Россия в середине и конце XVIII в
Информация - История
Другие материалы по предмету История
?ем именами Орловым, Паниным и т. д. Царистский характер пугачевского бунта составлял его главнейшее внутреннее противоречие.
Как известно, в манифесте от 31 июня 1774 г. Пугачев даровал всем крепостным свободу, заодно обещав освободить крестьян от притеснений дворян-злодеев и судей-взяточников, от рекрутского набора, подушной подати и других налогов. Характерно, что в этом же манифесте Пугачев объявил освобожденных им крестьян своими верными и верноподданными холопами. Несомненно, резонно заметил по этому поводу русский эмигрантский историк-правовед В. В. Леонтович, если бы Пугачев одержал победу, он чувствовал бы себя обязанным по отношению к своим товарищам, и можно с уверенностью сказать, что для того, чтобы выразить им свою благодарность и наградить их, он воспользовался бы испытанным старым средством, а именно раздачей земель вместе с крестьянами, на них работающими. Таким образом эти крестьяне вновь попали бы в положение крепостных, но только уже при новых господах. И есть все основания предполагать, что новые хозяева, свободные от предрассудков воспитания и образования, затмили бы жестокостью своих предшественников. Достаточно вспомнить о массовых садистских убийствах, которые сопровождали продвижение пугачевской армии. Может быть, и прав В. В. Леонтович, когда пишет, что в XVIII веке проблема раскрепощения крестьян была вообще неразрешима из-за отсутствия в России статуса свободного гражданина. Даже дворянин не был фактически свободен, находясь в прямой зависимости от государства. Раскрепощенный же крестьянин, как подчеркивал русский историк-правовед, просто не мог стать свободным гражданином, он мог стать горожанином или государственным крестьянином, подчиняясь непосредственно государству; наконец, его могли сделать дворянином, иными словами, он мог переменить бремя тягла на бремя службы; но повсюду он оставался бы связанным узами крепостного строя.
Итак, правительству Екатерины с большим трудом удалось подавить восстание. Память же о кровавом русском бунте крепко засела в общественном сознании России, предостерегая как от чрезмерного завинчивания гаек в государственном механизме, так и от бессилия власти.
Какие уроки извлекла из пугачевщины Екатерина II и какие последствия это имело для ее внутренней политики?
Политика Екатерины II после восстания Пугачева.
В исторической литературе существуют две взаимоисключающие точки зрения по этому вопросу. Советские историки-марксисты всегда утверждали, что именно под влиянием восстания Пугачева Екатерина решительно порывает с показным либерализмом и откровенно обращается к реакции. В качестве доказательства такого поворота обычно приводились карательно-полицейские меры к участникам восстания и ужесточение правительственного контроля над отдельными районами страны, обнаружившими в 1773 1775 годах свою нелояльность к центральной власти. Историки либеральной школы, напротив, столь же категорично утверждали, что пугачевщина, как, впрочем, и революция во Франции, никоим образом не повлияла на общее либеральное направление внутренней политики Екатерины II, проводившейся ею до самой своей смерти; доказательство тому серия последовательных реформ 7080-х годов XVIII века, осуществленных Екатериной II.
Как представляется, обе позиции грешат некоторой односторонностью и категоричностью. Историческая же истина находится где-то между ними. Нет никаких оснований говорить об отречении ученицы Вольтера от либеральной системы ценностей в результате пугачевского бунта: реформы 7080-х годов логически продолжают линию, намеченную в екатерининском Наказе 1767 года. В то же время нельзя не заметить, что взгляды самой Екатерины и ее внутренняя политика с середины 70-х годов претерпели определенную эволюцию, в частности, под влиянием крестьянской войны.
Большое влияние на императрицу оказала работа Законодательной комиссии 1767 года, открывшая Екатерине, что значительная часть даже так называемого просвещенного общества все еще настроена весьма консервативно и не склонна поддерживать форсированное строительство бюрократического регулярного государства, начатое Петром I. Екатерина извлекла уроки как из депутатских наказов и дебатов в комиссии, так и из пугачевского бунта. В ее внутренней политике 70 80-х годов явно прослеживается двойная тактика она, с одной стороны, твердо и последовательно продолжает курс на превращение России в европейское регулярное государство, с другой делает это с большим вниманием и уважением к российской специфике, учитывая, в частности, настроения дворянства и городских слоев, на которых прежде всего опиралась ее власть.
В отношении крестьянства, в конечном счете признавшего Екатерину своей государыней-матушкой, она придерживалась линии разумной строгости, неустанно призывая помещиков к благоразумию и умеренности в их отношениях с крепостными, что, по ее убеждению, лучший залог сохранения социального мира и спокойствия в империи. Призывы к благоразумию и умеренности, адресованные дворянству, не мешали Екатерине одаривать своих приближенных землями и крестьянами из государственного фонда. За тридцать четыре года правления она передала в частные руки 800 тыс. так называемых государственных крестьян.
В ходе крестьянской войны Екатерина с беспокойством обнаружила наличие нескольких потенциальных очагов смуты. Речь шла о районах, заселенных казаками, сохранявшими самоуправление и д?/p>