Закон земельной ренты
Информация - Юриспруденция, право, государство
Другие материалы по предмету Юриспруденция, право, государство
Но именно того факта, что землевладелец не играет никакой роли в создании ренты, что с него как бы снимается ответственность за неприятные последствия от нее, - этого одного факта, по-видимому, также достаточно для того, чтобы разрешить право собственности землевладельца, если только предполагается, что право частной собственности на землю создается только трудом. Эта именно сторона вопроса поразила современника Рикардо, экономиста Джемса Милля: последний предложил конфисковать ее (или, как ныне сказали бы, социализировать ренту с помощью налога) и тем стал предтечей учений о национализации земли в лице Коленса, Госсена, Генри Джорджа, Вальраса
3. Наконец, теория ренты вызвала живую критику, потому что, подкрепляя зловещие законы Мальтуса, она таила в себе мрачное будущее для человеческого рода. Она действительно показывает, что всякое общество, прогрессируя и увеличиваясь, принуждается обрабатывать все более и более неблагодарные земли, прибегать ко все более и более тяжелым средствам производства, и, таким образом, она представляется как бы научной демонстрацией проклятия Книги Бытия: "Земля станет проклятием для тебя: в поте лица твоего будешь есть хлеб твой".
Правда, Рикардо не заходил так далеко в своем пессимизме, чтобы верить, что вследствие фатальной деградации самого драгоценного из орудий производства, а именно того, который дает насущный хлеб, человеческий род будет осужден на голодную смерть и расшибет себе голову о каменную стену. Нет, он допускал, что некоторые другие благотворрные силы, прогресс сельскохозяйственных знаний и приложение капиталов в более широком масштабе преодолеют это препятствие. "Хотя обрабатываемые в настоящее время земли качеством гораздо хуже тех, которые обрабатывались раньше в течение целых веков, и хотя, следовательно, производство стало гораздо труднее, однако кто может сомневаться, что количество ныне получаемых с земли продуктов значительно больше того, которое получалось в прошедшие временатАЭ.
Таким образом, теория Рикардо не отрицала прогресса, но она открывала перед обществом крутую гору, становившуюся все более и более тяжелой для подъема и ведшую если не к голоду, то во всяком случае к дороговизне. И если, действительно, подумать только о том, что Британские острова должны были бы теперь извлекать из своей почвы пищу для сорока пяти миллионов жителей, станешь ли говорить, что предсказания Рикардо были ошибочными?
Ныне, конечно, легко упрекать Рикардо, что он не сумел предвидеть чудовищного развития перевозочных средств и ввоза пищевых продуктов, которые имели своим последствием не только остановку в росте ренты, но и прямо обратное движение ее. Ныне вопли землевладельцев в Англии и во всех странах Старого Света, по-видимому, опровергают теорию Рикардо". Но кто же знает окончательное ли это опровержение? Неминуемо настанет день, когда страны Нового Света будут так заселены, что должны будут беречь для себя и сами потреблять весь хлеб, который они ныне вывозят, и кто знает, не вернется ли тогда в Англии и во всех других странах Европы к ренте ее тенденция к повышению после того, как она один момент, т.е. несколько веков, была в стационарном положении или даже понижалась?
Правда, можно в известной мере, даже при недостатке ввоза иностранных продуктов, рассчитывать на прогресс сельскохозяйственного знания, и мы видели, что Рикардо очень охотно допускал такую возможность. Мы увидим, что другие экономисты, Кери и ученик Бастиа Фонтеней, выставляли в противовес теории Рикардо совершенно противоположную теорию, а именно ту, что экономическая деятельность в использовании естественных сил всегда начинала с наиболее слабых (потому что их легче было покорить себе и потому что сам человек вначале был слабым), чтобы постепенно подняться к самым могущественным, но вместе с тем и наиболее непокорным силам, что земля не составляет исключения из этого закона и что, таким образом, земледельческая индустрия становится не менее, а все более производительной.
Но эта теория, являющаяся отрицанием закона убывающего плодородия, опирается на весьма спорную аналогию. Когда речь идет о будущем индустрии, то можно предположить, что существуют еще мало использованные силы или даже такие, существование которых не подозревают, что, может быть, даже существует химическая, или внутриатомная, энергия, и что все таит в себе неисчерпаемые источники будущей мощи промышленного развития. Но иначе обстоит дело для сельскохозяйственной промышленности. Предполагая даже, что удастся обогатить землю неиссякаемым запасом азота, черпаемого из атмосферы, или фосфатов, добываемых из глубин почвы, все же, по-видимому, человеку придется наталкиваться на ограниченность времени и пространства, которая обуславливает развитие всех живых существ, а наряду с ними и сельскохозяйственных продуктов. Теория Рикардо останется в силе до тех пор, пока не будет изобретено средство производства белка.