История античного города Тиры
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
?ь патронимиками). Вполне вероятно, хотя, разумеется, не доказано, что обломок является заключительной частью декрета, завершавшегося списком лиц, скрепивших постановление своими печатями. Такое обыкновение существовало в римское время в Херсонесе и в Тире. Если практика скрепления декретов печатями действительно началась в Тире еще в позднеэллинистическое время, то этот факт скрывает за собой характерное для эпохи кризиса сосредоточение реальной власти в руках сравнительно узкого круга лиц.
2. Культура и религия. Если материальная культура Тиры в позднеэллинистическое время вырисовывается по мере изучения городища со все большей определенностью, то идеологические представления населения выявляются почти исключительно через призму его религиозных верований. Монетные изображения подтверждают существование культов Аполлона Деметры и Коры, Афины и добавляют к ним указания на почитание популярных в эллинистическом мире божеств богини судьбы Тихе, бога-покровителя торговли Гермеса и бога-целителя Асклепия, а посвятительное граффито указывает на сохранение культуры. Терракоты, изображающие Эрота с петухом или с виноградной гроздью, дополняют круг тирасских культов косвенным указанием на Афродиту.
Эллинистическая эпоха была временем религиозного синкретизма; в греческом мире, в частности, широко распространялись египетские культы. В Тире этот процесс документируется посвятительной надписью в честь Сараписа и Исиды и культовой статуэткой Сараписа с остатками калафа на голове. Печатью религиозного синкретизма отмечено появление на монетах Тиры бородатой головы с клешнями рака на висках, в которой А. Н. Зограф видел олицетворение обожествленного Понта. Д. Б. Шеллов указал на наличие подобных изображений на монетах других причерноморских центров и отметил связь этого типа с эпохой, когда создание единой всепонтийской державы стало одним из основных направлений бурной политической деятельности Митридата Евпатора. Он же поддержал догадку Э. Митза связывавшего появление на тирасских монетах изображений и символов Диониса с идеологической программой Митридата, считавшего этого бога своим личным покровителем и поощрявшего распространение соответствующего культа.
2. Исторический очерк Тиры (середина IIII вв. до н. э.)
Политическая история Тиры в позднеэллинистическое время оставляет широкое поле для предположений. Можно догадываться, что город и его хора не менее ольвиополитов страдали от набегов и вынуждены были откупаться от алчности предводителей различных варварских племен. Представляется, что находка в Тире бронзовой монеты Хараспа, одного из скифских царей Добруджи, позволяет с доверием отнестись к сообщению П. О. Бурачкова о найденных здесь в разное время монетах других правителей Малой Скифии Канита, Сариака и Элия. Если принять во внимание, что находки монет этих царей ограничиваются черноморским побережьем от Истрии до Одесса, то есть территорией, на которую распространялся их политический контроль, и что тирасские находки включают монеты чуть ли не всех известных властителей Малой Скифии, можно допустить, что Тира находилась если не под их непосредственной властью, то, во всяком случае в сфере их интересов.
Углубление кризиса полисов Средиземноморья и Причерноморья повышает роль эллинистических монархий всей политической жизни эпохи. Особую роль сыграло при этом в истории причерноморских государств быстрое возвышение Понтийского царства. На рубеже 80-х 70-х годов Ц в. до н. э. царь Фарнак пытается выступить в роли объединителя и защитника эллинства на Черном море, сообщение Полибия, подкрепленное эпиграфическими документами из Херсонеса и Одесса, при любой интерпретации показывает, что в круг интересов понтийского царя были вовлечены Гераклея, Кизик, Месембрия, Одесс, Херсонес и неизвестный по другим источникам сарматский вождь Гатал. Сведений об участии городов Северо-Западного Причерноморья в политических акциях Фарнака нет, но если даже владения сармата Гатала не распространялись на правый берег Днепра, сама нормализация отношений между сарматами, Херсонесом и Скифским царством в Крыму должна была способствовать временной стабилизации положения во всем регионе и не могла не отразиться на Тире. Во всяком случае возобновление в 70-х годах II в. до н. э. эмиссии золотых статеров свидетельствует о некотором укреплении городских финансов, а находки в Тире синопской и херсонесской керамики дают основание считать, что во второй четверти II в. до н. э. контакты Тиры с Понтийским царством и его союзниками приобрели регулярный характер.
Роль Понтийского государства в Причерноморье особенно возрастает в первые десятилетия правления Митридата Евпатора (12063 гг. до н. э.), когда его власть распространилась на Колхиду и Боспор, а Херсонес и Ольвия стали его союзниками. В начале I в. до н. э. Митридат прочно держал в своих руках и западное побережье Черного моря, а сарматы и бастарны находились в числе его союзников и выставляли в его войско свои отряды. В этот период авторитет молодого понтийского царя был прочным по свидетельству Аппиана, тавры, скифы, сарматы, бастарны и фракийцы были готовы на все, что он прикажет.
Положение Тиры в годы правления Митридата не освещено прямыми показаниями источников, но Д.Б. Шелов достаточно убедительно показал, что в конце II в первых десятилетиях I в. до н. э. город находился в сфере его влияния. Автор исходит при этом как из общеисторической ситуации, так и из стилистич