Революционный процесс в современной России
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
Революционный процесс в современной России
ОГЛАВЛЕНИЕ
1.РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ: PRO ЕТ CONTRA
2.ГОРБАЧЕВ: "РЕФОРМЫ СВЕРХУ"
3.ГОРБАЧЕВ: РЕВОЛЮЦИЯ "СВЕРХУ"
4.РАДИКАЛЬНАЯ ФАЗА: ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ
5.НОВЫЕ ЭЛИТЫ И ПОЛИТИКА ТЕРМИДОРА
6.ПРОБЛЕМА ЗАВЕРШЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
ЛИТЕРАТУРА
- РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ: PRO ЕТ CONTRA
События 1985-2000 годов в России получили достаточно подробное освещение. По этому периоду есть большая научная, мемуарная, публицистическая литература. Есть примеры анализа событий и в логике реформ, и в логике революции. Многие работы по России, особенно вышедшие после 1990 года так или иначе обсуждают революционный характер происходящих перемен. Однако с этим тезисом согласны далеко не все, причем степень отрицания колеблется от осторожного "есть основания для сомнений" до категоричного "нельзя найти революцию там, где ее не было". Нельзя сказать, что аргументы противников рассмотрения российских событий как революции носят детальный и систематизированный характер. Иногда для подтверждения этого тезиса используются диаметрально противоположные подходы. Можно выделить некоторые общие моменты, позволяющие понять, что стоит за подобным отрицанием.
Аргументы такого рода могут быть связаны с неадекватным восприятием "классического образа революции", то есть того нормативного состояния, которому должна соответствовать Россия. "Но революции не было, и тоталитаризм был не разгромлен героями-освободителями, а умер собственной смертью" таков один из используемых аргументов. Между тем именно распад режима как исходный пункт революции считается отличительным признаком так называемых западных революций, к которым относятся французская, российская 1917 года, мексиканская и ряд других. По утверждению Самуэля Хантингтона, "в "западной" модели происходит распад политических институтов старого режима". Заметим, что для отри цания революционного характера происходящих в России перемен используются аргументы и диаметрально противоположного характера: "Могла ли рухнуть центральная власть без какого-либо внешнего давления со стороны отделяющихся [союзных] республик?".
Отрицание революционного характера событий строится и на том, что власть в России была слабой и не обеспечивала реального лидерства в процессе преобразований. "Революционные переломы нуждаются в сильной, предельно и притом демонстративно концентрированной власти... Ничего подобного в России за эти десять лет не наблюдалось. Власть была и выглядела слабой...". Но именно слабость государства, неспособность власти проводить целенаправленную политику, как было показано нами ранее, и отличает революцию от других типов преобразований. Хаотичность, неуправляемость, вынужденный характер перемен, метания все эти характеристики, приводимые Ю. Левадой для подтверждения неприменимости категории революции в трактовке российских событий, могут использоваться, как это было продемонстрировано.
Другой аргумент противников трактовки российских событий конца XX века как революции состоит в том, что для соответствия классическому понятию революции здесь недостаточен масштаб обновления элит, то есть "социальные и экономические элиты в целом остались на своих прежних позициях". Между тем, исследования последних десятилетий показали, что и в предшествующих революциях смена элит была далеко не так радикальна, как обычно представляется. Применительно к Английской революции это всегда было общим местом: широко известно, что даже многие сторонники короля смогли выкупить обратно свои конфискованные поместья. Что касается Великой Французской революции, то и здесь значительная часть старой элиты сохранила свое положение. Примерно из 400000 представителей привилегированного сословия во Франции в 1789 году 1158 были казнены, 16 431 эмигрировали. Нои в этом случае многие эмигранты выкупали отобранные у них земли через подставных лиц, что позволило старому привилегированному сословию сохранить статус крупнейшего землевладельца и в послереволюционный период. Примерно в половине департаментов послереволюционной Франции они по-прежнему составляли большинство богатых земельных собственников. А среди новой наполеоновской знати примерно 22,5% вышли из прежнего привилегированного класса.
Совершенно противоречит историческому опыту и отрицание революционного характера происходящих событий только потому, что они не обеспечивают достаточной демократизации общества. Революция и демократия всегда были трудно совместимы, и с этой точки зрения Россия демонстрирует гораздо больше демократических достижений, нежели революции прошлого, которые "обычно давали жизнь не демократии, но авторитаризму".
Наконец, еще один повод для сомнений представление об отсутствии в происходящих изменениях реального прорыва в будущее. "В отличие от революций 1789 и 1917 годов, нет ощущения открытия новой эры для человечества. Новые лидеры не предложили новых великих идей, а лишь указывали на необходимость покончить с ошибками прошлого". Аналогичные аргументы используют и для отрицания постиндустриального характера российских событий: "В настоящее время в экономической сфере упор делается на создание рыночной системы, что является... характерной чертой ранне