Перипетии жизни
Информация - История
Другие материалы по предмету История
ана и колебания состава атмосферы должны происходить почти синхронно.
По-видимому, так порой и бывало. В девоне, триасе, мелу. И только. В другие же времена синхронность или лишь угадывается, или ее нет совсем. Почему? Ну конечно, все дело в потребителях углекислого газа. Смотрите.
Ордовик и силур в общем-то, развитие трансгрессии, хотя и осложненное непродолжительным отступлением океана. Но кембрийское поветрие обзаводиться скелетами уже распространилось настолько широко, что начинает выедать (вместе с кальцием) углекислый газ из океана и косвенно из атмосферы. Концентрация его там падает. А с ней и средняя температура на поверхности планеты. Чему, надо думать, также способствовала кратковременная регрессия. К тому же и суша тогда объединилась в два крупных континента, а Южный полюс пришелся на один из них. В результате памятное оледенение.
Кстати, здесь, пожалуй, можно поискать ответ на вопрос о причинах выхода растений на сушу. Но поискать, разумеется, не на путях колонизации или захвата свободных экологических ниш. Совсем в другой стороне.
Регрессия это не только конец затоплению больших материковых пространств. Для планетарной биоты это потеря самых благоприятных для жизни мест теплого шельфового мелководья. Отчего одни терпят полное крушение, другим выпадает несладкая доля беженцев вынужденное переселение становится буквально всеобщим.
Но существуют в это же безвременье и третьи те, что остались в водоемах, отделенных от океана и занявших прибрежные низменности. Здесь организмы пребывают как будто в прежних условиях. И вместе с тем к прежнему возврата нет. Водоемы, медленно пересыхая, оставляют после себя заболоченные пространства или обнажившееся, хотя и богатое еще влажным илом, дно. То есть среду, в которой вполне можно существовать, не имея пока корней для добычи питания из земли, используя главным образом привычный водорослевый механизм фотосинтеза.
Назад уже дороги нет. Но и давление новой среды не убийственно, хотя оно постоянно на протяжении долгого периода. А главное, этот прессинг имеет четкое направление в сухопутность. Иными словами, обстановка не катастрофичная, времени для отбора полезных в новых условиях генетических новинок предостаточно. Можно, так сказать, спокойно эволюционироватьпревращаться в истинного наземного жителя.
Но почему в таком случае это произошло именно в силуре? Океан не раз отступал и раньше, предоставляя своим жителям ту же возможность.
Океан-то отступал, да его население было иным. Многоклеточные водоросли по-настоящему расселились в нем лишь к позднему докембрию. Поэтому вр время той регрессии, что произошла в венде, они еще, надо думать, не располагали необходимыми для столь серьезной акции внутренними ресурсами, если хотите, запасом прочности. Хотя не исключено, что пробы пера были! и тогда. Возможно, ограниченные какой-то небольшой I местностью или просто неудачные...
Однако вернемся к тому, кем и как расходовался углекислый газ. К девону (400 млн. лет назад) его потребление теми морскими жителями, что обзавелись скелетами, по-видимому, стабилизировалось. И потому его концентрация в атмосфере достигла своего пика. Чему помогла, конечно, и трансгрессия океана, поднявшаяся до наивысшего в палеозое уровня. Два важнейших события наложились одно на другое, усилив действие каждого. Девон стал самым теплым периодом. Вспомните, средняя температура тогда поднималась до
28С.
Ясно, что биосфера не замедлила отреагировать на столь благоприятную обстановку. В морях очень широко распространились тепловые кораллы. А на суше к концу периода бурно начала расселяться наземная растительность, которая еще не так давно лишь сиротски жалась к побережьям.
Это расселение, особо развившееся в начале следующего геологического периода карбона, съело большую часть запасов углекислого газа. Пополнение же их резко сократилось, так как пришло время регрессии. Зеркало океанов уменьшилось, как и накопление энергии.
К тому же наиболее крупные материки объединились в огромнейшую Пангею с ее резко континентальным климатом и квартирующим Южным полюсом. Наступило то великое пермокарбоновое оледенение, когда ледники опускались до 45 палеошироты. Здесь уже наложились отрицательные факторы, тоже усилив действие друг друга.
Отступление океана снова обнажило дно мелких морей, погубив огромную часть их обитателей. Большая ледовая шапка вытеснила с обширных пространств наземную растительность. А где она осталась, ее угнетала продолжительная засуха. Спрос на углекислый газ явно упал. Его содержание в воздухе к середине Перми подскочило.
Но ненадолго. Потепление сократило площадь ледников и внесло оживление в биосферу. Накопленный избыток углекислоты быстро ушел, а прибыль еще была слабой регрессия продолжалась.
Только к юре она сменилась на новое медленное наступление океана. Опять увеличилось пополнение углекислого газа, хотя особенно резкого скачка его концентрации не произошло. Быстро рос потребитель новоселы множества новых мелких морей, густеющая наземная растительность. Да и изъятие сушей морских корбонатных отложений стало очень крупным. Оно росло о появлением каждого нового архипелага островов, с каждым столкновением микрокойтинентов и материков.
В последующее меловое время трангрессия становилась все больше, она достигла максимума. Этот щедрый поставщик быстро восполнял убыток углекислого газа в атмосфер