Гротеск Гофмана
Информация - Литература
Другие материалы по предмету Литература
антиков. Несколько особняком стоит творчество А. Шопенгауэра, который в 1818 г. создал свой главный труд "Мир как воля и представление". Позднее, в 20 - 40-х годах XIX в., когда в Германии "состязаются" Гегель, Шеллинг, Шопенгауэр, когда после смерти Гегеля на арену мысли начинают выходить правые и левые гегельянцы и, прежде всего Л. Фейербах, когда появляются первые работы К. Маркса и Ф. Энгельса, - в культуре и философии других стран возникают новые социально-политические течения: социализм, позитивизм, анархизм.
Романтики сумели уловить самые глубинные, архетипные состояния культуры: жизнь и смерть, вечность, время, пространство, органические начала мира, страдание, как общее для всего живого, чувство. Не "Я мыслю - следовательно, я существую" - утверждение интеллектуала, а "страдаю - следовательно существую" - глубокая (бессознательная, инстинктивная) уверенность всего живого в природе. Таким образом, на более древним, архетипным основанием "я" является не разум, а чувство - страдание, как одно из самых элементарнейших и первичных чувств, близкое всему живому в природе.
В литературе вводится особая форма мышления - фрагмент. Надо сказать, что как жанр он принимается почти аксиоматично. Его развитие, не без основания, связывают с творчеством иенцев, и в первую очередь Ф. Шлегеля. Каждый фрагмент Ф. Шлегеля или Новалиса - это сгусток мысли, монологичный по форме и диалогичный по содержанию. Многие фрагменты как бы предполагают оппонента; по своей интонации они утвердительны и вопросительны одновременно, часто имеют характер размышлений. Они не имеют начала и конца и являются "отрывками" какой-то незавершенной концептуальной книги, цепочкой нереализованныхзамыслов, т.е. сохраняют свою родовую суть. Фрагмент - это картина рождения и угасания безначальной и бесконечной мысли. Он существует сам по себе, имеет свою внутреннюю структуру, по воле автора присоединен к целому, "вмонтирован" в структуру этого целого. Фрагмент, с одной стороны, работает на разрушение классических жанров, с другой - возвращает литературу к изначальным формам, к художественному синкретизму, когда произведение начинает подражать природе, ее формам, а не конструируется согласно правилам поэтики.
Известен, например, интерес романтиков к арабеске, которую Ф. Шлегель полагал "вполне определенной и существенной формой, или способом выражения, поэзии" и в то же время считал не произведением искусства, а произведением природы, "естественным созданием". В свое время Гете высказал мысль, позволяющую понять не только развитие литературных жанров в Германии исследуемого периода, но некоторые особенности художественного мышления в целом. "Литература, - писал он, - с самого начала своего существования - фрагментарна.
Романтические поэты были преимущественно лириками и поэтами природы. Писали о том, что видели непосредственно - в самих себе и вокруг. Гёте говорил, к примеру, что у него нет строки, которая не была бы навеяна его собственным опытом.
Воображение романтиков будоражила таинственность старинных замков, готических соборов, руин, рыцарей, одетых в стальные доспехи. Вместе с романтикой средневековья воскресла и средневековая фантастика. Это была эпоха, когда верили, что по развалинам замков бродят призраки, по морям носится призрачный корабль, не находящий себе пристанища, по ночам из могил появляются упыри, вурдалаки и вампиры.
В фантастических романах и рассказах немецкого писателя Эрнста Теодора Амадея Гофмана воплотился дух немецкого романтизма. Уже в раннем возрасте он обнаружил таланты музыканта и рисовальщика. Литературой Гофман занялся поздно. К числу наиболее известных рассказов Гофмана принадлежат волшебная сказка "Золотой горшок", готическая повесть "Майорат", "Мадемуазель де Скюдери", "Щелкунчик и мышиный король".
Блистательная фантазия в сочетании со строгим и прозрачным стилем обеспечили Гофману особое место в немецкой литературе. Действие его произведений почти никогда не происходило в далеких краях - как правило, он помещал своих невероятных героев в повседневную обстановку. Именно из-за этого его называют иногда романтическим реалистом. Он по-своему претворил взгляды романтиков в жизнь. Ощущение двойственности бытия, мучительного разлада между идеалом и действительностью пронизывает все его творчество, однако, в отличие от большинства его собратьев, он никогда не теряет из виду земную реальность и, наверное, мог бы сказать о себе словами раннего романтика Вакенродера: "несмотря ни на какие усилия наших духовных крыл оторваться от земли невозможно: она насильственно притягивает нас к себе, и мы снова шлепаемся в самую пошлую гущу людскую". "Пошлую гущу людскую" Гофман наблюдал очень близко; не умозрительно, а на собственном горьком опыте постиг он всю глубину конфликта между искусством и жизнью, особенно волновавшего романтиков. Разносторонне одаренный художник, он с редкостной прозорливостью уловил реальные противоречия своего времени и запечатлел их в непреходящих творениях своей фантазии.
С эпохой романтизма началось не только формирование нового мироощущения, но, соответственно, начался распад старых, отживших художественных форм, сформированных в предшествующие столетия. И если романтизму предшествовали стили в искусстве, то романтизм не стиль, "романтизм есть одиночество, все равно бунтующее или примиренное; романтизм есть утрата стиля!" Он выделяет следующие черты ?/p>