Мономиф
Курсовой проект - Культура и искусство
Другие курсовые по предмету Культура и искусство
кона и возвращается с сокровищем - традициями этноса. Он наконец-то окончательно вживается в общество, принимает и его ценности, и свои обязательства их хранить. Эта победа совсем не похожа на все предыдущие. Более того - при прохождении кризиса середины жизни победа очень похожа на поражение. И поражение также легко принять за победу. Критерием здесь может служить то, что Греймас назвал общественным договором. Беда / недостаток мифологемы соответствует расторжению этого договора, а возвращение - восстановлению договора на новом уровне. Победа (т.е. возвращение) как раз и характеризуется вовлеченностью человека в новые общественные отношения. А поражение (невозвращение) соответствует забвению общественного договора, активизации эгоизма. На любом исходе кризиса середины жизни лежит тень Антагониста; и победа, и поражение ведут к одной установке - хранить. Но победитель хранит общее - и для всех, а невозвращенец - лишь для себя - и не принадлежащее ему.
В кризисе середины жизни Пушкин не просто свернул с пути Героев - он даже не был готов к нему. Исход был предопределен - ведь поэт так и не завершил свой предыдущий переход. Вспомните трагическую судьбу князя Гвидона. Пушкин создал семью, хотя не прошел соответствующую трансформацию. Время шло, семья росла и развивалась, и вместе с ней рос ком нерешенных (неразрешимых) проблем. Розанов прав - надо было в кого-то стрелять, хоть это и бессмысленно. Но если в жизни что-то не так (все не так), и не ясно - отчего, то узел проблемы неосознанно хочется привязать к чему-то конкретному, найти своего абсолютного врага. И назначить его источником и виновником всей твоей боли и тоски. А дальше - проще: в граненый ствол уходят пули, и пошло-поехало…
И еще одно замечание. Хотя паттерн хранителя для подавляющего большинства людей второй половины жизни является полезным и даже необходимым - но вопреки этому, стареющие Герои иногда совершают свои переходы поистине героически. Ряд блестящих подтверждений этому собран в книге Наранхо Песни просвещения. Это путь немногих избранных, но он возможен. И мы ждем такого перехода от каждого великого поэта, и разочаровываемся, когда вновь встречаем очередного Антагониста.
Вопль тридцатилетнего Пушкина в конце шестой главы:
Так, полдень мой настал, и нужно
Мне в том сознаться, вижу я,
поразительно похож на вопль Данте:
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу…
Переживая кризис середины жизни, Пушкин мог совершить истинную трансформацию, мог написать русскую Божественную комедию. Но он так и не завершил свой переход. Вот где убийственно откликнулось невозвращение князя Гвидона. Пушкин остался в надире своей мифологемы, остался, как генерал-Антагонист, как хранитель молодой жены-красавицы. Но все Антагонисты обречены, и Пушкин лучше других понимал это. Есть что-то скорбно-величественное в его гордом полете навстречу неизбежной судьбе.
На Черной речке русская литература понесла невосполнимую утрату. Но свою Божественную комедию мы потеряли гораздо раньше, за семь лет до рокового выстрела. Неприятие любых аспектов своей фактичности неизбежно сужает горизонт человека, ограничивает сферу его свободы. Пушкин должен был принять неумолимость потока жизни, принять неизбежность новой социальной роли. И совершить свой главный переход, ведь переход поэта - это новый миф для его соотечественников. А он все еще считал себя Героем-любовником, хотя стал уже отцом четверых детей, хотя начал уже лысеть и седеть. А когда он понял, кто есть кто, было уже поздно.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта