Брак и семья в раннесредневековой Франции

Дипломная работа - История

Другие дипломы по предмету История

енников. Это отнюдь не обязательно означало усиление заботы о каждом ребенке. Могло быть, и наоборот. С родителей как бы снималась полнота ответственности за жизнь их отпрыска; эту ответственность, по крайней: мере частично, принимал на себя род в целом; он же считал себя вправе определять судьбу ребенка в экстремальных обстоятельствах, ограничивая до некоторой степени родительские права.

Когда, например, герцогиня Дуода родила своего второго сына, сподвижники и близкие ее супруга поспешили увезти младенца подальше от дома, не сообщив матери даже имени, которым его нарекли. Это было сделано исходя прежде всего из соображений политических; близкие Бернгарда мужа Дуоды опасались, что Карл Лысый, против которого бунтовал тогда Бернгард, захватит новорожденного как заложника и свяжет этим своих противников. По поводу судьбы младенца существуют разные предположения. В любом, однако, случае ясно, что для окружающих он был не только (или даже не столько) сын Дуоды и Бернгарда, но и член некоей родственной и вассальной группы, которой заботы о здоровье ребенка представлялись делом второстепенным по сравнению с реализацией ее социально-политических планов.

В чем-то сходная ситуация складывалась, по-видимому, в любом многосемейном крестьянском домохозяйстве, испытывавшем недостаток рабочих рук. Интересуясь благополучием домохозяйства в целом, его члены, как мы видели, не всегда способствовали выхаживанию молодыми матерями новорожденных, особенно если дело касалось девочек. В обоих приведенных случаях родители были до некоторой степени скованы в своих заботах о детях, ибо супружеская семья и ее конкретные интересы еще не приобрели самодовлеющего характера. В то же время признание за кровнородственной группой возможности влиять на судьбу детей, как и передача такой группе части ответственности за них, усиливало у самих родителей настроение фатализма в отношении к детям.

Нечто аналогичное легко предположить по поводу отношения членов семейной ячейки к больным, немощным, старым. Известная разомкнутость семьи мешала возникновению внутри нее эмоционального климата, способного стимулировать должный уход за этими людьми. Соответственно не было необходимых условий и для интенсивного самосохранительного поведения.

Таким образом, своеобразие семейной организации в каролингскую эпоху накладывало свой отпечаток на демографическое поведение и определенным образом сказывалось на режиме воспроизводства населения.

Известный прогресс можно допустить лишь в области брачно-семейных отношений. К сказанному следовало бы добавить, что упорядочению этих отношений, вероятно, способствовала и социальная перестройка VIIIX вв. Становление сеньории, подъем в ней земледелия, упрочение земельных прав несвободного и полусвободного населения благоприятствовали укреплению семейных ячеек в среде трудящегося населения. Эти же факторы, прямо или косвенно, влияли и на упрочение патрилинейных родственных групп знати. Брачно-семейные структуры выступали, таким образом, в качестве одного из связующих звеньев социального и демографического развития.

 

Заключение

 

Исследованный материал позволяет сделать следующие выводы.

1. Представления о браке пережили в средневековой Франции глубокую метаморфозу. Вопреки распространенным суждениям вплоть до конца XIII в. модель моногамного церковного брака не приобрела монопольного положения. В умах людей сохранялось традиционное представление о возможности сосуществования разных видов супружеских союзов. Особенно глубоко эта концепция была укоренена в среде знати, но и другим социальным группам она не была чужда. Это накладывало глубокий отпечаток на матримониальное поведение.

Католическая церковь признала брак довольно поздно. В раннее средневековье среди христиан пользовались наибольшим распространением взгляды на брак, сформулированные на основе новозаветных текстов св. Иеронимом (347430 гг.) и папой Григорием Великим (530604 гг.). Эти отцы церкви видели в любом браке прежде всего повторение первородного греха, совершенного прародителями рода человеческого Адамом и Евой. Поэтому любые брачные союзы решительно осуждались, и подлинно достойными христианами считались лишь те, кто отказывался от брака. Показательно, что эта точка зрения в определенной степени не утратила своего влияния и в наши дни: как известно, благодать священства в католической церкви даруется только людям, давшим обет безбрачия.

Однако уже во времена св. Иеронима существовала и иная трактовка установлений Священного Писания, касающихся брака. Она принадлежала Блаженному Августину, епискому Гиппонскому (354430 гг.). Признавая превосходство девственников над женатыми, Августин утверждал тем не менее, что в законном супружестве половой акт превращается из смертного греха в грех простительный, важно лишь, чтобы соитие совершалось не ради наслаждения, но только с целью рождения себе подобных, часть которых, ведя праведную жизнь, могла бы впоследствии заменить в раю падших ангелов. Эта концепция Августина была официально одобрена церковью сравнительно поздно в начале IX в. И только тогда церковный брак стал шире распространяться в народных массах.

2. Особенно специфичным было представление о браке в каролингский период. Моногамный брак не был тогда общепринят. Противопоставление супружеских отношений, реализуемых в рамках церковного союза и вне их, еще не стало обычным. До этого времени во Франци?/p>