Куликовская битва: взгляд через столетия
Информация - История
Другие материалы по предмету История
мощно бh слышати, ни зрhти грознаго и горкаго часа, в колико тысящь създаниа божия погибает…". Через некоторое время русичи стали слабеть под натиском мамаевских сил, лично участвовавший в этом бою великий князь Дмитрий Иванович был ранен и "нужею склонися с побоища, яко не мощно бh ему". Видя "великую пагубу христианскую", начальник русского засадного полка князь Владимир Андреевич хотел было выступить на врага, но его остановил мудрый и прозорливый Дмитрий Волынец. "Бhда велика, княже! сказал он. Не уже прииде година! Начиная бо без времени, вред себh приимет! Мало убо потръпим, да время получим и отдадим въздание противникомъ!". И не раз ещё останавливал Волынец порывы своих соратников, со слезами смотревших из засады, как гибнут их товарищи. Наконец нужный момент настал, и воевода воскликнул: "Братья и друзи, дръзайте! Сила бо Святого Духа помогает намъ". Неожиданно русские ратники, "аки соколы изучены" на жаворонков, налетели на ордынцев с тыла. Исход битвы был решён. С криком "Увы нам! Христиане умудриша насъ!…" воины Мамая бросились бежать, и "ни единъ не могий избыти, бяху бо кони их потомлены". Сам Мамай едва спасся. Но свою борьбу за власть в Орде и на Руси он бесславно проиграл: после бегства с Куликова поля он был разбит на реке Калке своими же собратьями, подчинёнными хана Тохтамыша, нового правителя Сарая и, брошенный войсками, бежал в Крым, где очень скоро был убит. Узнав о поражении Мамая, Ягайло Ольгердович поспешил ретироваться; к нему в Литву от гнева и кары победителя удалился и Олег Рязанский. А князь Дмитрий Иванович, отдав погребальные почести погибшим ратникам, с триумфом и молитвенной радостью возвратился в Москву, вновь посетил преподобного Сергия теперь уже ради благодарственных богослужений и "сяде на своем княжении". Отныне, за одержанную им победу его любовно и горделиво стали величать в народе Донским.
Может показаться странным, что собственно в Орде поход Мамая на Русь не вызвал совершенно никакого отклика и в анналах ордынской истории он никак не отразился. Конечно, какие-то документы об этом могли просто не сохраниться. Но скорее всего, в Орде антирусская авантюра Мамая воспринималось как мало значимое событие. Во-первых, против Руси выступил самозванец и узурпатор власти, главенство которого в сознании монгольской элиты было и сомнительным и призрачным; во-вторых, он опирался на войска разноплеменных наёмников, единственным объединяющим интересом которых были грабёж и личное обогащение, и уж конечно не созидание или какая-либо иная высокая мотивация. В-третьих, для Орды в целом поход Мамая, действительно, не был делом государственной важности и не потребовал от неё предельного напряжения; более того, поражение Мамая даже облегчило укрепление в Сарае законной власти в лице хана Тохтамыша (верховенствовал в Орде с 1380 по 1395 г.). Напротив, для Руси означенное событие имело чрезвычайную важность. Действиями русских руководил непреложный мотив освобождения от унизительного ига, то есть они были едины в своих национальных, государственно-религиозных интересах. Но от них потребовалась максимальная концентрация сил, так что в результате в этой битве Русь от предельного напряжения выдохлась, и уже два года спустя, когда Тохтамыш осадил Москву, она не смогла оказать никакого сопротивления. Однако Куликовская победа всё-таки дала свои благие результаты: то ли по Божиему промышлению, то ли по счастливой случайности, но она произошла именно в день Рождества Пресвятой Богородицы, и в этом народное сознание видело её высокий духовный смысл, ибо таким совпадени-ем подтверждалась правота искони существовавшей в сердцах христиан веры в особое заступничество Преблагой Матери Иисуса Христа за род человеческий, в частности за Русскую землю; победа возвысила авторитет московского князя, практически доказала действенность проповедуемой Церковью идеи государственного единения; она навсегда изменила характер отношения к Орде, пробудила новое самоощущение нации и тем самым ознаменовала будущий конец хозяйничанью ордынцев на Руси. Иными словами, это событие, в сущности, имело созидательное значение для будущей России. Именно поэтому, несомненно, оно оставило столь глубокий след в народной памяти.
Человек, народ, общество, государство, история… Как сложно всё это связано! Особенно в нашей многонациональной стране. В общем-то можно представить себе россиянина, не русского по крови и не православного по вере, удивляющегося сегодняшнему нашему празднованию 625-летия Куликовской битвы. Мол, что нам за дело до того, что так давно было и чуть ли не является красивой исторической сказкой!? Наверное, есть у людей право и на подобный ход мысли. Однако, не соглашаясь с ним, позволю себе коротко напомнить о том, что происходило в христианском мире ко времени Куликовского сражения. Земли бывшей Киевской Руси частью принадлежали Орде, частью Литовскому княжеству, непосредственным и враждебным соседям Северо-Восточной Руси, стремившимся к той или иной форме её подчинения. Но для последней это была проблема не только политическая, это была также и проблема веры. Во всяком случае, выше упомянутый поборник Мамая Ягайло Ольгердович в 1385 г. становится во главе Польско-Литовского союза, провозгласив при этом, будучи католиком, идею создания великой славянской империи, которая объединила бы все славянские народы, причём под покровительством католической Церкви. Вместе с тем великая некогда Византийская империя под натиском турок и в?/p>