Освещение дела Н.И. Бухарина
Курсовой проект - Журналистика
Другие курсовые по предмету Журналистика
памфлета Финансовый капитал в мантии папы. Но эта тема не получает дальнейшего развития и авторы неожиданно для читателя переходят ко второй части статьи.
Во второй части статьи, в Поэтики публицистики Э. Вериго и М. Капустин показывают читателю Бухарина совсем с иной стороны, не с той, с которой мы привыкли его видеть. В ранней молодости перед Бухариным встала дилемма: сделать ли основным занятием жизни политику или литературу. Выбор в сторону политики был сделан достаточно легко, но и литература от него не ушла. И вот Бухарин предстаёт перед нами как талантливый публицист, литературовед, философ, филолог и стилист.
Авторы статьи приводят цитаты самого Николая Бухарина, а также цитаты из воспоминаний его современников, которые очень полно и глубоко обрисовывают счастливое сочетание научной объективности с наступательной полемичностью, даже порой горячностью, характерной для литературного стиля Бухарина. Например, цитата из речи Бухарина о сложившейся в годы первой русской революции лекторской группе при Московском подпольном комитете РСДРП: Это были блестящие силы внутри нашей партии, которые обслуживали вооружённое восстание в смысле идейного разбега, в смысле чеканки формулировок, в смысле кусательности статей. Приведя данную цитату, Э. Вериго и М. Капустин сумели подчеркнуть завидный бухаринский литературный стиль, который при всём внешнем блеске внутренне подчинён глубокому мировоззрению и политической борьбе автора. Это пишет политик, но это пишет и литератор тоже. И тут как раз, кстати, следующая цитата Бухарина: Наша дерзкая, весёлая проза...
Третья часть статьи Злые заметки и другое - особенно ярко обрисовывает достоинства дарования Николая Ивановича Бухарина в литературно критических статьях, докладах, заметки. И здесь, как и в первой и во второй части, авторы используют многочисленные цитаты. Вот фрагмент из речи Бухарина на заседании АН СССР по случаю столетия Гёте, речь идёт о борьбе за коммунизм: В буре этой борьбы, которая звучит как суровый и торжественный марш миллионов, рождается новое общество... оно поднимет на щит и понесёт в века и имя великого Гёте, зарыв в могилу его министерские мундиры, его филистерство, его компромиссы, его падения.
А вот казарменный (сталинский) социализм вопреки автору этих чаяний сделал обратное: он поднял на щит министерские мундиры и филистерство, а истинно величественные создания, вроде Фауста, оказались оценёнными совсем не адекватно.
Что же касается ошибок, компромиссов или падений, то они списывались с имеющих власть на других, отверженных режимом, и Сталин сделает всё, чтобы имя Николая Бухарина было предано забвению, несмотря на всю мощь этой личности и то, что сделал он для борьбы за коммунизм.
Авторы статьи сравнивают Бухарина со Сталиным при оценке тем и другим гётевского Фауста. И здесь Э. Вериго и М. Капустин приводят очередную цитату Бухарина: Здесь гений буржуазии уже перелетает на своих мощных крыльях пограничные столбы своего собственного класса, и колосс поднимается во весь свой исторический рост. Жалкая позолоченная министерская ливрея валяется в историческом хламе, пыли и мусоре. Но живыми смотрят зевсовы очи великого поэта.
Естественно, авторы статьи сопоставляют эту оценку со скупым сталинским отзывом.
Вериго и Капустин вспоминают и другую, ещё более известную фразу, ставшую дежурной во всех учебных пособиях по советской литературе: Маяковский был и остаётся лучшим, талантливейшим поэтом советской эпохи.
А вот как оценивает Маяковского Николай Бухарин: Он стал громоподобным певцом революции. Большой, взъерошенный, весь покрытый иглами колючих слов, точно сама революция, ощетинившаяся штыками, этот необузданный, бунтующий детина словно швырял булыжниками своих увесистых строк в признанные кумиры. Он точно родился для огромных площадей, улиц, мастерских, заводов. Это была какая-то могучая иерихонская труба революции, её рыкающий политический лев, огромный, уверенный в себе, бесстрашный, гремящий, точно гром.
Авторы приводят и лаконичную бухаринскую оценку творчества Салтыкова- Щедрина: у него словно реторты и колбы с крепчайшими кислотами и смертоносными ядами, от которых на теле противника остаются кровавые выжженные рубцы. И рядом слова Гейне: Он пускает лёгкие стрелы Аполлона, он фехтует изящной шпагой. Но эти удары смертоносны... Две эти оценки содержат разность потенциалов, которая обеспечивает мощный ток проникновения в сущность каждого из титанов сатиры.
Возвращаясь к подзаголовку третьей части статьи Злые заметки и другое - следует отметить, что здесь авторы наибольший акцент делают на работу Бухарина о творчестве Есенина. Если быть точнее, то эти заметки не столько о творчестве, сколько о ряде негативных общественных следствий, порождённых одним из мотивов этого творчества, вызвавших у Николая Ивановича вполне понятное и сегодня возмущение, даже ярость, - как ни противоположна ярость вообще мягкому, тонкому характеру его.
Само название статьи Противостояние - отражает внутренний мир Бухарина, его сущность, борьбу двух начал: политики и литературы, казалось бы, абсолютно не связанных между собой. Но сама статья, с её ярким, кричащим названием тоже, вроде бы, должна вести борьбу, должна противостоять диктуемым законам. Но этого не происходит...
Данная статья кажется незаконченной, незавершённой. Бу?/p>