Самурай в японской культуре
Реферат - Литература
Другие рефераты по предмету Литература
е которых было особенно мало, побуждали придерживаться классического воинского идеала воздержанности, который выше всех соблазнов легкой и беззаботной жизни в роскоши. Один из сёгунов вообще провозгласил кампанию Назад, к Иэясу. Но удивительно, что самурайский идеал аскетической и исполненной верности принципам жизни действительно сохранял свое влияние среди рядовых воинов.
Доход самураев низших рангов был несравненно ниже того, что получали многие не-самураи. Воины, жившие в сельской местности, видели, как крестьяне богатеют на ростовщичестве и кредитах. Будучи мелкими землевладельцами, крестьяне жили лучше многих самураев. В городах же самураи оказывались постоянными свидетелями растущего уровня жизни и благососояния тёнинов. Впрочем, самурай был воспитан в презрении к богатству и мирской роскоши как ослабляющим дух воина и развращающим его. Он видел свое высокое предназначение в твердости, честности и исполнении долга (даже такого как быть секретарем или счетоводом), а также в том, чтобы являть собой высокий пример для всех остальных.
Бывало ли такое, что самурай оставлял дома свой меч и бросался в городской мир развлечений и вольного общения с женщинами, или что он отказывался от своих самурайских привилегий ради низкой, но более комфортной жизни ремесленника? Как ни удивительно, но абсолютное большинство воинов сохраняло верность идеалам.
КРАХ СЁГУНАТА
Последние годы сёгунского правления в девятнадцатом веке сотрясали один правительственный кризис за другим. В конце концов это привело к отречению сёгуна от власти в 1867 году. Несколько факторов способствовали крушению института сёгуната и началу реставрации Мэй-дзи. Постоянные финансовые трудности бакуфу усугублялись выступлениями крестьян в провинциях, которые протестовали против угнетения со стороны землевладельцев, непосильных налогов и голода в неурожайные годы и громили торговые лавки, дома ростовщиков и усадьбы феодалов. Тяжесть их положения заметно контрастировала с жизнью самого сёгуна и его ближайшего окружения в лице продажных сановников. Так, у одного сёгуна на рубеже восемнадцатогодевятнадцатого веков было двадцать наложниц и пятьдесят пять детей.
Вторым фактором явилось растущее политическое недовольство, которое принимало двоякую форму. Во-первых, все большее своеволие проявляли некоторые западные тодзама (внешние землевладельцы). Они потерпели поражение в битве при Сэкигахара и с тех пор утратили политическое влияние; тем не менее, они затаили глухую ненависть к сёгунату Токугава. Главы двух самых могущественных кланов (Тёсю и Сацума), почувствовав слабость бакуфу, начали подстрекать к неповиновению властям. Как следствие, сёгунат смягчил прежде незыблемое правило, обязывавшее всех даймё половину каждого года проводить в Эдо, и тем самым утратил последнюю реальную власть над ними.
Во-вторых, к политическому недовольству добавлялось еще и идеологическое. Многие молодые японцы, выросшие в беспокойные годы первой половины столетия, были уверены, что для защиты национальных интересов перед лицом угрозы со стороны иностранных держав, уже стучавшихся в двери закрытой от мира страны, необходимо более сильное центральное правительство. Они учились в школах военного искусства и слушали своих учителей, провозглашавших принципы почтения к императору (сонно) и изгнания варваров (дзёи). Некоторые просили своих хозяев отпустить их со службы и позволить стать ронинами, дабы они могли посвятить себя политической деятельности и защите родины. Одна группа таких молодых людей убила влиятельного государственного советника, который заключил предательский, по их мнению, договор с иностранцами.
Когда недовольство сёгунатом достигло своего апогея, многие разочарованные его политикой люди вспомнили об императоре как объекте верности и почитания. Уже в конце восемнадцатогоначале девятнадцатого века несколько весьма влиятельных писателей говорили о преданности императору. Так, Мотоори Норинага (1730-1800) рассуждал в своих сочинениях о божественной, вечной славе императора и провозглашал верность ему квинтэссенцией национального духа японцев. А Хирата Ацутани (1776-1843) выдвинул доктрину кокутай (государственного устройства), согласно которой Японией, как божественной землей, должны управлять ведущие свое происхождение от богов императоры. В 1841 году Хирата был посажен под домашний арест, но его учение пользовалось у молодого поколения огромной популярностью. Сёгун все чаще и чаще воспринимался как узурпатор по праву принадлежащей императору власти.
Силой же, взорвавшей тлевшую пороховую бочку недовольства и опрокинувшей сёгунат, стало давление иностранных держав, добивавшихся прав на землю, торговых привилегий и заключения коммерческих соглашений с Японией. Подобные попытки продолжались уже в течение долгого времени. Первыми в восемнадцатом столетии пришли с севера русские. Затем, в начале девятнадцатого века, Британия пыталась получить право заходить в порт Нагасаки. Но в целом, за исключением немногих в основном ученых, желавших изучать западную медицину и военное дело Япония противилась появлению в стране иностранцев. В 185354 годах настойчивость иностранцев стала уже безапелляционной и даже агрессивной в гавань Эдо вошли четыре американских военных корабля под командованием капитана Мэтью Пэрри.
Именно тогда сёгунат и подписал себе смертный приговор. В 1854 году, при безволии и нереш