Владимир Набоков тАФ переводчик "Слова о полку Игореве"
Информация - Культура и искусство
Другие материалы по предмету Культура и искусство
?, что ми звенить" - "What dins unto me, what rings unto me" и др.).
Неоценимую помощь в придании английскому тексту нужного колорита, архаичного звучания и поэтичности оказал Набокову другой шедевр европейской литературы, а именно поэмы Оссиана, содержащие, как было замечено Набоковым, несомненные параллели со "Словом". Об этом сходстве говориться в набоковском Предисловии к переводу, а в его комментарии отмечаются наиболее характерные места. Поэмы Оссиана, написанные на гэльском языке, были "переведены" Джеймсом Макферсоном на современный ему английский в 1762 году. Интересное совпадение: работа обоих переводчиков протекала с разницей почти ровно в двести лет. Но совпадения на этом не заканчиваются. Уместно вспомнить, что подлинность как "Слова", так и поэм Оссиана, долгое время вызывала сомнения не у одного поколения филологов. Впрочем, что касается Набокова, то для него в подлинности "Слова" сомнений нет, о чём свидетельствуют рассуждения переводчика в Предисловии и в комментариях; относительно же поэм Оссиана Набоков-исследователь решает для себя этот вопрос путём текстологического сопоставления этих двух произведений и приходит к выводу, подтверждённому, в сущности, новейшими исследованиями. Макферсон действительно опирался в своей работе на подлинные гэльские баллады, хотя и приспосабливал их к литературным требованиям преромантизма, создавая, таким образом, перевод весьма вольный, что, впрочем, было довольно распространённым явлением в ту эпоху. "Парадоксальным образом, - пишет Набоков, - эти совпадения доказывают, не то, что некий русский в восемнадцатом веке последовал примеру Макферсона, а то, макферсоновская стряпня, скорее всего, всё-таки содержит обрывки подлинных древних поэм. Не столь уж нелепым кажется предположение, что сквозь туман скандинавских саг можно разглядеть переброшенные мосты или их руины, связующие шотландско-гэльские поэмы с киевскими". А вот мнение исследователя "оссиановской полемики" и переводчика поэм Оссиана на русский язык Ю.Д.Левина: "В том, что Макферсон был знаком с подлинными преданиями кухулинского и оссиановского циклов не может быть сомнений" 3. Макферсон, конечно, привнёс в тексты этих поэм многое, что соответствовало его собственным представлениям о необходимой поэтичности, приспосабливая свою поэтическую систему к требованиям преромантической эстетики, отсюда все "красивости" и "туманности" макферсоновского слога. И всё-таки, если отбросить отмеченный, кстати, и Набоковым "туман", привнесённый в гэльский эпос Макферсоном, мы обнаружим, что оба произведения действительно имеют общие черты. Правильным, наверное, будет утверждать, что сходство, скорее всего, обнаружится между "Словом" и теми обрывками гэльского эпоса, которые легли в основу творения Макферсона. И ещё одно существенное совпадение - древнейшие сборники, на которых основываются поэмы Оссиана, создавались примерно в то же время со "Словом" и относятся к XI и XII вв. Оба произведения написаны ритмической прозой. Они близки по тематике - как и многие поэмы Оссиана, "Слово" посвящено сражению, причём сражению проигранному. И в том и в другом случае для повествования характерны лиризм, описания чувств героев (по большей части это скорбь, печаль, плач). Важную роль в обоих произведениях играет пейзаж, имеющий лирическую окраску, когда картины природы согласуются с настроениями героев.
Те стилистические особенности "Слова", о которых говорилось выше (использование метафор, сравнений, символов, олицетворений, гипербол, риторических фигур), присущи не в меньшей степени и поэмам Оссиана. Естественно, что переводчик Набоков, основываясь на замеченных им параллелях, не мог не использовать в своём переводе некоторые элементы лексики и синтаксиса гэльских поэм, пусть доступных ему лишь в обработке Макферсона. На лексическом уровне это проявилось в использовании многих слов, постоянно встречающихся на страницах поэм Оссиана, для перевода тех лексических единиц, которые довольно часто употребляются безымянным русским бардом. Здесь следует отметить, что Набоков осуществляет такие подстановки iёткой последовательностью на протяжении всей песни. Приведём несколько примеров. Русск. усобица переводится как strife, одно из ключевых слов в поэмах Оссиана. Комони (кони) - всегда steeds; мъгла - mist; мечи харалужные - steel swards; гремлеши (гремишь) - чрезвычайно распространённое при описании битвы английское звукоподражание clang; стол - throne; пиръ - feast; красныя дъвы - fair maids; утро - morn; высоко - on high. При описании героя, охваченного какими-либо чувствами, Набоковым используется глагол "inthrall (enthrall)". Так, "туга умъ полонила" переводится вполне по-оссиановски: "Greif has enthralled my mind" (Ср. Erin is inthralled in the pride of his soul"). Очень часто в поэмах Оссиана человек (воин) сравнивается со столпом (pillar). Поразительно, что точно такое же сравнение обнаруживается в "Слове". Заметив это совпадение, Набоков, конечно же, включает в свой перевод соответствующий английский эквивалент.
На синтаксическом уровне Набоков активно использует, как уже отмечалось, инверсию, весьма характерную и для поэм Оссиана ("Many are his chiefs in battle"; "Hard is thy heart of rock" и пр.).
Описание окончания битвы Игоря с половцами ("Бишася день, бишася другый; третьяго дни къ полуднию падоша стязи Игоревы") явно перекликается со строками из первой книги Фингала: "Three days we renewed our strife, and heroes stood at a distance and trembled. On the fourth, Fingal says, that the king of the ocean fell". Перевод Набокова: