Сэмуэль Пипс. "Домой, ужинать и в постель"
Сочинение - Литература
Другие сочинения по предмету Литература
ство, а также немного поболтать и посплетничать с женой перед сном, Пипс охотно делится своими впечатлениями обо всем на свете. Иронично, весело, легко и невероятно интересно!
Личная жизнь Пипса, его отношения с женой и приключения на стороне, которые в живых подробностях также отражены в "Дневнике", стали в ХХ в. материалом для нескольких романов, написанных как с точки зрения главы семьи, так и с позиций его молодой супруги. В 2003 по британскому телевидению был показан многосерийный фильм "Частная жизнь Сэмюэла Пипса", в заглавной роли - англичанин Стив Кугэн, в роли его жены - французская актриса Лу Дуайон.
В Англии и далеко за ее пределами дневник английского чиновника XVII века Сэмюэля Пипса давно считается одним из бесценных исторических источников эпохи. Его читали и перечитывали, на него ссылались Вальтер Скотт и Роберт Льюис Стивенсон, и до сих пор отдельные отрывки из него становятся основой для фильмов и сериалов. В России дневник был издан преступно поздно - в 1996 году в журнальном переводе, в 2001 году отдельной книгой. От того тиража осталась лишь смутная память, но дневник Пипса, и так дошедший до нас в очень сокращенном варианте, никак не заслуживает забвения. Это один из лучших образцов типично английского, бертивустеровского joie de vivre, когда дело касается частной жизни, то же, что Пипс пишет об устройстве общественном и государственном, иногда самым нелестным образом рифмуется с событиями нашей современной жизни.
Понятно, с каким чувством читали этот дневник 10 лет назад. Он начинается с того, как король Карл II Стюарт возвращается на родину после реставрации монархии: король обнищал, неспособен контролировать политическую ситуацию, вместо решения государственных проблем занимается улаживанием отношений между женой и любовницей и радуется, как ребенок, когда ему дают денег. На первых страницах Пипс все переживает за неокрепшее государство, что вот вроде еще и не построили, а в любой момент можем потерять. Но при обретении некоторой стабильности начинаются совсем другие проблемы - разборки с женой, подсчет скудных финансов, не отменяющий пьянок и развлечений с дамами. Сэмюэль Пипс - чиновник образованный и утонченный, его немаленькая библиотека производит впечатление, он ценит живопись и театр. Но его дневник со всей предельной откровенностью показывает пустоту его повседневной жизни. И тут, кажется, с тех пор ничего не изменилось - "засим домой, ужинать и в постель".
В дневнике, который Пипс (издательство "Текст" публикует его в переводе А. Ливерганта) начал вести зимой 1659/1660 года, прямо (а чаще косвенно) отражены следующие исторические события, относящиеся к Реставрации Стюартов: вступление в Лондон войск генерала Монка, порвавшего с офицерами армии под началом Ламберта; восстановление так называемого Долгого парламента, подписание Карлом Стюартом Бредской декларации, провозглашение обеими палатами парламента Карла Стюарта королём Англии Карлом II, формирование нового Государственного совета, куда вошёл и патрон Пипса Эдвард Монтегю; возвращение Карла II в Англию.
Спустя десять лет и вдвое большим тиражом (хотя в данном случае это звучит скорее как грустная шутка) по-русски переизданы фрагменты одного из самых объемных и колоритных памятников английской письменности - тайных записок крупного чиновника адмиралтейства, философа-дилетанта и бонвивана-практика времен Реставрации. Слово тайные" обозначает в данном случае не роковые тайны, а всего лишь то, что Пипс вел их, как выражался Пушкин, спустя рукава, не заботясь ни о том, как он выглядит в глазах жены, ни в глазах короля. Крупный чиновник, зрелый мужчина, готов простоять полдня на ветру, чтобы поглазеть на въезд русского посольства, а молоденькая горничная, к которой он не всегда относится по-отечески, занимает его не меньше Кристофера Рена или кометы Галлея. Конечно, небольшие, тематически упорядоченные (с нарушениями хронологии) извлечения из десятитомного опуса не дают полного представления об этом своеобразном памятнике английской литературы XVII века, особенно в современном переводе - но красноречиво напоминают нам о древности и укорененности литературы в английской жизни.
За годы бесцензурной печати в переводной литературе (и развлекательной, и серьезной) ликвидировано довольно много "белых пятен". Для русскоязычного читателя в английской литературе одним из таких пробелов, безусловно, были Дневники Сэмюэля Пипса (1633 - 1703), современника английской революции XVII века, Реставрации, трех морских войн с Голландией, "Славной революции", очевидца казни Карла I, протектората Кромвеля, лондонского пожара, чумы - той эпохи, про которую английский философ Томас Гоббс писал, что если обозреть всю человеческую историю и расположить людские поступки по шкале жестокости и беззакония, то наивысшая степень безумства была достигнута человечеством в Англии между 1640 и 1660 годами.
Свидетелем и дотошным хроникером последствий английских "жестокости и беззакония", которые, как мы хорошо теперь знаем, давно уже не являются "наивысшей степенью безумства" в мировой истории, и стал крупный чиновник Адмиралтейства Сэмюэль Пипс, чьи многотомные дневники остались в истории литературы явлением, не менее значительным, чем, скажем, дневники братьев Гонкуров, Зинаиды Гиппиус, Сомерсета Моэма или Анны Франк. Не будучи профессиональным литератором, Пипс тем не менее отлично вписался в историю английской литературы, стал таким же неоспоримым явлением литературно