Конституция 1924 года
Методическое пособие - История
Другие методички по предмету История
т - состояние независимости данной государственной власти от всякой другой власти как внутри, так и вне границ этого государства". Следовало бы только исключить из формулы слово "состояние", поскольку речь должна идти не о нем, а о сумме прав, осуществляемых государством. В следующем издании "Юридического словаря" (1956 г.) мысль Вышинского (после его смерти) излагалась более сложно и тяжело.
В современной литературе, особенно периодической, хотя порой и в научной, и даже в официальных документах часто говорится "суверенитет и независимость". То есть эти понятия как бы противопоставляются или, по крайней мере, дополняют друг друга. Между тем, по существу они являются аутентичными и повторение их есть не что иное, как тавтология.
Принципиальный смысл в таком различении видел один из теоретиков евразийства - Н.Н. Алексеев, известный еще в дореволюционное время государствовед. "Ясно, - говорил он, - что понятия эти не вполне совпадают и не покрывают друг друга"*(133). Независимость, по его мнению, не обязательна для государства, а вот суверенитет обязателен, но здесь автор подменяет понятия. Под независимостью он понимает отношения государства с другими, т.е. внешнюю независимость, а под суверенитетом - власть над своей территорией и гражданами, т.е. речь идет, по существу, о внешнем и внутреннем суверенитете.
Внешняя независимость вообще мыслима только в абстракции, на деле ее никогда не существовало и не существует. И самые могущественные державы прошлого, которые покоряли порой чуть ли не полмира, могли быть, в свою очередь, покорены другим сильным государством. В то же время самые могущественные и даже деспотические монархи прошлого, перед которыми, казалось бы, трепетали все подданные, в действительности зависели от этих последних, и частенько приближенные могущественного царя свергали его с престола, а нередко даже убивали. Так что властителям всегда приходилось опасаться и внешней угрозы, и своих собственных приближенных. Поэтому когда говорят о независимости государственной власти как признаке суверенитета, это нужно понимать всегда в определенной мере условно. Конечно, государства без суверенитета быть не может. В то же время, как только что было сказано, стопроцентной независимости никогда не существовало и не существует. Это касается как внешней, так и внутренней независимости. Классический пример первой - это татаро-монгольское иго на Руси. Вроде бы русские княжества были самостоятельными государствами, но в то же время вынуждены были получать ярлыки на правление из рук татарских ханов. Поэтому-то освобожденное от татарского ига Русское государство и было названо в ХV веке самодержавием. В то же время централизация Русского государства привела к освобождению верховного монарха от своевольства местных князей и бояр. Таким образом, московские великие князья, ставшие позднее царями, сделались полностью суверенными господами, а их государство приобрело качество суверенного.
Так обстоит дело и в наше время. Даже богатые и могущественные Соединенные Штаты связаны международными актами, хоть в какой-то мере да ограничивающими их своевольство. Что касается внутренней независимости, то любое федеративное государство не может быть полностью суверенным, поскольку оно в той или иной мере связано волей своих членов.
В этой связи интересен спор, возникший в советской юридической литературе по поводу суверенитета автономных республик. Одни авторы полагали, что АССР, если они являются государствами, должны обладать и суверенитетом, как неотъемлемым признаком государства, другие же считали, что собственная компетенция автономных республик настолько мала, что вряд ли за ними можно признать суверенность. Якобы понятие автономии исключает суверенитет.
Любопытно, что в этом вопросе советские авторы сомкнулись с некоторыми западными учеными, которые полагали, что возможно существование "несуверенных" и "полусуверенных" государств.
Думается, что такое допущение частично правомерно. Просто, как уже отмечалось, мера суверенитета может быть разной. Никогда не доходя до 100 процентов и не опускаясь до 0, она может стоять на самых различных уровнях. Поэтому, как уже отмечалось, суверенитет, независимость не могут восприниматься в соответствии с их филологическим и даже философским определением как нечто абсолютное.
Следует отметить и другую важную проблему, также вызывавшую в науке большие споры, - вопрос о делимости и неделимости суверенитета. Опять же, если исходить из чисто философского представления, то независимость как будто поделить нельзя. Однако на практике это не только делается, но даже и фиксируется в законах.
В наши дни проблема ограничения суверенитета, его объема стала предметом ожесточенного практического спора между руководством некоторых автономных республик и Центром. Дело началось с того, что в первую очередь поспешили избавиться от слова "автономные" в самом названии республик. А затем, пользуясь знаменитым милостивым разрешением "хватать суверенитета столько, сколько сможете проглотить", местные начальники постарались раздуть компетенцию своих республик до уровня прежних союзных, что стало угрожать уже вслед за разрушением Союза ССР распадом и России. Как видим, на определенном этапе количество может перейти в качество и от автономии можно дойти до полной самостоятельности.
Говоря о суверенитете, часто употребляют ограничительные слова - "полный", "вполне" и т.