Основные этапы истории русского языка
Сочинение - Литература
Другие сочинения по предмету Литература
p>Сумароков и его школа не только обогащают русский язык новыми формами лирической и драматической речи, но и в значительной степени преодолевают четыре замеченные ими препятствия на пути развития общенационального русского языка.
1. Вводятся ограничения для литературного употребления областных народных слов и выражений. В качестве твердой национальной нормы выдвигается язык столичной образованной среды, московское интеллигентское (преимущественно дворянское) употребление. В связи с этим Сумароков объявляет себя противником "Российской грамматики" Ломоносова. "Грамматика Ломоносова никаким ученым собранием не утверждена, и по причине, что он московское наречие в колмогорское превратил, вошло в нее множество порчи языка". Наряду с диалектизмами запрещаются вульгаризмы. Характерно, например, заявление Ф. Мамонова в предисловии к переводу "Любови Псиши и Купидона" Лафонтена (1769): "Благородный стиль всегда привлечет меня к чтению, а низкими словами наполненный слог я так оставляю, как оставляю и не слушаю тех людей, которые говорят степною речью и произношением". Таким образом, культивируется средний литературный стиль и выдвигается лозунг олитературивания разговорной речи. Простой слог приближается к среднему.
2. Объявляется борьба "подъяческому", приказно-бюрократическому языку, его "скаредному складу". Приказный язык, уже Ломоносовым нивелированный и разнесенный по рубрикам русского и славянского языка, теряет одну за другой свои литературные позиции. Исполнив свою историческую миссию, он низводится на роль профессионально-канцелярского диалекта. Он признается противным "обычаю", т. е. лингвистическому вкусу светского образованного общества. "Подьячие... точек и запятых не ставят... для того, чтобы слог их темнее был, ибо в мутной воде удобнее рыбу ловить". "... подьячие... высокомерятся любимыми своими словами: понеже, точию, яко бы, имеет быть, не имеется и прочими такими".
Литературный язык ориентируется на язык светского общества. Все это ведет к еще большему расширению функций среднего стиля, не регламентированного Ломоносовым.
3. Реорганизуется структура высокого слога. Расшатываются его славяно-русские основы, еще так крепко связанные у Ломоносова с "пользой книг церковных". Ломоносовский высокий стиль характеризуется как "многоречие", "многоглаголание тяжких речей", "пухлое и высокопарное". В основу высокого слога Сумароковым и его школой кладется европейский стиль французского классицизма, однако сильно национализированный.
4. Сумароков и его школа ведут яростную борьбу с галломанией придворно-аристократического круга и его дворянских подголосков, с языком светских щеголей, пересыпавших свою речь французскими (а иногда немецкими) словами. Они видят в этом макароническом жаргоне опасность утраты национального своеобразия русского языка. Сумароков не был пуристом. Он сам вводил новые слова и значения. Он допускал необходимые иностранные заимствования, но был противником порчи языка ненужной чужеземной примесью (см. "Об истреблении чужих слов в русском языке", "Эпистолу о русском стихотворстве").
Однако Сумароков не разрушает, а лишь видоизменяет теорию трех стилей. Но и выдвинутая сумароковской школой норма литературного языка не выдержала испытания истории.
Фонвизин, Державин, Новиков, Радищев с разных сторон и в разных направлениях открывают литературе новые средства выражения и новые сокровища живого слова. Они производят сложную перегруппировку языковых элементов. Их творчество не умещается в рамки теории трех стилей. Возникает разрыв между формально-языковыми схемами литературы и живой семантикой языка народного.
Углубление национальных основ русского литературного языка особенно заметно в поэзии Державина, который, синтезируя стили ломоносовской и сумароковской школы, иногда достигал высокой степени народности реалистического мастерства. По словам Белинского, "с Державина начинается новый период русской поэзии... В его стихотворениях нередко встречаются образы и картины чисто русской природы, выраженные со всею оригинальностию русского ума и речи... Поэзия Державина была первым шагом к переходу вообще русской поэзии от риторики к жизни...". Поэзия Державина не осуществила синтеза всех живых элементов общерусской литературной речи, но подвергла их новому смешению. И в этом брожении и смешении еще определеннее и резче выступили и схематизм теории трех стилей, и контуры уже возникающего общерусского национального языка.
Влияние Ломоносова, Фонвизина и Державина отразилось и на языке Радищева, который, вырабатывая революционный публицистический стиль материалистического направления, широко пользовался риторикой и фразеологией славяно-русского языка, но изменял их смысловую направленность. Вместе с тем Радищев многое черпает из сокровищницы живого родного слова и народной поэзии, свободно смешивая народные элементы со словяно-русскими и западноевропейскими и не придерживаясь традиционной рецептуры учения о трех стилях. Он стремится содействовать развитию в России просвещения "на языке народном, на языке общественном, на языке российском".
В XVIII в. русский язык окончательно утверждается в науке, которая, впрочем, еще очень долго - до 30-40-х годов XIX в., до прилива революционно-демократической интеллигенции, а в отдельных областях почти до эпохи Великой Октябрьской социалистической революции - сохра