Елизавета Петровна
Информация - История
Другие материалы по предмету История
?, но, скорее всего, не только это было причиной ее отказа Нолькену. Многие русские царедворцы желали видеть Елизавету на престоле именно как лицо, олицетворявшее смену политического курса в духе патриотизма, а принять условия Швеции было вовсе не в интересах России. Согласись цесаревна на шведские условия, ее бы просто не поняли, и она могла бы потерять своих сторонников. Возможно, Елизавета, отдавая себе в этом отчет, стала действовать как истинный политик, т.е. она почувствовала настроения, господствовавшие в обществе, и стала действовать в этом русле. Вместе с тем Елизавета не разорвала отношений с Шетарди и Нолькеном. О здравом политическом реализме свидетельствует и ход переговоров: цесаревна проявляла чудеса изворотливости, тянула время, соглашалась на различные устные обязательства денежного характера, при этом совершенно игнорируя земельный вопрос (уступки Швеции). "Елизавета показала себя тонким политиком", свидетельством чего является то, что она заставила своих союзников действовать без подтвержденных обязательств.
Нужно отметить, что сама по себе Елизавета не стремилась к перевороту любыми путями, но обстоятельства принудили ее действовать вопреки желаниям. Английский посланник Финч писал: "Если подтвердятся подозрения по поводу великой княгини, то ей грозит монастырь или брак с Людовиком Брауншвейгским". Правда, задним числом Остерман отрицает этот факт, но даже если это были только слухи, они не могли не произвести впечатления на эмоциональную и сомневающуюся Елизавету, поэтому с того момента, как она начинает ощущать даже тень опасности со стороны, цесаревна решается наконец предпринять активные шаги к завоеванию власти. "Елизавета Петровна прислушивалась к недовольству в общественном мнении, убеждаясь, что можно начинать действовать в свою пользу".
В литературе высказывается мнение, что Анна Леопольдовна недальновидно ограничивала Елизавету в средствах: денег у Елизаветы не было постоянно, потому что она раздавала эти деньги гвардии, чем подчеркивала свое доброе расположение и получала подобное отношение в ответ, что ухудшило отношение цесаревны к правительнице, но этот фактор нельзя считать определяющим, так как еще при Анне Иоанновне содержание Елизаветы было весьма ограниченным. Но правительница иногда допускала удары по самолюбию Елизаветы, отказывая цесаревне в самых незначительных просьбах. Это было неосторожно со стороны Анны Леопольдовны: ущемленное самолюбие может подтолкнуть к действию даже самые нерешительные натуры. По поводу честолюбия Елизаветы существует много противоречивых мнений. Так Манштейн писал, что Елизавета планировала стать русской императрицей задолго до 1741 г., она была огорчена браком принцессы Анны, "положила за непременное" составить для себя партию, но ее действия были благоразумны и хитры. Миних же отказывает цесаревне в честолюбивых стремлениях. Возможно, Елизавета и хотела стать императрицей, но при этом желала, чтобы все вопросы решались сами собой, без ее личного вмешательства, и только исключительные условия могли заставить ее действовать. Это вполне в ее духе, так же она поступала в течение 20 лет пребывания на троне.
Цесаревна была вынуждена возглавить своих сторонников, так как среди участников переворота не было людей действительно выдающихся, бывших в состоянии встать во главе предприятия, поэтому Елизавете и невозможно было создать иллюзию своей непричастности к перевороту. Когда стало ясно, что брать власть в свои руки необходимо, цесаревна составила два плана действий : 1) с помощью Швеции, объявлявшей войну, целью которой было восстановление попранных прав дочери Петра, но этот план не удался, так как военные действия для Швеции были неудачными; 2) переворот должен был произойти 6 января 1742 в день Крещения и Водосвятия, когда на берегу Невы собралась бы вся гвардия и Елизавета обратилась бы к ней, воздействуя на религиозные и патриотические чувства, как бы подчеркивая, что ее права на престол имели истоки не в личной корысти, честолюбии, а в происхождении, угодном Богу, т.е. поступки Елизаветы определял Божественный промысел.* Но и этому проекту не суждено было сбыться. Однако, несмотря на нереализованность этих планов, Елизавета оказалась на троне.
Дело в том, что о готовящемся заговоре знали при дворе, так как этого никто особенно не скрывал. Английский посланник Финч предупреждал об оживлении контактов между Шетарди и Елизаветой, он неоднократно говорил об этом с Остерманом, но министру было не до того, чтобы заняться заговорщиками: сначала он боролся за власть с фельдмаршалом Минихом, затем пытался противостоять фавориту Анны Леопольдовны Линару. Сама правительница была настроена апатично: "Бесполезно бороться с Елизаветой, когда есть еще Чортушка" (герцог Голштинский), который имел законные права на престол. Правительница предоставила развиваться событиям без собственного вмешательства, хотя кое-какие шаги она попыталась предпринять: решила выслать из города верные Елизавете гвардейские части, а себя хотела провозгласить императрицей. Анна Леопольдовна решила поговорить с цесаревной откровенно, заявив ей о существующих подозрениях по поводу переговоров с иностранцами. Елизавета испугалась, и страх толкнул ее на неблаговидный поступок (она предала Лестока, заявив, что ничего не знает о его контактах с врагами Отечества, т.е. она фактически отдавала его в руки Тайной канцелярии). Правительница попыталась урезонить цесаревну, но эффект пол