Социально-экономические аспекты традиционной структуры Казахстана в 20-30 годы ХХ века
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
?озяйства. По целому ряду традиционно зерновых районов края (в Уральской, Акмолинской, Семипалатинской губерниях) был достигнут уровень 1913 года. Если в 1922 году было собрано 46 млн. пудов зерновых, то в 1925 году 92 млн., что было, лишь немногим меньше, чем в 1914 году. Выходила из кризиса животноводческая отрасль. По сравнению с 1922 г. поголовье скота в 1925 г. удвоилось. Некоторая свобода в предпринимательстве, предполагаемая новой экономической политике, отразилась на рынке. Это нашло отражение и в том, что к 1926 г. на территории Казахстана действовало 128 ярмарок [48].
Помимо ярмарок существовали торговые экспедиции и караваны, которые доставляли в аулы необходимые товары. Но по сравнению с дореволюционным периодом крестьяне проиграли в очень важной области при товарообмене, и обязаны этим они были экономической политике государства. Промышленные товары были дорогими, плохого качества и, главное, труднодоступными.
Если в 1913 году крестьянин мог за один пуд ржи приобрести 5,7 аршина ситца, то в 1923 году только 1,5 аршина, то есть почти в 4 раза меньше. Примерно втрое меньше крестьянин мог приобрести сахара. В среднем покупательная способность ржи упала за десятилетие до 25-40% от уровня 1913 года.
Фактически на расхождении цен (на ножницах), деревня теряла 500 млн. рублей (по всей стране), то есть половину своего платежеспособного спроса. Так, плуг, который в 1913 году обходился крестьянину в 6 пудов пшеницы, в 1923 году требовал расходов вчетверо больших, а цена сенокосилки подскочила со 125 пудов до 544 и т.д.
Деревня переживала страшный недостаток сельскохозяйственного оборудования (которое не обновлялось с 1913 года). Государственные же закупочные цены на зерно были низкими и часто не покрывали даже себестоимости. Выращивать скот и технические культуры было гораздо выгоднее. Этим и занимались крестьяне, пряча зерно до лучших времен, когда им могла представиться возможность продать его частным лицам по более высокой цене. Неизбежный в таких условиях рост закупочных цен на свободном рынке не вдохновлял крестьян на продажу продуктов государству. Дефицит товаров и заниженные закупочные цены, делавшие для крестьян невыгодной продажу зерна, заставили их принять единственно логичную экономическую позицию: выращивать зерновые, исходя из собственных нужд и покупательных возможностей. Эта тактика крестьян объяснялась, помимо всего, пагубным опытом военного коммунизма и воспоминаниями о продразверстке. Крестьянин, таким образом, производил столько зерна, сколько было ему необходимо для пропитания и возможных покупок, но при этом, отлично понимая, что стоит властям заметить у него малейший достаток, как он сразу будет причислен к классу кулаков. На самом деле эти сельские капиталисты очень пострадали во время революции. Чтобы оказаться в классе кулаков, достаточно было нанять сезонного рабочего, иметь сельскохозяйственную технику, чуть менее примитивную, чем обычный плуг, или держать две лошади и четыре коровы. Сами критерии принадлежности к кулачеству (враги советской власти) говорили об очень непрочном положении этих землевладельцев, зажиточных разве что по меркам русской деревни. Опасность со стороны кулачества объяснялась на деле крайним напряжением между властями и крестьянами, возникавшим каждую осень, когда государственные ведомства и кооперативы не справлялись с планом по закупке на рынке зерна для города и армии.
Поскольку зажиточные крестьяне производили 1/5 зерна для продажи, власти сделали вывод, что закупочные кампании срываются из-за кулаков, которым удается выплачивать налоги за счет технических культур и продукции животноводства и которые скрывают излишки зерна, для того чтобы продать их весной по более высоким ценам. В действительности провал закупочной кампании (количество зерна уменьшалось с каждым годом: в 1926-1927 годы было закуплено 10,6 млн. тон, в 1927-1928 годы 10,1 млн. тон, а в 1928-1929 годы 9,4 млн. тон объяснялся враждебным отношением не только кулаков, а всего крестьянства, недовольного условиями купли-продажи и политикой властей [49].
Принципиально важное значение имеет тесная связь нэпа с развитием кооперации. Она достигла определенного развития. Правительство поддерживало кооперативное строительство в КАССР, расширяло права кооперативов, предоставляло им различные льготы, оказывало прямую помощь семенами, рабочим скотом, инвентарем. При переходе к НЭПу все виды кооперации, исключая производственную, объединялись в потребительских сферах; затем они разделились на сельскохозяйственную, кредитную и кустарно-промысловую. Значительно расширилась сфера действия кооперативных организаций, все более гибкими и разносторонними становились уставные формы кооперативов. В Уральской губернии, например, существовали товарищества: машинные, семенные, по мясному скотоводству, разведению племенного скота, по кормлению скота, молочные, маслодельные, мелиоративные, по сбыту и заготовке продуктов и другие.
К середине 20-х годов на территории Казахстана насчитывалось 900 потребительских обществ, в том числе 832 аульно-сельских. Они объединяли более 185 тысяч пайщиков. В системе сельскохозяйственной кооперации действовал 2811 кооперативов различных типов с 323 тысячами членов. Более одной четверти (27,1 %) казахских и переселенческих хозяйств, таким образом, было охвачено кооперированием.
Кооперация играла важное значение в хозяйственных связях города с деревней и аулом, в восстановлении сельского хозяйства. Она имела преимущ