Купечество Сибири второй половины XIX в.
Информация - История
Другие материалы по предмету История
#171;темных дел, вплоть до уголовщины, т.е. фактически были героями первоначального накопления капитала.
Так, легенды приписывают подобное происхождение капиталов у томских купцов Кухтериных, Митрофановых, Стахеевых, каинских Шкроевых и других. На Обрубе Тихонов жил, купец, имел конфетную фабрику. Старики говорили: он на тракт с кистенем выходил, грабил, вот и завел богатство.[36] Впрочем, некоторые архивные дела также подтверждают криминальный характер происхождения отдельных капиталов. Так, бывший московский мещанин И. Федулов стал барнаульским купцом, подделав завещание старой купчихи П. Щеголевой, у которой он служил управляющим. По явно поддельному завещанию, все имущество было передано не родственникам, которых у купчихи было довольно много, а молодому управляющему и его подельнику некому Огурову.[37]
Нередко капиталы прирастали путем обмана, а иногда и почти неприкрытого грабежа коренных жителей региона, так называемых инородцев. Купцы обменивали ценную пушнину на водку, спирт, порох и безделушки, обмен был совершенно неадекватным, ибо охотники-промысловики не представляли истинной ценности мехов, рыбы и т.д. Так происходило в Якутии, Бурятии, Горном Алтае, на Севере. Исследователь Тобольского Севера Дунин-Горкавич сообщал: Главная торговля между инородцами и русскими проводится ночью во дворах последних с наглухо закрытыми воротами, и при этом торг, которому предшествует угощение, инородцев обвешивают и обсчитывают.[38] Впрочем, неэквивалентный обмен, например, хлеба на мануфактуру и прочие промышленные изделия производился торговцами и с русскими крестьянами.
Нередко взлет того или иного дельца, действительно, зависел от везения. Особенно это было свойственно для золотопромышленности. Обнаружение богатой россыпи или жилы на арендованном участке нередко приносило успех предпринимателю.
И все же нельзя связывать деятельность всего купечества с криминальной стороной или случайной удачей. Анализ биографий отдельных купцов и купеческих семей показывает, что успеха добивались те предприниматели, которые рассматривали свою деятельность как особую миссию и соответственно серьезно относились к делу, вели его правильно, как тогда говорили. Со временем все большее значение приобретали образовательный уровень и общая эрудиция предпринимателей. Если основатели купеческих династий, как правило, были неграмотны или имели начальное или домашнее образование, то своим детям и особенно внукам они стремились дать лучшее образование.
Действительно, в первой половине XIX в. образование детей в купеческой среде ограничивалось в большинстве случаев элементарной грамотностью. Ярко отношение к образованию в купеческой среде передает монолог одного из иркутских торговцев, который приводит в своих воспоминаниях М. Александров: У нас в торговом быту больших наук не требуется. Самое главное цифирь и счеты. Здесь и столбовое купечество не больше занимается науками. Научился записывать приход и расход товаров, да и за прилавок. Тут уж не избалуешься, не то, что в школе.[39] Американский историк Р. Пайпс так высказался по этому поводу: Мысль о том, что сын может быть ученей отца, была нестерпима для патриархальной натуры русского купечества, поэтому детям не давали образования.[40] Однако это высказывание известного ученого нужно признать чересчур резким и не соответствующим действительности. Отношение купцов к образованию менялось с течением времени. К концу XIX в. уже многие гильдейцы стараются дать своим детям образование, в том числе и высшее. Колыванский 2-й гильдии купец Петр Николаевич Чердынцев еще в конце 1860-х гг. неоднократно обращался с просьбами разрешить его сыну Иннокентию поступать в университет.[41]
Со временем в пользу школьного образования заработала и семейная традиция. Когда у купцов, в свое время обучавшихся в учебных заведениях, дети достигали школьного возраста, у них уже не было предубеждения против школ. Поэтому они охотно отдавали сыновей в училища и гимназии. Можно привести примеры, когда с каждым последующим купеческим поколением уровень образованности повышался. Барнаульский купец 1-й гильдии Н.Т. Сухов был неграмотным, его сыновья грамотными, а один из внуков Павел Дмитриевич уже учился в Московском коммерческом училище, правда, не окончил полного курса. Другой барнаульский купец А. Ф. Ворсин имел домашнее образование, а его сын Николай окончил Рижский политехнический институт, стажировался в Австро-Венгрии и Германии. Сын барнаульского купца И. Федулова Петр окончил столичный технологический институт, а другой сын стал медиком. Сын крупнейшего барнаульского предпринимателя Константина Платонова (владел винокуренным, водочным, стекольным заводами, мельницей) Иван учился в Петербургском университете и т.д.[42]
Торговцы чувствовали, что образование может улучшить социальный статус их детей, однако преобладающими тенденциями в образовании купеческих детей до конца XIX в. было безразличие к формальному обучению в торговле или любом практическом деле и восторг от образования в таких бастионах классицизма как гимназия и университет.[43]
Рост общей грамотности и специальной подготовки в деле коммерции позитивно влияли и на характер предпринимательства. Так, более грамотные купцы были, как правило, инициаторами переоборудования своих промышленных предприятий, применения новинок техники, более цивилизованно вели и торговые дела.
Главную роль в хозяйственной жиз