Краткий очерк христианской антропологии
Дипломная работа - Философия
Другие дипломы по предмету Философия
?ной жизнью" (как она представляется этому гуманизму) - "свободной любви", "экзистенциальных" чувств и прочего муравьиного, ничего кроме себя и сиюминутных своих нужд не хотящего знать, копошения.
Человек греховен, пуст, он заполняет свою пустоту ложным вещизмом, обманывает и тешит себя властью над вещами. Фромм обличает вещизм, но забывает о пустоте. Нет ничего скучнее и противнее самовыражения пустоты, активности бессмысленности, солидарности достигших экономического и политического благополучия муравьев. Хоть назови их жизнь экзистенциальной, она окажется мелочностью и суетой. Экзистенциально только Богочеловечество, только Бог и человек, бессмысленность и безбожие чужды всякой экзистенциальности. Если человечество действительно достигнет "гуманистических идеалов", начертанных Фроммом, то это будет апофеозом беспочвенности и бессмысленности, а не торжеством смысла.
Фромм цитирует Швейцера: "если принимать мир таким, каков он есть, невозможно придать ему такое значение, чтобы цели и задачи Человека и Человечества приобрели смысл". Да, истинно так, если принимать мир таким, каков он есть, т.е. как нечто конечное и тем самым и единственно правильное и должное, если примирится с нынешним, греховным состоянием человечества и не видеть ничего иного, никакой иной перспективы, если приковать свой взор к земному праху и бояться поднять его гре. Правда, из отсутствия Смысла вывод следует вовсе не такой, какой делает Фромм: "единственный достойный образ жизни - это деятельность в том мире, в каком мы живем, причем не просто деятельность вообще, а активная деятельность, проявляющаяся в заботе о ближних". Всё бессмысленно, всё тленно, всё смертно, следовательно, давайте любить своих ближних - заключение, по своей абсурдности превосходящее приведенный выше силлогизм Соловьева, которым он охарактеризовал подобный гуманизм.
"Всего два выхода для честных ребят:
схватить автомат и убивать всех подряд
или покончить с собой, с собой, с собой
если всерьез воспринимать этот мир". (Е. Летов).
Умозаключение Фромма доказывает лишь то, что он нечестен, неправдив даже с самим собой, но в это верить не хочется, либо то, и это скорее всего, что он не воспринял смерть, тление, бессмысленность, "этот мир, каков он есть", всерьез, не осознал всей разрушительной силы принятого им типа мировоззрения, которое не только унижает сущность человека вообще, т.е. не может быть названо гуманистическим, но и, если только не предаваться самообману и принять его вполне, должно разрушить нравственные взаимоотношения между конкретными (т.е. близкими тебе) людьми.
Человеку следует отказываться от обладания чем-то, если он после этого станет кем-то и, главное, с Кем-то. "Религиозность без Бога" - вот высший предел вещизма, когда сам Бог видится не Кем-то, а чем-то, когда принцип вещности распространяется на Того, Кто выше вещей.
Гуманизм Фромма на удивление не персоналистичен. Он приводит утверждение Швейцера, что "религия любви может существовать и без личности, управляющей миром". В этих словах угадывается не только протест против взгляда на Бога, как на тирана и деспота, по своему произволу управляющему миром, но и то, что религия любви возможна вообще без личности, без Любящего.
Человек не видит Бога Личностью, когда он сам не есть личность, он не может сказать Богу "Ты", когда не может сказать о себя "я".
Фромм много говорит об индивидуальности, но индивидуальность существует для него как некая отличительная черта частички целого, для него отдельный человек существует только как особь вида Homo Sapiens, как индивидуум, а не как личность (см. различие между индивидуумом и личностью, описанное еще Бердяевым). Подлинное единство может основываться только на личности, подлинная человеческая любовь и солидарность противоположны скоординированности частей одного целого, бездушного организма, подчиняющего своей воли к самосохранению свои части, свою жизнь длящего за счет смертей отдельных людей.
Итак, нерелигиозный гуманизм не может быть назван гуманизмом, он не достаточно радикален, он не ставит перед человеком задачу Жизни и Бытия, задачу Вечности, ограничивает его проблемой выживания, временем, он не имеет права говорить о самоценности человека и человеческих действиях, в то же время настаивая на бессмысленности человеческого существования, относительная ценность человека (для самого себя) перед абсолютной бессмысленностью сущего вообще - только эгоизм с его стороны.
"И если Град Божий и Град земной - тезис и антитезис, то единственной альтернативой хаосу является новый синтез+Град Бытия" - так Фромм заканчивает на оптимистичной ноте свою книгу.
Синтез Христа и Антихриста - невозможен. Прельстившись подобным синтезом, в будущем многие поклонятся лжехристу, и уже сейчас псевдогуманисты поклоняются ему, исповедуя христианство без Христа. "Если соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленой, она уже ни к чему не годна, как разве выбросить ее вон на попрание людям" (Мф. 5:13). Вот каково опресненное христианство, христианство без Христа, предлагаемое нам псевдогуманизмом, желающим и человека, соль мира, сделать пресным, отняв у него подлинно человеческое и божественное. С таким "гуманизмом", понятное дело, никакие компромиссы невозможны, этим и вызван несколько резкий тон моих высказываний о мыслях Фромма, в книгах которого можно найти много хорошего, хорошего потому, что всё это взято из христ