Афины после тирании Тридцати
Информация - История
Другие материалы по предмету История
?ногда держали деньги уже не у себя дома, а в банке.
Вообще, тогдашнее афинское общество можно назвать в значительной мере капиталистическим. Само выражение плутократия было уже известно в Афинах: мы встречаем его у Ксенофонта в его Воспоминаниях о Сократе (IV, 6, 12).
Общее экономическое положение ухудшилось. В IV в. в Греции происходит процесс социального разложения и обострения экономических противоположностей. Средний зажиточный класс приходит в упадок и почти исчезает; контрасты усиливаются. С одной стороны мы видим богачей, плутократию, торжество капитализма; с другой их обычных спутников, увеличивающуюся бедность, пролетариев. Земля и капитал все более и более сосредотачиваются в сравнительно немногих руках; растет пролетариат. Были местности, где он составлял половину и даже более числа всех граждан. По свидетельству современников, в тогдашней Греции было множество бездомных, бродяг и изгнанников, грабителей и разбойников, которым некуда было деваться. По словам Исократа, из скитающихся вне родины легче набрать войско, чем из граждан в городах. То было время индивидуализма, а в такие времена с особенной силой проявляется эгоизм. Принцип индивидуализма выражался и в Греции иногда в самой беззастенчивой форме; мотивом всех действий провозглашался личный эгоизм. Вспомним личность Алкивиада, слова Калликла в Платоновом Горгии...
Пропасть между богатым меньшинством и неимущим или малосостоятельным большинством увеличилась. Греческий полис, по выражению Платона, распался как бы на две половины бедных и богатых, которые жили вместе, но были враждебны друг другу. Это было как бы два неприятельских лагеря, и борьба общественных классов достигла в Греции еще небывалого ожесточения. Казалось, общество было близко к тому состоянию, которое характеризуется словами: война всех против всех, выражение, ставшее столь известным со времен Гоббса (XVII в. по Р. X.), но встречающееся еще у Платона в Законах (626). Не говоря уже об ожесточенной до зверства борьбе партий на острове Керкире еще во время Пелопоннесской войны, борьбе, по поводу которой Фукидид делает столь глубокие замечания, достаточно вспомнить об эпизоде, относящемся к рассматриваемой эпохе, о так называемом скитализме в Аргосе, когда чернь избила палками более тысячи богатых. Политическая борьба была вместе с тем, в большей или меньшей степени, и борьбой социальной. Целью борьбы было использование власти в интересах одного класса за счет другого. Вот почему в конце V и в течение IV столетия, до самого падения греческой самостоятельности, борьба эта носит такой страстный характер. Во многих городах Греции она сопровождается многочисленными изгнаниями, экспроприациями или конфискациями, казнями, отменой долговых обязательств, переделами земли. Известно, как относились олигархи к демосу, как, по свидетельству Аристотеля, в некоторых городах давали друг другу клятву быть врагом народа и вредить ему насколько можно. Пролетариат отвечал тем же. Юридически он был свободен; политически в демократиях он был приравнен к богачам; но он чувствовал себя обездоленным и составлял революционный класс, постоянно готовый обрушиться на богатых, как на своих врагов. По словам одного из новейших исследователей, в каждом бедном гражданине тогда скрывался социалист. Одному из демагогов приписывают слова: Имущественное равенство есть начало свободы, а бедность для неимущих начало рабства. Высшие сословия на родине все равно, как иноземные неприятели, оказываются прирожденными врагами бедного человека, говорят также тогдашние демагоги. По словам Исократа, народ в Аргосе тешился избиением богатых граждан и, устраивая такое побоище, радовался сильнее, нежели иные радуются, умерщвляя неприятеля. В Пелопоннесе, говорит тот же писатель, неприятеля боятся меньше, чем своих сограждан. Богачи охотнее бы кинули свое достояние в море, чем отдали бедным; бедные же, напротив, ничего так не желали, как ограбить богатых. Жертвы исчезают на алтарях, люди убивают друг друга: у иного города теперь больше изгнанников, нежели прежде во всем Пелопоннесе. Как велико было число изгнанников вообще в тогдашней Греции, видно из рассказа, что когда на Олимпийских играх был обнародован декрет Александра Македонского о возвращении изгнанных, то таковых собралось там будто бы 20 000, хотя цифра эта, вероятно, преувеличена.
Платон ярко и образно изображает настроение разоренных в обществе, где господствует плутократия, где идолом служат золото и серебро, которые обнаруживают притягательную силу, где жажда стяжания непрерывно растет, где одни чрезмерно богаты, а другие крайне бедны и где наряду с богачами и круглыми бедняками появляются праздные лентяи и расточители, которых он сравнивает с трутнями, с той разницей, что у пчел трутни без жала, а двуногие трутни есть без жала, но есть и с жалом. И вот, говорит Платон, сидят обедневшие в городе, снабженные жалом и вооруженные, одни обремененные долгами, другие лишившиеся прав, третьи испытывая то и другое, и они ненавидят завладевших их состоянием и всех остальных, злоумышляют против них и жаждут переворота. А ростовщики, нагнувшись и как бы не видя их, каждого нового поддающегося им ранят, впуская серебро, и, наживая огромные проценты, увеличивают в городе число тунеядцев и нищих. Платон философ-поэт, одаренный богатой фантазией, но в основе его изображения лежит все же действительность.
В Афинах положение не было так остро, как в некот