Китайско-российские отношения на современном этапе
Курсовой проект - Разное
Другие курсовые по предмету Разное
еские режимы могут обеспечить социальную стабильность. Все это необходимо учитывать при анализе стратегии США в Центральной Азии.
Стратегические интересы Китая в Центральной Азии сопоставимы с аналогичными интересами России. Пекин в не меньшей степени, чем Москва заинтересован в экономическом сотрудничестве с государствами региона, в их природных ресурсах, а также в сохранении стабильности на своих западных границах. У тех специалистов, которые рассматривают появление американских военных баз в регионе как угрозу безопасности КНР, должна вызвать удивление та сдержанность, которую проявлял Пекин на протяжении всего 2002 г. Этому может быть только одно объяснение: реальное пересечение геополитических интересов США и Китая и узел противоречий между ними лежат далеко не в Центральной Азии, а в зоне АТР, в Тайваньском проливе. Тем более, что ткань китайско-американских отношений представляет собой настолько сложную структуру, в которой тесно переплетены взаимная заинтересованность и взаимные противоречия, что геополитическое соперничество между ними в Центральной Азии является лишь одним из многих элементов.
Тем не менее, несмотря на внешнюю сдержанность, Китай проявлял беспокойство относительно дальнейших перспектив Центральной Азии, неясной позиции России и судьбы ШОС. На наш взгляд, Пекин придает чрезмерное значение этой организации, видя только в ней единственный для себя путь геополитического влияния на Центральную Азию и достижения консенсуса с Москвой. Стремительное появление США в регионе продемонстрировало, помимо всего прочего, насколько пока еще слабой геополитической конструкцией является ШОС. По-видимому, в Пекине сделали вывод из этого опыта. Но определять стратегию КНР в отношении Центральной Азии, как и всю внешнюю политику страны, уже будет новое руководство партии: в ноябре 2002 г. состоялся 16-й съезд КПК, на котором произошло обновление руководящего состава партии и народной Республики. Это означает, что какое-то время Пекин будет занят пересмотром и модернизацией своей внешней политики. В настоящее время представляется сложным предсказать, какие направления новое руководство Китая выберет в качестве приоритетных. Но в любом случае и вне зависимости от того, как будут складываться китайско-американские или китайско-российские отношения, прежние приоритеты Пекина в отношении Центральной Азии будут сохраняться. Таким образом, можно с достаточно большой долей вероятности прогнозировать, что в лице КНР страны региона будут иметь стабильного геополитического партнера.
Еще несколько лет назад Европа рассматривалась в качестве альтернативной Соединенным Штатам экономической и политической силы, способной взять под свое геополитическое влияние Каспийский регион и Центральную Азию. Эти надежды в политических кругах Европейского Союза выросли в результате различных широкомасштабных проектов, которые финансировал ЕС на территории Восточной Европы и СНГ - программа ТАСИС, ТРАСЕКА, ИНОГАТЭ и др. Но на этом примере, как и в ходе войны на Балканах, еще раз подтвердилась истина, что, будучи экономическим гигантом, Евросоюз не может пока еще по ряду объективных причин достичь статуса эффективной геополитической силы.
Претензии европейских политиков видеть в ЕС геополитическую державу с глобальным влиянием наиболее ярко проявляются на двух примерах: во-первых, это создание единой европейской армии и проведение общей внешней политики и стратегии Евросоюза; во-вторых, это стремление установить европейский контроль над энергетическими ресурсами Центральной Евразии, в первую очередь в Каспийском регионе. События после 11 сентября и операция в Афганистане продемонстрировали иллюзорность и преждевременность таких ожиданий. Вклад европейских держав (кроме Великобритании) в военную операцию был символическим, а солидарность с США - риторической. С трудом европейские компании отстаивают свои интересы в Иране и на Каспии, но пока нет и намека на масштабный приток инвестиций из стран ЕС. Фактически повисла в воздухе европейская идея создать Пакт стабильности для Каспийского моря под эгидой Евросоюза. Единственным инструментом европейского влияния в этой области остается Европейская Энергетическая Хартия, к которой несколько лет назад присоединился и Казахстан.
Все это создает предпосылки для активного экономического сотрудничества между ЕС и государствами Центральной Азии. Географические и экономические реалии показывают, что наиболее перспективным рынком для каспийских углеводородов является европейский. В целом ЕС, безусловно, является мощным стабилизирующим фактором в мире, что подтверждается, к примеру, на Ближнем Востоке. Таким образом, геополитическое укрепление ЕС и усиление его влияния на Центральную Азию через интенсификацию экономического, политического и институционального сотрудничества в будущем можно рассматривать как позитивный процесс. И не следует забывать, что как участники ОБСЕ мы рассматриваемся в Брюсселе как часть европейского политического и цивилизационного пространства, как элемент "Большой Европы - от Ванкувера до Владивостока".
Суть геополитической интриги, закрученной вокруг судьбы каспийской нефти, общеизвестна и состоит в ответе на вопрос: кто будет контролировать магистральные трубопроводы, соединяющие каспийские месторождения с потенциальными рынками сбыта? С точки зрения классической геополитики победителем будет считаться тот, кто сможет держать под контро