Последний землепроходец из плеяды Нансена и Амундсена
Доклад - История
Другие доклады по предмету История
лько должен обладать известными моральными качествами, но и разбираться в общественно-политических вопросах, иметь подготовку к научно-исследовательской работе.
Из дневниковых записей Г.А.Ушакова 1926г.
9 августа. 7 августа, утром, мы подошли к северо-восточному берегу острова Врангеля. Я только что вернулся с берега. Сотни новых впечатлений. В голове путаница.
Начали выгрузку. В первую очередь на берег доставили скот и собак. Безмолвную тундру огласил громкий собачий лай, протяжное мычание коров, на которых яростно набрасывались псы, впервые видевшие таких животных. Чукчи и эскимосы перевезли на берег свой скарб. На косе вырос полотняный городок, задымили костры, запахло варевом. Женщины суетились у палаток, дети бегали по косе, оглядывая новые места, за ними носились щенки. Одним словом, ничто уже не говорило о том, что всего несколько часов назад этот остров был необитаем.
16 сентября. Весь день прошел в приготовлениях к поездке на север. Необходимо захватить недельный запас продуктов, кроме того, надо иметь с собой байдарку. Для перевозки байдарки я решил испробовать[вырезанные из сосны] колеса.
17 сентября. Утром мы пустились в путь. Погода прекрасная. Полнейшая тишина. Лишь иногда словно пушечный выстрел раздается на взморье - это рождаются новые льдины. У каждого из нас на плечах килограммов по 25 груза, и первый час пути мы буквально изнемогаем .
До обеда держим путь на восток по небольшой возвышенности, изрезанной балками глубиной до 10-15 метров. На дне балок еле заметные ручьи. Но огромные обточенные камни весом до нескольких пудов и галечное дно балок шириной до 30 метров говорят о том, что эти ручейки иногда превращаются в настоящие реки.
После обеда, наметив место перевала через открывшуюся горную цепь, мы взяли курс на северо-запад. Тот же однообразный ландшафт. Местами высохшая трава, еле достигающая 10 сантиметров, местами - олений мох. И снова глина чередуется со щебнем. Порой щебень переходит в каменные россыпи, напоминающие каменоломни.
21 сентября. Выходим в обратный путь. Дорога легче, на тундре стоит вода, и идти по ней не так тяжело, как по размякшей глине. К обеду туман рассеялся, показалось солнце. Тундра ожила. Часто встречаются полярные совы, иногда под ногами раздается мышиный писк, но моих спутников больше всего привлекают песцы. Они еще не вылиняли, и старая шерсть клочьями висит на боках. Сейчас после непогоды они отсыпаются на пригретых солнцем бугорках.
12 октября. К 4 часам подъезжаем к взморью. Весь горизонт занят льдом - открытой воды не видно. Вдоль всей северной стороны острова Врангеля, если судить по картам, уходя далеко в море, тянутся длинные песчаные косы.
Настроение упало. Мы сидели на берегу, молча посасывая трубки, и с грустью смотрели на предательские льды. Вдруг мне показалось, что одна льдина на расстоянии 500 метров изменила свои очертания. Вглядевшись, я заметил у ее подножия овальное бледно-желтое пятно. Вот пятно вытянулось и поднялось рядом со льдиной.
“Медведь! - вскричал я и схватился за бинокль. - Два… нет, три!”
Это была самка с двумя большими медвежатами. Теперь она стояла на задних лапах и лизала высокую торосистую льдину.
Сунув в карманы трубки и подхватив винчестеры, мы бросились к медведям.
Через пять минут я оказался по плечи в холодной воде, безрезультатно пытаясь достать ногами дно.
Таян помог мне выкарабкаться. Я отряхнулся и пошел дальше. Через пять шагов в свою очередь нырнул под лед Таян; снаружи остались только голова и плечи, руками он опирался на тонкую кромку льда. Теперь уже я помог ему вылезти, а сам… провалился. Нам даже стало весело: в течение восьми-десяти минут я успел принять пять ванн, а Таян - четыре.
28 ноября. Я собирался выехать в бухту Сомнительную - проверить результаты охоты Пали и Анъялыка. Но еще накануне я чувствовал себя скверно. Утром меня разбудил Павлов. Я хотел подняться с постели и не смог: руки и ноги одеревенели. Температура - 38.4. У меня началось острое воспаление почек.
22 декабря. Всю первую половину декабря стояла жестокая погода. В полубреду я прислушивался к завываниям вьюги, к грохоту крыши и вою собак и гадал, сумеет ли мой организм побороть болезнь? Меня навещали эскимосы Йерок, Аналько .
Эти простодушные люди, с их шитой белыми нитками хитринкой и вместе с тем с детской искренностью, давно утраченной в цивилизованном обществе, своеобразно выражавшие свое доброе отношение, связывали меня с жизнью больше, чем что-либо другое.
За четыре месяца я не только привык к ним - я к ним привязался. Оставить их в этой суровой обстановке, оторванных от мира, с людьми, на которых по тем или иным причинам нельзя было положиться, я просто не мог. Они-то и держали меня в жизни, словно кони, и я судорожно за нее цеплялся.
Из записок Г.А.Ушакова
В марте 1928 года я повторил попытку съемки острова. На этот раз в поход со мной отправились Павлов и Анакуля. Погода нам благоприятствовала. За сорок суток мы обошли вокруг острова. Нам удалось заснять береговую линию, описать побережье и нанести его на карту. Попутно мы давали названия новым местам.
Таким образом, первая часть намеченного плана была выполнена. Но съемка внутренней части острова так и осталась в проекте, хотя в 1929 году я пять раз выезжал именно с этой целью. Среди других работ по сбору материалов о фауне острова, данных о климате и выявлению возможностей расширению промысла довольно большое место занимали наблюдения за лед