Эволюция политического строя Руси в период монголо-татарского ига
Информация - История
Другие материалы по предмету История
?ы, а лишь фиксировала определенные, уже длительно сложившиеся территориальные реалии и закрепляла уже установившиеся разграничения территориальных владений.
Цель этих договоренностей была исключительно прикладная быть руководством для пограничной стражи. И тем не менее это были международно-правовые договоренности, хотя и ограниченные и единственные за все 250 лет.
Между тем общий характер бесписьменных, юридически не фиксируемых и односторонне неравноправных русско-ордынских отношений коренным образом менял всю систему представлений у многих поколений русских государственных мужей о международных внешнеполитических постулатах и нормах.
Русские князья оказывались лично зависимыми от Орды, как крепостные, они привыкали к рабскому, унизительному положению, они культивировали приспособленческую психологию двух моралей и переносили, передавали все это уродливое и рабское в свои государства, практикуя затем на боярах, на дворянстве и особенно на своем народе те же самые приемы, которые применялись по отношению к ним в Орде.
Представления о нормах права как международного, так и государственного, а тем более личного на несколько столетий были совершенно исключены из системы мышления русского народа. Его систематически приучали, воспитывали в обстановке последовательного, целеустремленного бесправия.
Таким образом, юридические, правовые нормы, вошедшие через римское право в обиход средневековых европейских государств, не только не имели никаких корней в России, но и не смогли привиться и позднее, когда средневековье окончилось в Европе, а в России иiезло монголо-татарское иго. Для правовых норм любого характера в России просто не оказалось почвы, ибо любые юридические, правовые, фиксированные отношения были фактически дискредитированы как чужие и чуждые русским условиям самим двухсотлетним опытом их полного отсутствия при ордынском иге.
Таков был один из важнейших исторических результатов господства Орды над Русью. Ясно, что все это создавало не только препятствия на пути развития русской государственности, придавало этому развитию уродливо-извращенные, чисто рабские черты, но и оказывало огромное негативное воздействие на формирование психологии русской нации в целом, причем как общественной, так и личной психологии.
Что же касается политических отношений Руси с Ордой, то в создавшихся специфических условиях правового бесправия русской стороны они принимали форму односторонних действий ордынской стороны, т.е. своего рода одностороннего движения. Активной, инициирующей стороной всегда была Орда. Русские князья в основном ограничивались той или иной реакцией на ордынские инициативы. При этом характер русской реакции, русского ответа всегда отражал реальное соотношение сил: военных, политических, экономических. Только на первых порах, в XIII в., русская реакция на ордынское давление могла носить спонтанный характер. С конца XIII начала XIV в. и русские князья, и русский народ уже приучились соразмерять свое отношение к Орде и свою вассальную политику со своими реальными силами и уметь демонстрировать покорность, когда это было нужно.
Так как основным инструментом осуществления внешнеполитических целей политики Золотой Орды была армия, т.е. организованная военная сила, то военные походы Орды дают возможность увидеть, как проводилась эта внешняя политика в действии, в частности, вся совокупность карательных походов, набегов и войн между Ордой и Русью рисует в сжатом, последовательном и конкретном виде все не только военные, но и внешнеполитические русско-ордынские отношения.
Резкое сокращение времени, интенсивности, силы походов ханов на Россию в XV в., завершение их в большинстве случаев уходом без взятия Москвы, Кремля и без решительного боя объяснялись не только изменением соотношения военных потенциалов Руси и Орды, но и сменой военной техники, появлением огнестрельного оружия с конца XIV в начале XV в. в русских войсках и отсутствием его у татар, а также изменением военно-тактических представлений о ведении войны в целом.
Наивные военные представления XIXII вв. и начала XIII в., когда все военные усилия обеих сторон концентрировались на организации и проведении одного, обязательно решающего военного столкновения (битвы, сражения), собиравшего абсолютно все наличные военные силы противников, и когда не думали о тылах, особенно дальних, оставляя столицу, страну, ее внутренние районы без всякого военного прикрытия, к исходу XV в. давно отошли в прошлое.
Уже конец XIV в. и особенно первая половина XV в. явились эпохой потрясающих политических и военных вероломств. Не только правители, монархи, феодалы, аристократы (боярство), т.е. военные и политические руководители разных рангов, научились хитрить, лгать, обманывать, преследуя такой тактикой определенные политические цели, но и на более низком социальном уровне среди духовенства, государственного чиновничества, административно-полицейского и фискального аппарата отмечаются в XV в. подобные же тенденции.
В военном деле, которое стояло в период всего средневековья на первом месте у всех стран по своему государственному значению, расходам и по темпам развития (военно-технического прогресса), все эти вышеозначенные изменения в общественной психологии и менталитете привели к возникновению новых тактических методов и к появлению новой стратегии вооруженной борьбы.
Было осознано значение тылов. И привычка оставлять их бе