Греко-римские интеллектуальные связи в эпоху конца Республики
Доклад - История
Другие доклады по предмету История
адемическом сочинении" Цицерона и говорит, что те, кто хотят ознакомиться с греческой литературой, прочтут ее и по-гречески, а те, кто не прочтут по-гречески, не будут читать и на латыни. Таким образом, он отказывает в образованности тем, кто не владеет греческим языком. Цицерон с ним соглашается, в общих чертах, но возражает, что отечественную литературу стали бы читать и те, кто владеет греческим и те, кто его не знает. (Cic. Acad., I,2-3). И действительно, опрометчиво было бы утверждать, что греческим владели все в Риме (естественно среди знати), так как мы знаем, что даже Август так толком и не выучил греческий и должен был написать речь сначала по-латыни, а потом переводить на греческий. (Suet. Aug. 89, 1).
Но все же, большинство, как мы видели, греческим владело и римляне могли спорить только о степени владения им. Цицерон очень гордится своим греческим. "Этому греческому грек завидует", - пишет он о языке своего сочинения о консульстве (Cic.Ep., XXVI, 6). Вообще римлянам было присуще желание быть лучше греков. Так Плутарх пишет о том, что Аполлоний Молон, выслушав речь Цицерона, опечалился за Грецию, утратившую первенство в красноречии. Этот сюжет, видимо, возник в прославлявшей Цицерона историографии, но он, конечно, был приятен любому римлянину. Цицерон пишет, что римляне превзошли греков во всем, осталось только превзойти их в науке. Цицерон посвятил свои занятия этой цели. Он пишет, что римляне могут создать что-нибудь стоящее в области философии. (Cic.Tusc., I,1-2).
Однако, если греческая культура вызывала у римлян зависть, то сами греки пробуждают скорее отрицательные эмоции. Цицерон пишет что достичь с ним дружбы удается немногим, особенно грекам. (Cic. Ep. Fam., XIII, 78). Цицерон выделяет национальные качества греков, которые ему не симпатичны: лживость, легкомыслие, угодливость, служение не долгу, а обстоятельствам. (Cic. Ep. LIII, 4, 14). Жизнь в Афинах кажется Цицерону нелепой. ((Cic. Ep. CXCIX, 1). Но Цицерон возмущается не только нравами греков. Он упрекает и их научные методы. Он пишет, что чуть было не поверил слухам, как какой-нибудь грекисторик. (Cic. Ep., CCLI, 17-18). Кроме того, грекоратор для римлянина это прежде всего школьный учитель. Поэтому в трактате Цицерона "Об ораторе" Красс, когда его просят порассуждать на отвлеченную тему, возмущается: "Вы хотите, чтобы я, как какой-нибудь грек, может быть, ученый, может быть, развитой, но досужий и болтливый, разглагольствовал перед вами на любую тему, которую вы мне подкинете?" (Cic, De Orat., I, 22). Таким образом, он считает, что греки с удовольствием используют софистический метод, не думая о здравом смысле, о практичности своей речи, о житейской мудрости.
Поколение рубежа I и II вв. до н.э. еще не проявляло откровенного уважения к греческой культуре. Так Красс у Цицерона говорит, что хорошо бы было, если бы наши ораторы вообще не были знакомы с греческой наукой. (Ibid., III, 36). И даже Цицерон, который в письмах и в своих сочинениях не скрывает своего увлечения греческой культурой, в речах изображает невежество. Так, например, в речи против Верреса он говорит: "Из них одна, мраморное изображение Купидона, изваяна Праксителем; как видите, я, производя следствие по делу Верреса, заучил даже имена художников. (Cic. In Verr. IV, 4). Здесь он изображает себя совершенно чуждым греческого искусства, и признает любовь к нему греков их странной особенностью. (Ibid., 124).
Итак греки: лживые, ленивые, болтливые, досужие и угодливые. Однако, как это не парадоксально, римляне считали, что именно у греков, то есть греческих философов, можно научиться нравственности. Например, еще Катон Старший учился у пифагорейца Неарха и в результате, "слушая эти речи он еще более полюбил простоту и умеренность" (Plut. Cat.Maj., 2). Часто римлянин и выбирал себе учителя больше по нравственным качествам. Так Брут избрал себе наставником не Антиоха Аскалонского, а его брата Ариста, в искусстве рассуждений стоявшего позади многих философов, но никому не уступавшего воздержанием и кротостью нрава" (Plut. Brut, 2). А Цицерон слушал Филона, так как "он из всех внушал римлянам восхищение и любовь не только своим учением, но и нравом (Plut. Cic., 3). По той же схеме описывают и то, что привлекло Цезаря и Цицерона в Аполлонии Молоне, "он славился не только ораторским искусством, но и своими нравственными достоинствами" (Plut. Ces., 3). Возможно, римляне стремились держать при себе или поддерживать знакомство с философами и риторами, которые отличались нравственными достоинствами в качестве некоей компенсации. Так, живший при легендарно богатом Крассе перипатетик Александр восхищал его своей умеренностью и Красс поддерживал его в этом, всякий раз требуя у него назад выданный ему на время плащ.
Греки, как мы видели, живя в Риме, не могли существовать самостоятельно. До того, как Цезарь даровал римское гражданство всем преподававшим благородные искусства и врачам, жившим в Риме (Suet. Jul., 41,3), чтобы привлечь их в Рим в большем количестве, до этого грекам было совершенно необходимо покровительство знатных римлян (впрочем, они предпочитали приобрести его и позже, чтобы получить доступ в высшие круги). Однако греки, не являясь римскими гражданами, все-таки не были совершенно устранены от политической жизни в Риме. Если грек постоянно находился в свите римлянина, тот мог пользоваться его советами. Некоторые, как, например, Феофан, включались в политическую жизнь настолько активно, что среди политических дел теряется их деятельность научная. О том, что римляне посвящали греков в самые сокровенные детали своей политической жизни, свидетельств?/p>