Декабристы: тайные общества, журналы, особенности мировоззрения и поведения
Информация - Журналистика
Другие материалы по предмету Журналистика
кованная во второй книжке альманаха. Это было боевое выступление, в котором защищались основные положения литературно-эстетической программы декабристов: борьба с подражанием, требование самобытной литературы, насыщенной высоким гражданским пафосом, острая критика элегического романтизма карамзинского толка, творчества Жуковского и поэтов его школы.
Кюхельбекер отмечает, что в течение последнего десятилетия наиболее широкое распространение в русской поэзии получил жанр элегии, где воспеваются чувства грусти, тоски, уныния. Время требует от поэзии мужественной силы, а ее нет в мутных, ничего не определяющих, изнеженных, беiветных произведениях.
Довольно строго отзываясь и об элегиях Пушкина, Кюхельбекер противопоставляет им его романтические поэмы. Он боролся за Пушкина как критик декабристского лагеря и хотел направить творчество поэта в русло гражданского романтизма.
По мнению Кюхельбекера, высокие общественные идеи могут быть выражены только в таких жанрах, как гражданская ода, героическая поэма, трагедия, народно-патриотическая дума, сатира и комедия.
Среди многих, кто напал на Кюхельбекера за его смелую статью, был Булгарин. Свой ответ Булгарину (Разговор с Ф.В.Булгариным) Кюхельбекер напечатал в третьей книжке Мнемозины; здесь он дополнительно аргументировал и развил положения своей статьи. Одоевский сразу же выступил на стороне Кюхельбекера и вслед за его Разговором поместил Прибавление к предыдущему Разговору, также направленное против Булгарина; кроме того, в третью книжку Мнемозины Одоевский включил фельетон Следствия сатирической статьи и высмеял тех поэтов (парнасников), которые глаз не сводят с туманной дали.
В Мнемозине появился один из первых положительных отзывов о комедии Грибоедова, полемически направленный против реакционной критики. В статье Несколько слов о Мнемозине самих издателей утверждалось, что Горе от ума делает честь нашему времени и заслуживает уважения всех своих читателей, кроме некоторых привязчивых говорунов.
Мнемозина имела большой успех у читателей: первая книжка вышла тиражом 600 экземпляров, вторая 1200 экземпляров. Это был второй, после Полярной звезды, случай, когда альманах печатался таким большим тиражом.
Белинский рассматривал Мнемозину как журнал, предметом которого было искусство и знание (II, 463). Великий критик указывал на большую роль Мнемозины в распространении серьезных теоретических знаний и новейших научных идей, в обогащении русского языка научной терминологией.
Русская старина
Исторический и одновременно литературный альманах Русская старина. Карманная книжка для любителей и любительниц отечественного издавалась декабристом А.О.Корниловичем; вышла всего одна книжка на 1825г. Корнилович историк и исторический беллетрист, серьезно изучавший эпоху Петра I, участник Вольного общества любителей российской словесности, был сотрудником Полярной звезды и других изданий.
Книжка Русской старины состояла из пяти статей Корниловича, объединенных общим названием Нравы русских при Петре Великом, и четырех статей историка и этнографа В. Д. Сухорукова, имевших заглавие Общежитие донских казаков в XVII и XVIII столетии. В произведениях Корниловича очень высоко оценивалась деятельность Петра I как просвещенного монарха-реформатора, делалось характерное для декабристов скрытое противопоставление Петра I Александру I. Пушкин, работая над Арапом Петра Великого, обращался к статьям Корниловича, в частности к статье О первых балах в России.
Сухоруков собирал материалы по истории Войска Донского. В своих работах он подчеркивал героизм, мужество, природное свободолюбие донского казачества, т. е. те гражданские добродетели, которые прославлял Рылеев в думах и поэмах. Статьи Корниловича и Сухорукова, отличаясь исторической точностью, были в полном смысле слова художественными произведениями.
Русская старина была сочувственно встречена читателями и вскоре вышла вторым изданием.
Декабрист в повседневной жизни.
Поведение людей всегда многообразно. Этого не следует забывать. Красивые абстракции типа романтическое поведение, психологический тип русского молодого дворянина ХIХ в. и т.п. всегда будут принадлежать к конструкциям очень высокой степени отвлеченности.
Существовало ли бытовое поведение декабриста, отличающее его не только от реакционеров и гасильников, но и от массы современных ему либеральных и образованных дворян? Изучение материалов той эпохи позволяет ответить на этот вопрос положительно.
Не следует забывать, что каждый человек в своем поведении реализует не одну какую-либо программу действия, а постоянно осуществляет выбор, актуализируя одну стратегию из обширного набора возможностей. Каждый отдельный декабрист в реальном бытовом поведении мог вести себя как дворянин, офицер (гвардеец, гусар, штабной теоретик), аристократ, мужчина, русский, европеец и пр.
Однако существовало некоторое специальное поведение, особый тип речей, действий, реакций, присущий именно члену тайного общества.
Декабристы были в первую очередь людьми действия, в чем сказалась их общественно-политическая установка на практическое изменение политического бытия Ро?/p>