М.С. Горбачев в роли генсека

Информация - История

Другие материалы по предмету История

Г. Коля с главой венгерского правительства М. Неметом. Венгрия дала согласие на выезд туристов ГДР в ФРГ и вскоре открыла свою границу, получив сигнал из Москвы о том, что советское руководство не будет возражать против выезда граждан ГДР на Запад. Впоследствии Г. Коль расскажет, что он имел на эту тему телефонный разговор с М.С. Горбачевым, из слов которого он и заключил, что венгры действовали с согласия Москвы. Он пришел также к выводу, что все эти события были "началом конца режима СЕПГ".

Вскоре правительство ГДР дало согласие на выезд находившихся в посольстве ФРГ в Праге граждан в специальных поездах при условии, что они будут следовать через территорию ГДР. Однако урегулирование конфликта с "посольскими сидельцами" не могло уже сдержать дальнейшее обострение политической ситуации в ГДР. Она перерастала в общегосударственный кризис. В Берлине, Лейпциге, Дрездене и других городах не прекращались многотысячные демонстрации с требованиями кардинальных перемен в стране. Митинговая волна катилась по ГДР, как и по другим восточноевропейским странам, сметая режимы, оказавшиеся неспособными эффективно руководить своими странами. Не спасла положение и отставка Э. Хонеккера в октябре 1989 года, сразу после празднования 40-летия ГДР. Присутствовавший на торжествах М.С. Горбачев покидал Берлин с мрачными впечатлениями. Его беседа с руководителем ГДР подтвердила полную невосприимчивость последнего к рекомендациям гостя. Да и время было упущено. У советского лидера было более чем достаточно оснований для тяжелых раздумий. Впрочем, М.С. Горбачев вряд ли предполагал, что не за горами время, когда встанет вопрос о его собственной судьбе, хотя, выстроив события в логическую цепь, уже можно было предвидеть неизбежность горьких последствий.

Новое руководство ГДР во главе с Э. Кренцем стремительно теряло почву под ногами, не находило в этой сложной ситуации эффективных решений вспыхнувшего политического кризиса. Было ясно, что использование силовых методов противопоказано и могло привести лишь к еще большему обострению, взорвать обстановку. Из Москвы ясно дали понять, что расквартированные на территории ГДР советские войска останутся в казармах и руководство ГДР не может рассчитывать на их поддержку.

Г.-Д. Геншер вспоминает разговор с венгерскими руководителями в ходе встречи в Бонне в августе 1989 года. Они рассказали, что на совещании глав государств - членов Организации Варшавского договора в Бухаресте ими было предложено включить в итоговый документ положение о праве каждого государства-члена самостоятельно решать вопрос о своем социальном и политическом строе. Это предложение первоначально не нашло одобрения, и лишь настойчивая поддержка М.С. Горбачева обеспечила его принятие. Г.-Д. Геншер сделал из этого вывод, что руководитель Советского Союза твердо стоит на позициях Совместного заявления СССР - ФРГ, подписанного в ходе его визита в Бонн в июне 1989 года, где было зафиксировано аналогичное по смыслу положение. Следовательно, он будет и дальше поддерживать стремление государств - членов Организации Варшавского договора к большей самостоятельности. Это обнадежило министра иностранных дел ФРГ. И он не ошибся в своих ожиданиях. Организация Варшавского договора быстрыми темпами двигалась к самороспуску.

Тем временем события в ГДР принимали драматический оборот. Перманентные демонстрации, жесткий прессинг со стороны оппозиции вынудили руководство ГДР объявить 9 ноября 1989 года об "открытии" Берлинской стены. Был снят контроль на пограничных переходах, и тысячи жителей Восточного Берлина устремились в западную часть города, а встречный поток западноберлинцев - в восточную.

Правительство ФРГ отдавало себе отчет в том, что, прежде чем приступить к реальным шагам по объединению двух германских государств, надо развеять сомнения и опасения в лагере своих союзников, а также в Советском Союзе. Что касается союзников, то в Бонне были уверены, что смогут решить эту задачу. С Советским Союзом было сложнее, несмотря на сложившееся к этому времени взаимопонимание с М.С. Горбачевым и Э.А. Шеварднадзе.

На таком внутриполитическом фоне, который сложился в СССР к началу 1990 года, было не просто демонстрировать сильную, убедительную и эффективную внешнюю политику. Тем не менее еще сохранялся высокий международный авторитет Советского Союза, который заставлял партнеров считаться с его мнением при решении европейских и мировых проблем.

В разгар дискуссий о путях разрешения проблемы германского единства в начале января 1990 года советское руководство обратилось к канцлеру Г. Колю с просьбой о срочной продовольственной помощи. Разумеется, правительство ФРГ откликнулось положительно и оперативно. Уже 24 января Г. Коль подтвердил готовность поставки в СССР по льготным ценам 52 тыс. тонн мясных консервов, 5 тыс. тонн свинины, 20 тыс. тонн сливочного масла и другого продовольствия, выделив для субсидирования этих поставок 220 млн. немецких. Это было не единственное обращение руководства СССР за продовольственной помощью к ФРГ и другим западным странам. Вскоре последовали новые просьбы такого рода, а также обращения о предоставлении кредитов. Помощь обязывала, ставила руководство СССР в еще более сложное положение на переговорах с ФРГ.

Тем временем в Москве шла разработка позиции, стратегии и тактики предстоящих дипломатических контактов по вопросам объединения Германии. Работа шла трудно, разброс оценок и мнений был очень велик. Предлагавшиеся руков