Украинские земли во второй половине XIX века
Информация - История
Другие материалы по предмету История
?же его сподвижники - Тадей Рыльский, Павло Житецкий, Борис Познанский и Кость Михальчук.
Вдохновленная примером киевлян, украинская интеллигенция Полтавы, Чернигова, Харькова и Одессы также создавала свои громады и расширяла сеть воскресных школ, численность которых в Украине достигала уже почти 100. Члены громад погрузились в традиционное изучение этнографии, филологии, истории Украины. В духе хлопоманов они одевались в крестьянскую одежду, придерживались народных обычаев, общались с крестьянами в корчмах, питались их пищей, пели их песни и пользовались украинским языком в своих семьях. Они создали настоящий культ казачества, часто наряжались в живописные казацкие одежды. При этом они идеализировали не гетманов и старшину, а свободолюбивых запорожцев и гайдамаков, олицетворявших, как им казалось, суть устремлений украинских масс. Эта смесь романтизма, аполитичного народничества, волюнтаризма и культа всего украинского во второй половине XIX в. называлась украинофильством.
Однако и весьма скромная деятельность украинофилов вызывала беспокойство властей. В 1863 г., когда польское восстание достигло кульминации и подозрительность ко всему нерусскому была очень велика, правительство и даже русская интеллигенция пришли к выводу, что украинское движение потенциально представляет смертельную угрозу для России, и повернулись против украинофилов. Царским чиновникам воскресные школы казались зловещим рассадником украинской сепаратистской пропаганды среди крестьянства. Внешне безобидное ношение вышиванок и пение народных песен раiенивалось как подрывная деятельность. Военный министр Дмитрий Милютин в пароксизме подозрительности дошел до того, что предупреждал царя о намерении хлопоманов создать независимое украинское государство.
Часть русской прессы, возглавляемая такими ультрапатриотическими газетами, как тАЬВестник Юго-Западной РоссиитАЭ, тАЬКиевлянинтАЭ и тАЬМосковские ведомоститАЭ, развернула ожесточенную кампанию против украинофилов, якобы подрывающих устои Российского государства. Вскоре и большая часть русской интеллигенции, еще совсем недавно благодушно взиравшей на украинофилов как на энтузиастов безобидного живописного провинциализма, стала видеть в них реальную угрозу империи. Если многие русские рассматривали украинское движение как тАЬпольскую интригутАЭ, имевшую целью вырвать из их рук Правобережье, то поляки iитали украинофилов продуктом махинаций Москвы, стремившейся подорвать их позиции в этом регионе.
Украинцы со своей стороны спешили заверить всех в своей лояльности. Антонович и около 20 членов киевской тАЬГромадытАЭ опубликовали открытое письмо, убеждая российскую общественность, что их целью тАЬявляется только просвещение народатАЭ и тАЬвсе разговоры о сепаратизме - не более чем дурная шутка, поскольку мы не только не желаем его, но и iитаем его бесполезнымтАЭ. Однако эти усилия ни к чему не привели. В июле 1863 г. министр внутренних дел Петр Валуев секретным циркуляром запретил публикацию на украинском языке научной, религиозной и педагогической литературы. На тАЬмалорусском диалектетАЭ можно было издавать только тАЬпроизведения изящной словесноститАЭ. Валуев (ссылаясь на мнение русифицированных украинцев) утверждал, что украинского языка тАЬне было, нет и быть не можеттАЭ. Вскоре после этого были распущены громады, прекратилась публикация тАЬОсновытАЭ (скорее, впрочем, из-за отсутствия подпиiиков, чем из-за преследований), а многие украинские деятели оказались разбросанными по дальним закуткам империи.
Почти на десятилетие украинофилам пришлось затаиться. В начале 1870-х, когда ксенофобия несколько улеглась, а цензура ослабела, киевляне понемногу начали возобновлять свою деятельность. Антонович (уже профессор Киевского университета) и его коллеги, получившие подкрепление в лице таких талантливых последователей, как Михайло Драгоманов, Олександр Русов, Николай Зибер и Сергий Подолинский, тайно создали тАЬСтарую громадутАЭ (около 70 человек), названную так для того, чтобы отличать ее опытных, умудренных годами членов от новых громад, создаваемых в это же время студентами. Деятельность украинофилов по-прежнему была аполитичной.
Особенно оживилась она в 1873 г., когда в Киеве открылось отделение Российского географического общества. Украинофилы в массовом порядке вошли в эту полуофициальную организацию и практически стали хозяевами в ней. Под ее прикрытием они начали публикацию интересующих их архивных материалов, основали украинскую библиотеку и музей. В 1875 г. тАЬСтарая громадатАЭ приобрела права на русскую газету тАЬКиевский телеграфтАЭ и использовала ее в своих целях.
Запрет на украинские издания все же оставался серьезнейшей помехой на пути развития украинской культуры. Пытаясь обойти ее, некоторые украинофилы (Кулиш, Кониский, Драгоманов и другие) установили связи с украинцами в Галичине и использовали их украиноязычную прессу, особенно журнал тАЬПравдатАЭ, для высказывания взглядов, запрещенных в России. В 1873 г. с помощью Лизаветы Скоропадской-Милорадович, симпатизирующей им аристократки, и богатого сахарозаводчика Василия Симиренко украинофилы создали во Львове тАЬЛiтературне товариство iм.Т.Г.ШевченкатАЭ, которое несколько десятилетий спустя (уже под названием тАЬНаукове товариство iм.Т.Г.ШевченкатАЭ) превратилось в неофициальную украинскую академию наук.
Однако подъем новой волны подозрений против украинофилов был только делом времени. Как это нередко случалось, злейшие враги украинцев появлялись именно из их Сред