Как Вольтер стал «русским»
Статья - Культура и искусство
Другие статьи по предмету Культура и искусство
?ельно в Швейцарии, удачно женился на Мариане Фабри (1741) - дочери первого синдика Женевы и не захотел возвращаться на родину. К тому же он был в это время очень богатым человеком, о чем говорят многие известные сейчас факты. Оставшись в Женеве, А.П. Веселовский отнюдь не потерял интереса к России. Как писал известный историк XIX в. В. Строев: "Он продолжал оставаться тесно связанным со своей прежней родиной, живо интересовался всем, что ее касалось. В частности, он собирал коллекцию всех иностранных публикаций о России и даже у нас есть свидетельства о том, что он написал книгу, опровергавшую неблагожелательные суждения, которые иностранные писатели распространяли о характере славянской империи". В 1740-1770-х гг. Веселовский состоял в переписке с Воронцовыми, И.И. Шуваловым и со своими братьями, жившими в России, исполняя по существу роль неофициального русского резидента в Женеве.
Как мы уже писали, судьба семьи Веселовских была неразрывно связана с деятельностью той придворной партии, которая в разные десятилетия XVIII в. называлась то партией Шафирова, то курляндской партией, то партией Бирона, то голштинской партией. Интересы этого придворного движения всегда были связаны с созданием благожелательной исторической картины петровских реформ, и тут в поле зрения Петербургского двора всегда оказывался Вольтер - ловкий историк и выдающийся полемист и популяризатор.
Известно, что первое свое крупное историческое сочинение "Историю Карла XII" Вольтер написал по совету барона Фабрициуса, посланника Голштинского герцога, который был женат на старшей дочери Петра I Анне Петровне. Основные работы над "Историей Карла XII", выход книги в свет совпали с первыми годами жизни будущего Петра III. В 1734-1735 гг. герцог Голштинский неоднократно приглашал Вольтера поселиться в его замке в Киле, предлагая очень солидное вознаграждение. Вероятно, речь шла о том, что Вольтер должен был стать воспитателем будущего Петра III, а также официальным голштинским историографом: оба предложения находились в тесной связи, так как Петр III был внуком не только Петра Великого, но и Карла XII. Этот феномен голштинско-русской истории был достаточно хорошо изучен А.С. Мыльниковым, который написал, что с самого своего рождения у Петра III было только два пути в жизни: или стать королем Швеции, или императором России. В 1730-х гг., когда русский трон был по существу занят наследниками не Петра, а Ивана V, для Петра III был открыт путь только к шведской короне. И Вольтер должен был осветить этот путь.
Но после воцарения Елизаветы Петровны Петра Федоровича стали воспитывать уже как наследника русского престола. Возникла необходимость в создании исторического труда о Петре Великом, труда, который мог бы привить будущему императору почтение к своему русскому предку, гордость за славу России. В это же время происходило политическое сближение России и Франции, и Вольтер, имевший титул королевского историографа, более чем кто-либо другой подходил для русского Двора. В 1745 г. Вольтер при посредничестве французского посла в Петербурге официально обратился к русской императрице, сообщая ей о своем желании написать славную историю ее отца. Это предложение не только логически проистекало из династической борьбы на севере Европы, участником которой был Вольтер, но и явилось символом русско-французского культурного и политического союза.
Вопрос о написании русской истории придворным историографом Людовика XV обсуждался М.И. Воронцовым и ДАржансоном в связи и наряду с чисто политическими и даже военными обязательствами, которые Россия и Франция могли бы взять на себя при будущих территориальных и политических переделах Европы. В 1746 г. русский вице-канцлер приехал в Париж. В 1747 г. Вольтер стал почетным членом Петербургской Академии наук, т.е. по существу был зачислен на русскую службу, так как Академия наук по ее регламенту подчинялась непосредственно канцлеру, министру иностранных дел.
Однако политика часто трудно предсказуема. Франко-русский союз предполагал вмешательство России в войну против Габсбургов, так называемую войну за "австрийское наследство". Однако при русском Дворе была партия, настроенная за союз с Марией Терезией, партия Бестужева-Рюмина, которая в 1748 г. смогла подготовить своеобразный дипломатический переворот в Петербурге, в результате которого отношения с Францией были не просто приостановлены, а разорваны. Естественно, что и Вольтер, уже готовившийся к лаврам русского историографа, оказался персоной нон грата. Более того, в 1748 г. во втором томе своего дрезденского собрания сочинений он опубликовал "Анекдоты о Петре Великом", в которых написал о Петре I и Екатерине I без соблюдения императорских почестей. "Анекдоты о Петре Великом" испортили репутацию французского просветителя при русском Дворе и сыграли на руку австрийской партии. А.П. Бестужев-Рюмин задействовал в борьбе против Вольтера разветвленную сеть русских издательских и литературно-политических агентов в странах западной Европы.
Среди издателей, содействовавших этой борьбе, надо назвать, прежде всего, гаагских издателей Пьера Госса, Пьера де Хонда и Жана Неома, издавших как "Вольтериану", так и те произведения, которые в наиболыпей мере повредили репутации Вольтера в Германии. Все названные издатели в разное время были официальными посредниками петербургского Двора и Петербургской Академии наук: Пьер Госс с 1721 г., его сын Пьер Госс-младший с 1743 г., Жан Неом с 1739 г., Пьер де Хонд -в 1737 г. За всеми этим