Единство авторской мысли в «маленькой трилогии» А.П.Чехова («Человек в футляре», «Крыжовник», «О люб...
Реферат - Литература
Другие рефераты по предмету Литература
Мурманский государственный педагогический университет
Курсовая работа по литературе:
Единство авторской мысли в маленькой трилогии А.П.Чехова (Человек в футляре, Крыжовник, О любви).
Выполнила студентка 5 курса ОЗО ИФФ
Раменская Наталья Витальевна
Проверил:
Мурманск 2003
План:
Введение……………………………………….……….3
Идейно-композиционное единство рассказов……….4
Человек в футляре…………………………….……5
Крыжовник……………………….………………..11
О любви………………….………………………...15
Авторская позиция…………………………………..16
Вывод…………………………….…………………...19
Список используемой литературы………………….21
Введение
Художественный талант Антона Павловича Чехова формировался в эпоху глухого безвременья 80-х годов, когда в миросозерцании русской интеллигенции совершался болезненный перелом. Идеи революционного народничества и противостоящие им либеральные теории, ещё недавно безраздельно царившие в умах семидесятников, теряли живую душу, застывали, превращались в схемы и догмы, лишенные окрыляющего внутреннего содержания. После первомартовской катастрофы 1881 года убийства народовольцами Александра II в стране началась правительственная реакция, сопровождавшаяся кризисом как народнической, так и либеральной идеологии. Чехову не довелось участвовать в каком-либо серьёзном общественном движении. На его долю выпало другое быть свидетелем горького похмелья на отшумевшем ещё в 70-е годы жизненном пиру. Похоже, что все были влюблены, разлюбили и теперь ищут новых увлечений, - с грустной иронией определял Чехов суть общественной жизни своего времени.
Всё творчество Чехова есть призыв к духовному освобождению и раскрепощению человека. Принципиальные друзья писателя в один голос отмечали внутреннюю свободу как главный признак его характера. М.Горький говорил Чехову: Вы, кажется, первый свободный и ничему не поклоняющийся человек, которого я видел. Но и второстепенный беллетрист, знакомый Чехова, писал ему: Между нами Вы единственно вольный и свободный человек, и душой, и умом, и телом вольный казак. Мы же все в рутине скованы, не вырвемся из ига.
В отличие от писателей-предшественников, Чехов уходит от художественной проповеди. Ему чужда позиция человека, знающего истину или хотя бы претендующего на знание её. Авторский голос в его произведениях скрыт и почти незаметен. Над рассказами можно плакать и стенать, можно страдать заодно со своими героями, но, полагаю, нужно это делать так, чтобы читатель не заметил. Чем объективнее, тем сильнее выходит впечатление, - говорил Чехов о своей писательской манере. Когда я пишу, - замечал он, - я вполне рассчитываю на читателя, полагая, что недостающие в рассказе субъективные элементы он подбавит сам. Но один из критиков начала ХХ века справедливо писал, что чеховская недоговорённость действует на читателя сильнее громких слов: И когда он о чём-то стыдливо молчал, то молчал так глубоко, содержательно, что как бы выразительно говорил.
Чехов чувствовал исчерпанность тех форм жизни, которые донашивала к концу XIX века старая Россия, и был, как никто другой, внутренне свободен от них. Чем более пристально вглядывался он в застывающую в самодовольстве и равнодушном отупении жизнь, тем острее и проницательнее, с интуицией гениального художника ощущал пробивавшиеся сквозь омертвелые формы к свету ещё подземные толчки какой-то иной, новой жизни, с которой Чехов и заключил духовный союз. Какой будет она конкретно, писатель не знал, но полагал, что в основе её должна быть такая общая идея, которая не усекала бы живую полноту бытия, а, как свод небесный, обнимала бы её: Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа.
Уже в ранних юмористических рассказах Чехов рассматривал разнообразные виды ложных представлений - стереотипы жизненных программ, стандартов, по которым строится всё поведение человека. Но позже писатель найдёт для этого явления точную и ёмкую формулу футляр.
Идейно-композиционное единство рассказов маленькой трилогии
В 1898 году в журнале Русская мысль были опубликованы три рассказа: Человек в футляре, Крыжовник, О любви. Общая нумерация свидетельствовала о том, что они составляют единую серию. Тремя рассказами эта задуманная автором серия не исчерпывалась. В письме к издателю А.Ф.Марксу от 28 сентября 1894 года Чехов протестовал против того, что упомянутые три рассказа набираются в типографии для собрания сочинений, указывая, что они принадлежат к серии, которая далеко ещё не закончена и которая может войти лишь в XI или XII том, когда будет приведена к концу вся серия