Революция и судьба Романовых
Информация - История
Другие материалы по предмету История
?ить из домов, чтобы не угодить под пули.
Такова была обстановка финального акта драмы Романовых.
- Появление Юровского. Осуществление его заговора
Последние шестнадцать дней пребывания Романовых в Ипатьевском доме начались серым, хмурым утром. Понедельник, пришедшийся на первое число июля 1918 г., выдался в Екатеринбурге теплым, но мрачным, словно зловещее предвестие двух заключительных недель этой драмы.
Из-за комендантского часа, введенного в городе большевиками, широкие улице были пустынны, если не считать отдельные группы солдат.
В полночь в Ипатьевском доме, окутанном густой тенью, воцарилась полная тишина; мрак ночи прорезали лишь полосы золотистого света, пробивавшиеся из двух узких окон комендантской. Там Юровский, заметно нервничая, ждал прибытия грузовика, который должен был увезти трупы жертв намеченного расстрела.
Ранее тем же вечером подготовили все необходимое для исполнения казни. Несмотря на кажущуюся основательность подготовки убийства, Юровский не имел практического опыта проведения подобных операций, и ему было даже не с кем посоветоваться о том, как лучше осуществить намеченное.
Существовала и вполне реальная возможность того, что, если Уральский областной совет попытается перевезти царскую семью в некое глухое место, намеченный план будет сорван, и одному или даже нескольким пленникам удастся спастись. Таким образом, успех всей операции зависел от секретности ее проведения.
В итоге Юровскому не оставалось ничего иного, как убить Романовых непосредственно в Ипатьевском доме, поскольку в таком случае у них не было ни возможности оказать сопротивление, ни шансов спастись.
Теперь Юровскому оставалось отобрать членов расстрельной команды, которым через несколько часов предстояло уничтожить царскую семью. Поскольку было одиннадцать жертв, он решил отобрать такое же число палачей; как писал впоследствии Кудрин, это было сделано для того, чтобы члены царской семьи не страдали при виде смерти друг друга.
В Ипатьевском доме, вспоминал Кудрин, перевалило за полночь. Было совсем тихо.
Евгений Боткин, которому гостиная служила спальней, спал, когда в половине второго ночи Юровский постучал в дверь. Он вышел, вспоминал Юровский, и спросил, что случилось. Я велел ему разбудить всех и быстро одеваться. Я сказал, что в городе начались беспорядки, и мы должны увезти их в другое, безопасное место. Затем, предоставив Боткину будить всех остальных, Юровский ушел к себе в кабинет.
Пленникам понадобилось минут сорок пять, чтобы умыться и одеться. Я не хотел причинять им излишние страдания, писал впоследствии комендант, и сказал Боткину, что у них вдоволь времени, чтобы одеться.
Примерно в начале третьего ночи, Романовы вышли из своих комнат. Никто из них не проявлял беспокойства и, как вспоминал Алексей Кабанов, Никто ничего не говорил
Юровский провел пленников по всему коридору второго этажа Ипатьевского дома и спустился с ними вниз по лестнице черного хода. Спустившись на первый этаж, император обернулся к своей семье и сказал: Ну, вот, мы покидаем этот дом.
Следуя за Юровским, Романовы прошли через двойные двери внизу у лестницы и оказались на нижней площадке, а затем через боковые двери вышли во двор.
Романовы даже не догадывались, что происходит. Разбуженные посреди ночи, когда они крепко спали, члены царской семьи в полусонном состоянии вошли в комнату.
Юровский объявил пленникам, что им придется подождать прибытия грузовика, и исчез. Проверив, на месте ли грузовик, он вернулся через несколько минут. За дверью царила полная тишина, так что был слышен только рокот мотора Фиата, доносившийся со двора. Рокот мотора был настолько громким, вспоминал Юровский, что в оконных рамах дребезжали стекла. Было 2 часа 15 минут ночи.
Я приказал пленникам встать, писал Юровский. Императрица поднялась, в глазах у нее блеснул гнев, как вспоминал Кудрин. Когда все было готово, Юровский повернулся к Николаю, который пристально смотрел на него.
Николай Александрович, ваши родственники старались вас спасти, но этого им не пришлось, громко объявил он. И мы принуждены вас сами расстрелять.
О Боже! воскликнул Николай. Боже мой! Что-что?
Он обернулся лицом к своей семье, и в комнате раздались крики: О Боже! Нет! Казалось, никто не понимал, что же здесь происходит.
Значит, мы никуда не едем? спросил Боткин.
Николай, по свидетельству Никулина, даже не мог понять, что происходит. Он повернулся к Юровскому и сказал:
Я вас не понял. Прочтите еще раз.
Юровский взволнованным голосом опять прочел скомканный листок бумаги, который он сжимал в руке. Теперь остальные все поняли; императрица и Ольга Александровна начали креститься, а Николай словно оцепенел. Он опять поглядел на Юровского и повторил:
Что-что?
А вот что! ответил Юровский, вытаскивая пистолет.
Его палец нащупал спусковой крючок; оглушительно грянул выстрел, и первая пуля попала Николаю в грудь. Он вдруг пошатнулся, вспоминал Андрей Стрекотин. А через мгновение защитная рубаха императора покрылась кровью; все десятеро убийц в упор расстреляли своего бывшего государя.
Все стрелявшие целились в Николая, вопреки приказу Юровского, распорядившегося, чтобы каждый стрелял в свою заранее намеченную жертву.
Крики женщин и стоны умирающих перекрывали треск выстрелов. Стрелявшие стояли у двойных дверей настолько тесно, чт