Мотив странствия в романе "Герой нашего времени"
Информация - Литература
Другие материалы по предмету Литература
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом.
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.
Переклички с "Думой" тут явные, в том числе и в интерпретации "странничества" в связи с темой поколения. Всем, с кем бы судьба ни сталкивала Печорина, приносит он одни несчастья, хотя сам оказывается при этом "не менее несчастлив", всюду становится чужим и вынужден покидать, оставлять прошлое, искать чего-то нового, потому что имеет "воображение беспокойное, сердце ненасытное", - и так без конца. И можно было бы говорить об этом как о выражении "губительности индивидуализма", если бы не было в "Княжне Мери" тех строк, где герой говорит о трагичности своего положения: о своих собственных высоких стремлениях ("верно было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные") - и невозможности их осуществить. А это уже прямой выход к проблематике социальной в связи с темой поколения.
Мотив странствия проходит и через судьбы других персонажей романа - и в первую очередь через судьбы офицера-рассказчика и Максима Максимыча. Офицер характеризует себя как "путешествующего и записывающего" человека. Он путешествует по Кавказу, пишет путевые записки о Грузии, совершенно "случайно" записывает рассказ Максима Максимыча о Печорине и Бэле, а затем едет дальше, "не воображая, что он будет первым звеном длинной цепи повестей". Спецификой путевых записок мотивировано, например, в главе "Максим Максимыч" большое количество собственных замечаний, лирических отступлений офицера, многочисленных описаний величественной природы Кавказа.
Но следует подчеркнуть и другое: почти все эти отступления и описания пронизаны ассоциативными связями с другими явлениями, и это заставляет взглянуть на судьбу "путешествующего офицера" по-иному. Так, метель, заставшая их с Максимом Максимычем в пути, живо напоминает повествователю "нашу родимую, северную". И это воспоминание наводит его на размышления о своей собственной судьбе: "И ты, изгнанница, - думал я, - плачешь о своих широких, раздольных степях! Там есть где развернуть холодные крылья, а здесь тебе душно и тесно, как орлу, который с криком бьется о решетку железной своей клетки". Сопоставление с "изгнанницей"- метелью дает образу "путешествующего офицера" неожиданный поворот, вносит в его характеристику трагический оттенок. И связан этот оттенок с мотивом странствия.
Максим Максимыч - тоже "странник", одинокий, бездомный. Семьи у него нет, об отце и матери он уже "лет двенадцать" не имеет известия. Обе встречи офицера и Максима Максимыча происходят в дороге, в пути. "На большой дороге" "путешествующему офицеру" удалось, наконец, увидеть и самого Печорина.
Мотив скитальчества, странствия, по-разному проявляясь в судьбах совершенно разных персонажей, как бы перерастает рамки одной конкретной судьбы, становясь общим лейтмотивом лермонтовского романа. Это настроение, атмосфера "бесприютности", в которой проходит жизнь людей-"странников", поддерживается постоянным противопоставлением юга (где происходят события романа) и далекого, холодного, но родного севера, частыми воспоминаниями и соотнесением с ним. Это и упоминание "путешествующего офицера" о северной метели и русском колокольчике, о сугробах, которые напоминают ему "довольно живо Саратов. Тамбов и прочие милые места нашего отечества", это и сравнение лихого ярославского мужичка и извозчика- осетина при спуске в Чертову долину.
В "Журнале Печорина" противопоставление севера и юга приобретает более лирический, даже интимный характер: о севере, о "нашей холодной столице" и "старых годах" его жизни напоминает Печорину "шум бурей взволнованного моря", подобный "ропоту засыпающего города". А ведь противопоставление севера и юга-один из ведущих мотивов лермонтовской поэзии (вспомним, например, стихотворение "Тучи"). И это также еще более приоткрывает лирическую связь автора со своим героем. Это также свидетельствует о сугубо лермонтовской интерпретации темы странствия, соотнесенной и с личной судьбой, и с судьбой всего своего поколения.
Говоря о композиции романа "Герой нашего времени", многие исследователи отмечали нарушение хронологической последовательности истории Печорина, несовпадение "хронологии рассказывания" и "хронологии событий", образующее "двойную композицию", благодаря которой создается впечатление "длительности и сложности сюжета" (Б. Эйхенбаум). По-разному исследователи объясняли эту особенность лермонтовского романа. Например, Е.Н. Михайлова видела в этом способ "объективирования фигуры" центрального героя.
Однако в романе Лермонтова, построенном па "сплошной цепи мотивировок", существует вполне конкретное объяснение, оправдывающее несоблюдение хронологии в рассказе о Печорине. Ведь сначала это - путевые записки, которые пишутся офицером в определенной последовательности: "...я пишу не повесть, а путевые записки". Так, в "Бэле" повествователь передает рассказ Максима Максимыча со всеми его остановками, попутными замечаниями, мотивируя это тем, что не может "заставить штабс-капитана рассказывать прежде, нежели он начал рассказывать в самом деле". А потом это - случайно обнаруженный и изданный офицером "Журнал Печорина".
Общепризнанно, что такое построени