Литературные кафе Санкт-Петербурга начала XX века
Информация - Культура и искусство
Другие материалы по предмету Культура и искусство
тасия Суворова, В.А.Миронова и Ф.Н.Курихин выступали от драматических театров; Игорь Северянин, Анна Ахматова, Николай Гумилев, К.Д.Бальмонт, Саша Черный, М.П.Кузьмин, П.П.Потемкин, Осип Мандельштам и Георгий Иванов представляли поэтов; Илья Сац, Вячеслав Каратыгин, Альфред Нурок, М.Ф.Гнесин и Анатолий Дроздов от композиторского крыла; редакция журнала Аполлон была представлена Сергеем Маковским и С.А.Ауслендером, а театраловедение князем В.П.Зубовым.
С первого же дня постоянными и активными друзьями Собаки были певица Зоя Лодий, профессор Андрианов, Е.П.Аничков, архитектор Бернардацци, художник и доктор Н.А.Кульбин и общий любимец Петербурга клоун Жакоменко. Среди молодежи студенты консерватории Сергей Прокофьев и Юрий Шапорин.
Кроме сред и суббот, которые проводились регулярно, устраивались исполнительские вечера с разработанной программой, о которых членам Общества и приглашенным сообщалось особыми повестками. Один из первых вечеров правление решило посвятить 25-летию поэтической деятельности К.Д.Бальмонта, который находился тогда в изгнании, в Париже, и въезд в Россию был для него закрыт.
Этот вечер состоялся 13-го января 1912 года. Это был первый поэтический вечер Собаки, и вечер оказался удачным. Бальмонту был посвящен первый вступительный доклад С.Городецкого, затем читали свои стихи поэты - Н. Гумилев, А.Ахматова, О.Мандельштам, В.Гипнус, М.Доминов, М.Муравьевская.
Следующим был вечер-бенефис состоявшийся в подвале в ночь с 16 на 17 января и посвященный двадцатилетнему творческому юбилею актера Александринского театра Ю.М.Юрьева. На вечере было много народу, с трудом умещавшихся в небольшом зале кабаре. Юбиляр был избран кавалером ордена Собаки и получил почетные знаки ордена для ношения: бумажный ошейник с длинной цепью и лавровый венок.
Некоторые вечера в Собаке были целиком музыкальными, другие драматическими или поэтическими.
Чтобы попасть в Бродячую собаку, следовало сначала пройти одну подворотню, потом, пересечь двор-колодец, затем через еще одну подворотню и минуя облако вони, бившей прямо в нос из расположенной по соседству помойной ямы, свернуть влево, где к стене неоштукатуренного кирпича прилепились узкие, скользкие ступени, ведущие в собачье подземелье.
У наружных дверей висели молоточек и доска, в которые входящему надлежало стучать, такой же молоточек с доской висели в прихожей для повторного сигнала. Справа у входа в большой зал стояла тумба с лежащей на ней Свиной книгой. Название книге дало качество кожи, которой она была обтянута. Её заказал у переплетчика и принес в подвал А.Толстой для записи, как это принято в закрытых клубах, гостей. Она начинается его стихами:
Поздней ночью город спит,
Лишь котам раздолье.
Путник с улицы глядит
В темное подполье……
Но очень скоро в жизни кабаретьеров книга забрала большую власть, а глумливое прозвище только подчеркивало скрытое интимно-любовное к ней отношение. В Собаке книга стала играть весьма важную роль, превратившись в своего рода летопись подвала с поучениями, желаниями и апокрифами. В стихах Маяковского, Мандельштама, Ахматовой, Гумилева, Хлебникова, Бальмонта, Кузьмина, Саши Черного, Леонида Андреева и многих других собственноручно ими записанных, в рисунках Сапунова, Судейкина, Петрова-Водкина, Добужинского, в ней запечатлевается каждый момент собачьей жизни…. Вкось и вбок, снизу, вверх страницы Свиной книги испещрены вопросами и ответами, шаржами и рисунками, набросками и карикатурами, нотными знаками музыкального экспромта. Среди шуточных, забавных, легкомысленных рисунков, стихов, экспромтов, находились вещи далеко не шуточные, такие как Мысли о Театре Будущего, написанные рукой Вахтангова.
Приход нового гостя возвещали ударом в огромный турецкий барабан, который стоял в большом зале. На нем отбивали и стражу. За этим поручено было следить Н.Кузнецову. Иногда обязанности стражника исполнял Маяковский, возлежавший на барабане в позе раненого гладиатора. Множеством обычаев, возникавших скоропалительно и откладывавших в особый собачий уклад, подвал перещеголял бы британский парламент.
Обычаи, однако, не всегда возникали скоропалительно, чаще всего исподволь и планомерно их придумывал постоянно действующий комитет Собаки. И хотя вечера Бродячей собаки предназначенные для общения Собачей братии, и отличались от других кабаре, где главное заключалось в самом спектакле, они, тем не менее, разворачивались по заранее намеченному сценарию. Всецело поглощен устройством очередного собрания в Собаке, - писал Пронин корреспондентке.
Особым устройством и укладом своего быта Бродячая собака походила на некое государство жрецов искусства. Оно обзавелось своим гербом, который висел над входом в подвал. Сидящая собака положила лапу на античную маску. Геральдическую символику разработал и собственноручно нанес на щит М.Добужинский. Кабаре выпускало гербовую бумагу с изображением своей эмблемы в левом верхнем углу. На такой же бумаге разных цветов печатали приглашения, извещения, программы, афиши и афишки. У собачьего государства был собственный гимн (даже несколько гимнов: на открытие и на закрытие). Были ордена, среди которых самым главным почитался Орден Собаки с выбитой на нем надписью “Care canem”, что означало Бойтесь собаки, - этим орденом награждали почетных граждан страны и особо почитаемых гостей; свои знаки отличия, мундиры; подробно разработанные государственные ритуалы.
У Собаки