Культурная политика тиранов
Информация - Культура и искусство
Другие материалы по предмету Культура и искусство
Культурная политика тиранов
Расцвет аристократической поэзии продолжался вплоть до V века, однако между господством знати и народным государством есть переходный этап тирания, которая для истории образования оказалась не менее плодотворной, нежели для государственного развития, и потому здесь нужно отвести ей место, после того как мы уже много раз упоминали о ней. Сицилийская тирания, для представителей которой Гиерона и Ферона Пиндар написал свои великие стихотворения, есть особое самостоятельное явление это видел уже Фукидид [1]. На этом форпосте эллинского мира перед лицом все более расширяющейся торговой и военно-морской мощи Карфагена единовластие дольше всего удержалось на греческой почве, в то время как в самой Элладе с падением Писистратидов в Афинах в 510 году этот период политического развития был окончательно завершен. Сицилийская тирания зиждилась на совершенно иных предпосылках, нежели выросшая из внутриполитических потребностей тирания метрополии и восточных греческих колоний. Она была, по меньшей мере, настолько же военным и внешнеполитическим показателем торгового империализма больших и могущественных сицилийских городов, как Акрагант, Гела и Сиракузы, насколько и побочным явлением разложения прежнего господства знати и выдвижения народной массы на первый план. И позднее сицилийская тирания Дионисиев после полувека демократического развития с внутренней необходимостью вновь образовалась из национальных оснований, что в глазах Платона давало ей право на существование [2].
Но вернемся оттуда в Афины и богатые города на Истме и проследим их положение к середине VI века, именно там и тогда в метрополии развитие стремительно и неудержимо шло к тирании. Афины стали последним этапом этого развития, и Солон в своих поздних стихотворениях видел, как оно сначала приближается и наконец становится действительным фактом, спустя значительное время после того как он все это предсказал [3]. Будучи сам сыном аттической знати, он отважно порвал с наследственными воззрениями своей касты и предначертал в своих законах, представил в своих стихах и воплотил на примере собственной деятельности новый образ человеческой жизни, исполнимость которого больше не зависела от привилегий крови и достояния. При всех его призывах к справедливости по отношению к угнетенному трудящемуся люду ничто не было ему менее близко, чем демократия, которая потом почитала его своим отцом. Он желал лишь нравственного и хозяйственного оздоровления основ древнего аристократического государства, о чьей близкой гибели он первоначально, конечно, и не думал. Однако знать ничему не научилась ни у истории, ни у Солона. После того, как он оставил государственные дела, партийная борьба разгорелась с новой силой.
Список архонтов дал понять уже Аристотелю, что в эти десятилетия, о которых нам практически ничего не известно, должны были иметь место многочисленные противозаконные нарушения государственного порядка, потому что есть годы вообще без архонтов, а один пытался продлить свои полномочия на два года [4]. Знать побережья, внутренних местностей и более бедных гористых округов Аттики, так называемой диакрии, разделилась на три группировки, во главе которых стояли наиболее влиятельные роды [5]. Каждая из них стремилась найти приверженцев и в народе. Очевидно, что последний начинал становиться фактором, с которым приходилось считаться, хотя или же поскольку он, при своем глубочайшем недовольстве, был политически неорганизован и лишен вождей. Писистрат, лидер аристократической группировки диакрийцев, с большой ловкостью сумел поставить другие роды, которые, как, например, Алкмеониды, были гораздо богаче и могущественнее его, в неблагоприятную ситуацию, опершись на народ и делая ему уступки. После того как он совершил несколько неудачных попыток захватить власть и неоднократно оказывался в изгнании, ему в конечном итоге удалось с помощью личных телохранителей, вооруженных не по-военному копьями, а крепкими дубинками, добиться господства и так укрепить его за время долгого правления, что он мог, умирая, без помех передать ее в наследство своим сыновьям [6].
Тирания имеет величайшее значение как духовное явление времени, а также как движущая сила глубинного процесса в истории образования, который начался вместе с разложением господства аристократии и переходом политического влияния к гражданской общине в VI веке [7]. На примере аттической тирании, о ней мы располагаем наиболее точными сведениями, это можно наблюдать как на типичном примере, и потому мы должны подробнее остановиться на ней. Но прежде нужно дать обзор предшествующего развития этого своеобразного социального явления в остальной Греции.
К сожалению, о тирании в большинстве городов, где засвидетельствовано ее существование, мы не знаем больше ничего, кроме имен и отдельных деяний ее обладателей. О том, как и по каким причинам она возникла нам редко удается что-нибудь узнать, и еще реже о личностях тиранов и характере их господства. Но удивительная регулярность, с какой это явление, начиная с VII века, появляется во всем эллинском мире [8], дает основания заключить о сходных причинах. В более известных нам случаях VI века происхождение тирании связано с большими социально-экономическими переворотами того времени, о воздействии которых в рамках нашей традиции мы узнаем прежде всего благодаря Солону и Феогниду [9]. Все большее распространение денежного хозяйства наряду и вместо натурального революционно