Реферат по книге “Социальный страх”
Курсовой проект - Философия
Другие курсовые по предмету Философия
удрый философ, находит в своих “Опытах” самые убедительные слова, но никто не пытается восстать всерьез и предотвратить хотя бы одно преследование или казнь. Мудрец не должен спорить с фанатиками, считают эти познавшие мир и потому ставшие осторожными люди, в такие времена лучше уйти в тень. чтобы самого не схватили и не сделали жертвой” (20).
3. Вряд ли заинтересованы в ликвидации кальвинизма и представители зарождающейся буржуазии, чью деятельность Кальвин “освятил” божественным предопределением. “Каждому указывается божеством его положение и его состояние. Соломон поэтому... призывает бедных к терпению, ибо те, что недовольны своим жребием, пытаются сбросить с себя бремя, возложенное на них богом” (21). Буржуа прекрасно понимали, что им придется многим поступиться в случае реставрации католицизма. Претензии Папы были безграничны...
4. Наконец, очень неуютно чувствовали себя оставшиеся священники. Страх стать неугодными народу и разделить участь Кальвина заставлял их идти на послабления в выполнении протестантских предписаний. А этим незамедлительно стала пользоваться обретающая силу католическая церковь (22). Заметим, что несмотря на повсеместное поражение со стороны протестантизма, католический монстр был достаточно силен. Уже шел в Европе контрреформационный процесс, разворачивал свою деятельность карательный орган Папы иезуитский орден. “В этот период, пишет Б. Ф. Поршев, гегемония Берна грозила превратить Женеву в незначительный провинциальный город... единый фронт оппозиции распался, грозной самостоятельной силой становится плебейская оппозиция буржуазии. Нужна была единая сильная власть”.
ГЛАВА V. СОЦИАЛЬНЫЙ СТРАХ В УСЛОВИЯХ “СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО СТРОИТЕЛЬСТВА”
Сегодня уже мало кто сомневается в необходимости корректировки всех наших планов с человеческим содержанием развития общества. Однако “человеческие” измерения этих планов и их социальных последствий остаются во многом лишь декларируемыми пожеланиями. Применительно к теме нашего исследования это означает реальность такой проблемы: помимо уже существующих (консервативных) структур, являющихся основой воспроизведения социального страха, новые формы социальной организации из-за невнимания к реальному человеку порождают и новые разновидности социального страха, что в ряде случаев существенно снижает эффективность этих, во многом прогрессивных, новаций. Так, например, сильнейшим источником социального страха, причем 6 его крайних, порой, трагических формах являются сегодня процессы национального самоопределения ряда республик, экономической самостоятельности регионов страны, наконец, процессы политического обособления традиционных (формальных) и нетрадиционных (неформальных) общественных организаций. В связи с этим достаточно активно обсуждаются вопросы старых и новых форм диктатуры в “лице”, например, центра (государства, ведомств), аппарата, бюрократии и т. п. Примечательно, что при этом и “левые”, и “правые”, и “центристы” так или иначе обращаются к одним и тем же источникам обобщению опыта революционных преобразований в трудах классиков марксизма-ленинизма.
Очевидно, что тайны многих новых страхов еще только предстоит открыть, но важно и не приумножать количество уже известных, традиционных форм социального страха. Для этого необходим поиск их истоков, прояснение трансформаций и метаморфоз, а также определение причин их закрепления в основных сферах жизнедеятельности и сознания. Попытаемся, например, выяснить, как происходило в нашем обществе закрепление страха диктатуры в его различных модификациях.
К. Маркс, понимая насилие как экономическую потенцию отмечал в “Капитале”, что оно является повивальной бабкой всякою старого общества, когда оно беременно новым. В свою очередь Ф. Энгельс в статье “Об авторитете” писал: “Революция есть, несомненно, самая авторитарная вещь, какая только возможна. Революция есть акт, в котором часть населения навязывает свою волю Другой части посредством ружей, штыков и пушек, то есть средств чрезвычайно авторитетных. И если победившая партия не хочет потерять плоды своих усилий, она должна удерживать свое господство посредством того страха, который внушает реакционерам ее оружие”.
Конечно К. Маркс и Ф. Энгельс прекрасно понимали, что классовая политическая борьба “ведется, в конечном счете, из-за освобождения экономического” (4), а классовое господство рабочих над сопротивляющимися им прослойками старого мира будет длиться до тех пор, “пока не будут уничтожены экономические основы существования классов” (5). Но что же дальше? Отвечая на этот вопрос, уже В. И. Ленин писал: “Пролетариат должен стремиться к основанию самостоятельных политических рабочих партий, главной целью которых должен быть захват политической власти пролетариатом для организации социалистического общества” (6). Вот он вопрос вопросов. Как известно, классики марксизма ответа на него не дали. По крайней мере, взгляд на бесклассовое коммунистическое общество как на “ассоциацию свободных тружеников” оставался и остается во многом лишь манящей перспективой. Явно недостаточно было и 72-дневного опыта Парижской коммуны. Именно в этом контексте следует понимать слова В. И. Ленина, произнесенные им в 1922 г.: “Мы должны иметь мужество сказать, что мы создаем свой аппарат стихийно... Мы должны будем самым обстоятельным образом изучить этот вопрос, которого до сих пор изучить не смогли”.
А история делала свое дело... Дилемм?/p>