Психологизм романа Достоевского "Преступление и наказание"
Информация - Литература
Другие материалы по предмету Литература
огда хозяин порядочный); он бесповоротно для себя расстался со своим недавним усадебным прошлым и рассказывает о нем Раскольникову с каким-то насмешливым удивлением, словно о чужой, другой жизни. Вполне естественно поэтому, что герои Достоевского отторгнуты от реальной житейской практики. Конкретно почти все они вроде бы не заняты ничем (кроме Зосимова - практикующего медика и судебного пристава Порфирия Петровича). Лужин в данный момент только готовит себя к подвигам буржуазного хищничества (которые с таким сатирическим блеском и разоблачающей силой будут представлены Салтыковым в Дневнике провинциала в Петербурге). Разумихин ради добывания средств к существованию делает переводы для рыночного издателя-книготорговца и увлекается проектом собственного книгоиздательского дела, в эпилоге сообщается о его успехах на этом поприще. Но реально в романе Достоевский в эту сторону жизни не входит. Вообще же, как правило, человеку Достоевского противопоказана нормальная - деловая, служебная, хозяйственная - жизнедеятельность. Он не может удержаться в этих рамках. И Мармеладов, которому не раз (даже и перед самым его концом) судьба давала возможность стать на путь исправного чиновника. И Свидригайлов, незадолго до самоубийства признавшийся Раскольникову в невозможности пристроить себя к какому-либо определенному занятию: Верите ли, хотя бы что-нибудь было; ну, помещиком быть, ну, отцом, ну, уланом, фотографом, журналистом... н-ничего, никакой специальности! Иногда даже скучно.
Это равнодушие к насущному и неспособность к нему достигает апогея у Раскольникова. Хотя он был задавлен бедностью, это перестала в последнее время тяготить его. Насущными делами своими он совсем перестал заниматься - сразу узнаем мы уже на первой странице романа. Несмотря на молодое самолюбие, он менее всего совестился своих лохмотьев на улице; ему наплевать, как он сам заявит Настасье, и на свою нищету, и на возможность как-то поправить положение уроками.
Отрешенность от житейских дел принимает у Раскольникова такую крайнюю форму, что даже еда для него какой-то посторонний, чуждый акт. К постоянному изумлению и даже негодованию сердито-сострадательной Настасьи, он с трудом заставляет себя съесть ложки три-четыре, машинально отхлебывает чай. Когда Зосимов внушает Раскольникову: Вам без занятий оставаться нельзя, а потому труд и твердо поставленная перед собою цель, мне кажется, очень бы могли вам помочь, он получает отстраненно-издевательский ответ: Да, да, вы совершенно правы ... вот я поскорей поступлю в университет, и тогда все пойдет ... как по маслу ... .
И это вопреки тому, что Раскольников, да и Свидригайлов активно-деятельны по натуре и по общей своей жизненной позиции. Не говоря уже о главном, страшном действии Раскольникова, оба они все время невольно вмешиваются в мелькающие мимо них, посторонние им события: в обстоятельства ли жизни мармеладовского семейства, в судьбу ли девочки на бульваре или в ссору в увеселительном заведении. Недаром Свидригайлов в шутку (но в чем-то и серьезно) говорит о себе, что он бы и на воздушном шаре мог полететь. Они деятельны, но не деловиты.
Почти все люди Достоевского предстают перед нами вольными и невольными вечными странниками.
Единственное исключение - Порфирий Петрович. Кроме второстепенного по значению Зосимова, он единственный, кто связан прочным жизненным положением: службой, прямым непосредственным делом и, между прочим, казенной квартирой. Об этом обстоятельстве сообщается специально: казенная квартира, знаете, это славная вещь. Но интересно, что в самых искренних своих высказываниях, приоткрывающих настоящую душевную глубину, Порфирий Петрович несколько раз бесповоротно назовет себя поконченным человеком конченым закоченелым. И это будет для нас не только словами. На фоне неприкаянной свободы других лиц Порфирий, в самом деле, как будто накрыт раковиной, панцирем. Жизнь других со всех сторон открыта случайностям (чаще всего, конечно, угрожающим, драматическим), жизнь Порфирия от них ограждена каменной стеной, определена - покончена.
Рассматривая образы бывших людей, я вижу, как автор с помощью изображения чувств, мыслей и переживаний героев раскрывает психологизм романа.
Семья
Человек Достоевского - герой действия, хотя и не герой житейски-конкретного, социально определенного дела. Он не связан, не прикреплен к действительности с социально-служебной стороны. Но этого мало. Первичная нормальная ячейка общества - семья. Она также дает человеку твердое определение. В Преступлении и наказании нет ни одной целой семьи, почти все люди, там - осиротевшие обломки уже распавшихся семейств, а большинство женщин в романе - вдовы. Такова, в сущности, семья Раскольниковых; мать его вдова, как и его квартирная хозяйка, как и ростовщица, Алена Ивановна, второй раз за свою жизнь остается вдовой Катерина Ивановна. Раскольников не успеет прочитать в письме матери о благополучном доме господ Свидригайловых, как этот дом перестанет существовать; загадочно скоропостижно умерла Марфа Петровна, дети, как вскользь заметит Свидригайлов, отданы тетке, а я им лично не надобен. Да и какой я отец!. Семьи в романе либо неудержимо расклеиваются, либо не создаются, не могут возникнуть. Не удается сватовство Лужина к Дуне, хотя он явился в роман именно с иголочк?/p>