Наука и рынок
Информация - Экономика
Другие материалы по предмету Экономика
ды на нее выделялось 5-7% ВВП), главным образом благодаря выполнению ею именно этих функций, жизненно важных для советской системы. И вполне закономерно, что 70-80% советского научного потенциала приходилось на долю ВПК, а практически любое естественнонаучное исследование, как отмечают историки науки, имело, если не прямое, то как минимум скрытое отношение к военным целям. Любая же работа в области общественных наук обладала идеологической подоплекой, пусть во многом ритуальной (в виде ссылок на работы классиков марксизма, упоминаний о решениях съездов партии и т.д.), но обязательной.
Изменения, произошедшие в нашем обществе, сделали все три основные социальные функции отечественной науки невостребованными, поскольку наша'страна ныне всерьез не заботится о своей оборонной мощи, а тем более о престиже, и не имеет какой-либо идеологии. В результате на месте социальных функций российской науки возник функциональный вакуум, который проявляется в массовом ощущении ненужности науки нашему обществу. Любые разговоры о разрушении российской науки и нищете ученых вызывают не сочувствие, а раздражение у большинства наших сограждан, 70% которых, согласно данным одного из опросов, считают полезными только медицинские науки, 46% - только инженерные и лишь 14% видят пользу от фундаментальных наук [10]. Сами российские ученые, переживающие острый "синдром ненужности" (себя и науки нашему обществу), похоже, тоже уверовали в это, хотя и возлагают ответственность за невостребованность науки не на нее, а на наше общество.
Вопреки распространенному мифу - о ненужности науки нашему обществу - она ему остро необходима, даже в его нынешнем состоянии. И дело не только в том, что в любом обществе наука выполняет целый ряд "вторичных" - по отношению к своим основным задачам, но не по значимости - социальных функций, таких, как: а) подпитка системы высшего образования (если мы окончательно разрушим отечественную науку, нам вновь'для обучения наших детей придется приглашать немцев "и разных прочих шведов"); б) интеллектуальное обеспечение "мозгами" и идеями других сфер деятельности, интеллектуализация социума, без которой мы можем превратиться в "страну дураков" не в переносном, а в прямом смысле слова, и др.3 Для нашего сегодняшнего общества, пропитанного "ларьковой психологией" [3] и не думающего о будущем, все это незначимо, и поэтому апеллировать, как это часто делается, к нему и к властям предержащим с разговорами о самоценности науки, о том, что она наше национальное достояние, основа нашей культуры и т.д. - занятие довольно-таки неблагодарное, напоминающее просветительскую деятельность Кука, за которую он был съеден аборигенами. Это общество оценивает науку с "рыночной" точки зрения -как любой другой товар - и считает отечественную науку ненужной, приписывая ей рыночную неэффективность. И здесь оно тоже кардинально ошибается: отечественная наука, несмотря на свое незавидное положение, обладает незаурядным рыночным потенциалом.
Российская наука на рынке
Вопреки мифам о рыночной неэффективности российской науки и о ее ненужности нашему обществу, есть немало свидетельств того, что сформировался широкий круг ее потенциальных потребителей, испытывающих потребность в отечественной наукоемкой продукции.
Как нетрудно догадаться, одной из главных слагаемых конкурентоспособности этой продукции является ее низкая цена. Отечественное оборудование для большинства видов промышленности, например, стоит примерно 30% от стоимости западного, причем, по мнению потребителей, разница в качестве не так уж велика, чтобы оправдать такое различие в цене.
Да, как ни странно, отечественная наукоемкая продукция обладает довольно приличным качеством. Это выглядит удивительным на фоне развала российской науки, но ее неплохие традиции, а также дисциплина оборонки и таланты наших кулибиных все еще дают о себе знать. Хотя, конечно, приличное качество российской продукции достигается не только за счет этого, но и благодаря использованию зарубежных комплектующих: на отечественных, например, лампах ни один сложный прибор работать не будет. Да и вообще у нас есть традиция сложное делать лучше простого:
отечественный велосипед менее надежен, чем отечественный космический корабль. Во многом поэтому на мировом рынке российская наукоемкая продукция выглядит гораздо лучше, чем более простые изделия: покупают наши истребители, но не ботинки.
Немаловажным обстоятельством является и то, что наше оборудование может работь в экстремальных условиях (тундры, тайги, "бездорожья и разгильдяйства"), в которых субтильные зарубежные образцы быстро "загибаются". По мнению специалистов, "наше хотя и хуже, но крепче", что очень важно, поскольку в России наукоемкая продукция используется в ненормальных условиях ("а где взять другие?"), по истечении срока годности (" где взять новое?") и часто вообще не по назначению ("мы этим гвозди заколачиваем"). Эксперты также отмечают: отечественные приборы обычно проще по конструкции - "рассчитаны на дурака", что позволяет им находить в нашей стране массовый спрос, и обладают незаурядным потенциалом "дуракоустой-чивости" - не ломаются даже при неправильном потреблении.
В некоторых ситуациях необходимая российскому потребителю наукоемкая продукция может быть только отечественной. Например, учебные копьютерные программы по истории Алтайского края или Вологды ни в США