь в нашем разговоре? Если бы на нашем месте были англичане, вы бы им рты не затыкали, не посмели, - возмущается Азимов.
У Джамола была мечта машина. Со временем он купил с рук старую восьмерку и стал бомбить сутками напролет.
Всякое было. Довезешь, куда надо, а пассажиры сбегают. Однажды садятся парень с девушкой, он чуть выпивший, и начинается ты зачем сюда приехал, почему у себя не зарабатываешь? Иногда водитель какой-нибудь видит, что не русский за рулем, и старается подрезать, вывести на конфликт. Я понимаю, что я сильный, крупный мужчина, но ударить не имею права, милиция меня тут же обвинит. А он ударить может, - говорит Джамол.
Никогда не забуду день ВДВ. Я оказался поздно ночью на Большом проспекте. Вижу, 6 или 7 подвыпивших парней перегородили дорогу. Еду, а сам чувствую впереди беда. Но обратного пути нет, пересекать двойную сплошную я не могу, как потом объяснить милиции? Не успел опомниться, как чер?/p>