Мировая практика применения импортного и экспортного тарифов
Дипломная работа - Юриспруденция, право, государство
Другие дипломы по предмету Юриспруденция, право, государство
?ы на будущее, уповая на собственные силы, а не на международную обстановку или конъюнктуру рынка. После Ришелье эту политику с несколько меньшим успехом применял его последователь кардинал Мазарини. Надо отдать должное Франции, этот урок страной был усвоен очень хорошо: к концу семнадцатого века Франция стала главным политическим игроком континентальной Европы.
Говоря о французской тарифной политике - которую, кстати сказать, активно изучали и применяли и за пределами Франции, наибольшего успеха в этом добились протестантские Швеция и Голландия - нельзя не сказать о еще одном выдающемся французском финансисте, жившем во второй половине семнадцатого века: о Жан-Батисте Кольбере, которого мировая история экономики считает основоположником теории и практики финансовой политики авторитарного государства. Именно Кольбер выступил против внутренних таможен на территории Франции, которые сильно мешали созданию единой фискальной территории - прежде всего из-за различия денежных номиналов (во Франции ходило до двух десятков наименований денег, и их стоимость относительно друг друга была совершенно произвольной). Кольбер же ввел в практику государственного управления то, что впоследствии было названо тарифными таможенными барьерами для защиты собственных рынков от конкурентного импорта.
Однако не только Франция использовала тариф как важнейший инструмент государственной политики. В эпоху Оливера Кромвеля в Англии настало время транспортного тарифа в интересах, прежде всего, внешней политики. Этот период экономической истории Великобритании получил нарицательное название Эпоха Навигационных актов. Первый из них (1650 года) был скорее декларацией политических намерений в отношении Голландии, а второй (1651) - совершенно другого свойства. Тариф на морские перевозки становился очень эффективным инструментом к благоденствию и безопасности нашей республики, как было сказано в тексте этого закона.
Отныне воспрещалось ввозить в Англию, Ирландию и английские колонии какие бы то ни было товары из Азии, Африки и Америки иначе, чем на кораблях, принадлежащих англичанам или на тех кораблях, где большинство команды было англичанами. Тариф на перевозку утверждался личными представителями лорда-протектора на год или на конкретный рейс, скажем - Лондон - Ямайка. Воспрещалось ввозить в Англию, Ирландию и английские колонии какие бы то ни было товары из Европы иначе, чем как опять-таки на английских кораблях или на кораблях той страны, которая производит эти товары. Причем Англия оставляла за собой право ввозить на своих кораблях шелковые материи из Голландии и Фландрии, даже если они были итальянского происхождения, а из Ост-Индии или Леванта вообще ввозить все товары, какие там будут приобретены, без различия страны-производителя. Тарифы на перевозки в этом случае утверждались лично лордом-протектором. Наконец, рыбу, рыбий жир и китовый ус в Англию можно было ввозить только на английских кораблях, перевозку товаров между английскими портами осуществлять позволялось только на английских кораблях. В этом случае тариф варьировался по стоимости, но и здесь это была строго фиксированная величина, одобренная государственной властью. Навигационные акты успешно работали на благо английской торговли и после Реставрации.
Еще один очень показательный метод тарифной политики был использован Англией и Португалией против третьей стороны, а именно Франции, в самом начале XVIII века. Речь идет о так называемом Мэтуэнском договоре, ознаменовавший собой эпоху договоров асьиенто, впоследствии не раз, применявшийся как мощный инструмент в конкурентной борьбе колониальных метрополий. На основании этого договора между Англией и Португалией, заключенного в 1703 году, каждая из стран получала преимущество на рынках другой страны по отношению к другим странам на этом же рынке. Португалия беспошлинно ввозила на английские рынки (метрополию и в колонии) вино, а Англия получала возможность беспошлинной торговли шерстью в португальских колониях, главной из которых была Бразилия. Естественно, что португальцы очень быстро вытеснили с английского рынка и испанцев, и французов, а англичане практически монополизировали рынок Бразилии, поскольку реальных конкурентов у них там не было вовсе. Таким образом, тариф зеро, как его называли португальцы, даже при полном отсутствии какого бы то ни было стоимостного содержания, способствовал развитию экономики и усилению международных позиций государств.
Однако, на примере английской тарифной политики в отношении своих колоний возможно наглядно убедиться, чем заканчивается неграмотная тарифная политика.
Интенсивная французская торговля в Новом Свете серьезно угрожала английским интересам. Из французской Мартиники сахар в американские колонии было везти втрое ближе, чем из Англии. Громадные французские владения в Новом Свете были реальным препятствием территориального расширения Колоний. Сами Колонии к интересам Британии были достаточно индифферентны, поскольку своих представителей в Парламенте не имели и со своими делами управлялись сами, на местном уровне. С метрополией их связывали главным образом язык и общая культура. Но Англия, испугавшись возможного сепаратизма, начала укреплять единство империи при помощи заградительного тарифа, чтобы ограничить возможности французского капитала в английских колониях. В 1764 году Парламентом был одобрен так называемый Сахарный акт, кот?/p>