Теории и практике взаимной человечности
Информация - Педагогика
Другие материалы по предмету Педагогика
?сть. Это значит, что всегда полезно задаться вопросом: что беiеловечно, а что человечно именно в данных обстоятельствах? Что приближает, а что отдаляет нас от нашей цели - поступить именно человечно? Соблюдение или нарушение каких именно правил, норм поведения это обеспечивает? Правда, есть риск оказаться в положении сороконожки, задумавшейся, с которой ноги она ходит, и до сих пор решающей этот великий вопрос, оставаясь на месте...
На практике очень часто этот выбор приходится делать по принципу "наименьшего зла". И тогда проблему приходится переформулировать: не что человечно в данных обстоятельствах, а как человечнее поступить, по отношению к кому - и за iёт беiеловечности по отношению к кому. Абстрактная претензия быть всеобщим благодетелем весьма опасна, иногда - смертельно опасна. Порой самым человечным возможным вариантом оказывается действие по принципу: не до жиру - быть бы живу! Типичный бытовой пример: очень и очень не лишне задуматься, стоит ли хронический алкоголик того, чтобы, пробуя спасти его от него самого, принести в жертву своему альтруизму и собственное здоровье и жизнь, и здоровье и жизнь других членов семьи. Бывает так, что всех не спасёшь, и тогда приходится выбирать, кто вам дороже, кто достоин ваших спасательных усилий, а от кого безопаснее и человечнее всего как можно скорее избавиться. Иными словами: кого, собственно, от кого спасать? Алкоголика - от самого себя, или семью - от алкоголика? А если вы хотите и невинность соблюсти, и капитал приобрести, то взвесьте всё же свои силы, справитесь ли вы с алкоголиком, не пропадут ли все ваши усилия втуне, не усугубят ли ситуацию...
Но человечность может быть абстрактной не только в смысле догматизма, неадекватности обстоятельствам и подмены целей. Она может быть абстрактной и просто в смысле недостаточности опыта практической, конкретной человечности, просто в силу неумения быть человечным. И тогда процесс формирования человечности, процесс превращения человечности из фактора развития/саморазвития (одного из многих) в сущность, основной принцип образа жизни, - этот процесс идёт в точном соответствии с диалектическим законом восхождения от абстрактного к конкретному, то есть представляет собой непрерывное, пожизненное уточнение, пожизненную корректировку своих представлений о том, что человечно, а что беiеловечно, непрерывное "повышение квалификации" во всём действительно человечном. Сороконожка не стоит на месте, выбирая, с какой ноги пойти, а идёт и наблюдает за тем, как идёт. И решает, как лучше идти. И в такой абстрактности человечности нет ничего плохого, такая абстрактность совершенно естественна, неизбежна и необходима, как этап роста, этап развития/саморазвития.
Человечность предъявлена (задана) изначально в духовной культуре человечества и в повседневном общении между людьми как один из многих факторов личностного становления, в ходе которого человечность должна интериоризироваться, то есть превратиться, воплотиться, в сущность, закон, смысл образа жизни личности. В ходе этой интериоризации - врастания извне вовнутрь, воплощения родового достояния в достояние становящегося родового существа, - представления о человечности неизбежно, особенно первоначально, более/менее приблизительны, неточны, и в этом смысле абстрактны. Только у догматика-моралиста, спутавшего содержание человечности с её формой, с теми или иными правилами, нормами поведения, хватит самонадеянности заявить, что он знает окончательные ответы на вечные вопросы жизни. А вопрос о том, что действительно человечно в данной единичной ситуации, относится к таким вечным вопросам. Уточнение, конкретизация ответов на этот вопрос, повторюсь, и представляет собой процесс восхождения от абстрактного к конкретному, который может и должен быть пожизненным.
Речь идёт о восхождении от наивных, первоначально весьма туманных, смутных, и в этом смысле абстрактных, представлений о человечности - к развитому, более/менее детально продуманному гуманистическому мировоззрению, к более/менее разработанной гуманистической системе убеждений, то есть к наполненному глубоким теоретическим содержанием понятию человечности. Я бы предложил следующие три этапа этого восхождения.
1. Изначальная стихийная практика человечности.
Ребёнок чувствует человечное - для него это значит доброе - к себе отношение, и в силу стихийного чувства справедливости iитает вполне честным платить той же монетой. На мамину любовь я ответил взаимностью, и если мне случалось перед мамой провиниться, я долго этим мучился, казнил себя за это, чему способствовало и то, что мы с мамой вынуждены были всё время разлучаться, - то она на работе, а я в яслях и в детском саду, то я в школе-интернате для слепых детей, то в Загорском детдоме для слепоглухонемых, а потом университет, жизнь и работа в Москве, а мама ещё долгое время оставалась на моей географической родине, в Кыргызстане. Эти разлуки сыграли свою положительную роль, обостряя мою любовь к маме и чувство вины перед ней за любой, казалось бы, "пустяк". Я глубоко чувствовал мамину человечность и тяжело переживал каждый случай собственной беiеловечности по отношению к ней, а тогда уж и по отношению ко многим другим людям, - происходил перенос типа отношений с мамой на отношения с другими людьми. Всё это и было моей первоначальной, стихийной, практикой человечности, накоплением первоначального опыта человечности и беiеловечности. Я был одинок среди детей, много конфликтовал с ними и, след