Проблемы религии
Статья - Философия
Другие статьи по предмету Философия
авлом членов. Получается, что “ортодоксия” даже таких ближайших к Иисусу Христу, и одаренных Святым Духом учеников могла быть не совсем ортодоксией, раз они же ее и преобразовали со временем. Значит и для них она не была сама по себе критерием истины.
Критерий же разума лежит вне веры, вне мнения, вне какого бы то ни было внешнего физического действия человека или группы людей. Этот критерий совершенно не зависит от признания каким-то собранием “правильности” какого-то свода правил или положений и установления судебного закона, преследующего отклонения от этих правил. Наоборот, разум обладает правом окончательного суждения, правильны или неправильны какие бы то ни было веры, своды, решения соборов и т.д. Сложность здесь состоит в том, что быть понастоящему разумными людям совсем непросто. В нас кипят страсти, и наряду с разумной способностью есть способность быть совершенно неразумными. Многие из нас пытаются следовать не страстям, но разумности, но даже те лишь с переменным успехом; даже в случае лучших из нас.
Всеже в редких случаях отдельные философы в истории человечества достигали исключительного уровня развития интеллекта и контроля над страстями. Чтобы отдать им справедливость следует заметить, что они всей своей жизнью и смертью доказали высоту своей души и исключительную “святость” поведения. Пифагор, Сократ, Платон, во многом стоики, греческие и римские, а также сами христьянские святые-философы вроде Августина, Анселма, Абиларда, Боневентуры, Аквинского; а также такие как Томас Мор, Ляйбниц, Декарт, Ньютон, Кант, Гегель, Баркли, Томас Рид и немало других, преодолев страсти, воздали честь способности разума человеческого и были и продолжают оставаться настоящими просветителями миллионов людей, прочитавших их сочинения и знающих о примерах их высокого поведения, достойного человека. Восхищает пример исключительной эрудиции и философской интуиции, в соединении с верой в Иисуса Христа, в лице современного Ватиканского философа Фредрика Каплстона, слава которого облетела весь мир. Однако, как я уже показал, никакое поведение не может быть демонстративным доказательством правильности какой-либо доктрины. Оно может всеже создать эмоциональный фон уважительного отношения к людям рациональности, которые, как и религиозные святые, могли вести прекрасную жизнь и встретить достойно свою физическую смерть. Поведение настоящих философов может показать практичность философии (т.е. то, что занятия ей могут формировать морально высокую личность), для практикующих ее, как и поведение религиозных святых может показать практичность религии, для серьезно относящихся к ней людей.
Всеже критерием ортодоксии, может быть с одной стороны реальный религиозный опыт непосредственного Божественного вмешательства, как в случае отдельных святых-подвижников (для самих этих подвижников, и обучаемых ими), а с другой стороны именно философская демонстрация идей, относящихся к духовности и самой религиозной доктрине. Такая доктрина не может по природе своей быть сектанской, но обязана быть универсальной, т.е. непротиворечиво объяснять универсальную сущность всех религиозных кредо, которая лишь на поверхности маскируется разнообразием, лишь видимо противоречивым.
Несмотря на то, что некоторые христьяне были и есть весьма агрессивны, Христос таковым не был, как и не были настоящие святые подвижники христьянства, излучавшие только любовь, кротость и заботу о людях. Те никогда не мучали и не убивали “неверных”, как и Иисус не делал этого и не велел делать. Возможность воссоединения идеалов философии и христьянства была доказана на примере великих христьянских интеллектуалов, которые-то и сделали христьянство понятным, представив его доктрину языком рациональности, свойственным именно философии. Вся философия (и вообще культура) средневековья, будучи почти исключительно религиозной, как на двух ногах стояла на двух великих основаниях: На традиции веры (Иерусалима) и традиции логики и рассудка (Афин). Когда же возникали проблемы критериев понимания правды, для решения этой проблемы использовался именно Афинский инструмент. Возможно, нам следует продолжить эту традицию?
II
О теологической проблеме
Христос пришел и принял страдания из-за симпатии к людям. Трудно вообразить симпатию Совершенного ко злу, греху или пустой суете. Не значит ли это, что в человеке, еще и неискупленном Христовым подвигом, имелся существенный элемент прекрасного, совершенного? Если бы это было не так, жертва Христа воспринималась бы не как жертва любви, а как новотворчество (скажем, подобно сотворению из грязи золотой статуи, своего рода чудесное сотворение того, чего раньше там совсем не было). Тогда это противоречило бы любимым сентенциям Христьянского Писания.
Но, если в человеке, хоть и провинившимся преред Богом, еще имеется нечто совершенное и прекрасное, отсюда логически следует то, что не все совершенство возникает у людей от Иисуса-Сына-Божьего и Его святой жертвы. Значит не всем человек обязан личности Иисуса-Христа, и в нем и без Иисуса есть нечто божественное, т.е. он тоже этим самым является от Бога-Отца, т.е. сыном Последнего. Значит заявления многих христиан, о том, что Иисус-Христос есть единственный Сын Божий, нельзя воспринимать абсолютно, но лишь только в каком-то особенном смысле.
Какой же это смысл? Может быть это связан