Geum.ru

Курсовой проект по предмету Философия

  • 1. "Друга стать" і філософсько-соціологічний аналіз нерівності жінок Сімони де Бовуар
    Курсовые работы Философия

    Люди, існуючи в «трагічно двозначних» умовах і будучи при цьому спочатку вільними, покликані нести відповідальність за «напрям власних життів». Процедури здійснення людиною морального вибору в тій або іншій ситуації в принципі не можуть і не винні корелювати якимись універсальними і тому недостатніми правилами. Наші поведінкові реакції цілком і повністю індивідуальні: характер і моральність особи конституюються в процесі самого акту вибору. Ясні і однозначні правила гри елімінують, на думку Б., потреба в особистих рішеннях. Етичні імперативи і максими матеріалізуються через людські вчинки, бо люди, вимушені існувати в умовах вакууму моральних директив і відсутності відповідей на питання екзистенціального порядку, знаходять свободу виключно під тиском обставин. Досягнення ж останньою припускає не усунення невідбутної амбівалентності життєвої ситуації, а екзистенціально-особисте осмислення її. (Такі погляди Б., укупі з аналогічними переконаннями основних представників екзистенціалізму, викликали жорстку критику багатьох сучасників. Теза Б. про те, що злочини проти особи і власності більш мякі для неспокутуваних політичних злочинів, оскільки останні роблять замах на сенс історії, був охарактеризований Марселем як проповідь позитивності і допустимості підпорядкування людини людьми, що загордилися себе вибраними охоронцями сенсу історії, доступного далеко не всім.) Свобода, по Б., не є потенційною долею кожного: «приречений на свободу» будь-який, що здійснив мужній акт визначення саме своїй - унікальною - системи етичних координат і, тим самим, що чинить опір світовому злу. Формулюючи головні підстави фемінізму («Друга стать»), Би. вважала, що бути жінкою означає не стільки приналежність до особливої біологічної категорії людей, скільки причетність до персони соціопсихічної реальності - «жіночності». У контексті моделі світосприймання чоловіка, по Б., жінка розуміється, насамперед, як істота, співвіднесена з ним, як певна «інакшість», як «інше». Така ситуація одночасно породжує як «овещненіє» жінки укупі з втратою нею свободи, так і певний набір сексуально-поведінкових і культових переваг. На думку Б., положення жінок в суспільстві якісно відмінно від стану людства в цілому, бо чоловіки сформували світ, в якому жінка («інша») приречена виступати «другою підлогою». Не стільки біологія, з точки зору Б., скільки традиціоналістська жіночна емоційність і зв'язана самооцінка задають і зумовлюють тип розподілу соціальних ролей в суспільстві. Не дивлячись на те, що історичний досвід, по Б., демонструє гранично широкий спектр життєвих позицій, які могли займати жінки, жодна революція і жодна визвольна доктрина не опинилися в змозі забезпечити реальної рівності полови. Міф про жіночу природу, що реконструюється Б. на матеріалах творчості ряду авторів (зокрема, А.Бретона і Стендаля), на її думку, постулював і укоренив в масовій свідомості традиційний архетип про всеосяжну емоційність жіночої природи, про її початкову не ідентичність чоловікові. Б. в ході дослідження етапу дитинства і юності людей (особливо дівчаток), а також пристрою і етапів вікових (як правило, стрибкоподібних і раптових!) змін в пристрої жіночого тіла сформулювала вельми пародоксальний вивід про те, що жінками не народжуються, жінками стають. Репертуари досягнення жінкою справжнього рівноправ'я з чоловіком, на думку Б., не можуть бути парціальними: вельми значуще загальне економічне звільнення має бути доповнене культурно-етичним переворотом.

  • 2. "Конец истории" и "Последний человек" Ф. Фукуямы
    Курсовые работы Философия

     

    1. Августин Блаженный. О граде божьем. М.: АСТ, 2000.
    2. Вико Дж. Становление новой науки о природе наций. Режим доступа: http://bookluck.ru/booktkeao.html
    3. Генон Р. Кризис современного мира./Сборник работ западных философов XX XXI веков Апокалипсис Смысла. М., Алгоритм 2007
    4. Гесиод. Теогония. Режим доступа: http://ancientrome.ru/antlitr/hesiod/theogonie.htm
    5. Загоровский А.В. Конец истории» или конец идеологии? США: экономика, политика, идеология. 1990. - № 6
    6. Корьев А.Б. «Конец истории» или конец идеологии? США: экономика, политика, идеология. 1990. - № 6
    7. Кремнюк В.А. Конец или начало истории? США: экономика, политика, идеология. 1990. - № 5
    8. Лебедева. М.М. «Конец истории» или конец идеологии? США: экономика, политика, идеология. 1990. - № 6
    9. Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология. Том 1. Фейербах 1. С. 37
    10. Полищук М. Л. «Конец истории» или конец идеологии? США: экономика, политика, идеология. 1990. - № 6
    11. Руссо Ж.Ж. О причинах неравенства. Режим доступа: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/russo/o_prichin.php
    12. Тойнби А. Постижение истории. Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Toynbee/_Index.php
    13. Фукуяма Ф.Бесконечное накопление./ Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. Издательство АСТ, 2004.
    14. Фукуяма Ф. Варваров у ворот нет./ Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. Издательство АСТ, 2004.
    15. Фукуяма Ф. Конец истории. США: экономика, политика, идеология. 1990. - №5
    16. Фукуяма Ф.Механизм желания./ Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. издательство АСТ, 2004.
    17. Фукуяма Ф.Мировая либеральная революция./ Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. издательство АСТ, 2004.
    18. Фукуяма Ф. Началась ли история опять. Режим доступа: http://old.russ.ru/politics/20021106-fuk.html
    19. Фукуяма Ф. Победа видеомагнитофонов./ Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. издательство АСТ, 2004.
    20. Фукуяма Ф.Слабость сильных государств II или поедание ананасов на луне./ Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. издательство АСТ, 2004.
    21. Хрусталев М.А. «Конец истории» или конец идеологии? США: экономика, политика, идеология. 1990. - № 6
    22. Цофнас А. Ю. Печаль Фукуямы в пространстве аксиологических координат. Вопросы философии. 2005. № 11.
    23. Чоран Э.М. Выпасть из времени./Сборник работ западных философов XX XXI веков Апокалипсис Смысла. М:. Алгоритм 2007.
    24. Чоран Э.М. Механика утопии./Сборник работ западных философов XX XXI веков Апокалипсис Смысла. М., Алгоритм 2007.
    25. Чоран Э.М. Портрет цивилизованного человека./ Сборник работ западных философов XX XXI веков Апокалипсис Смысла. М:. Алгоритм 2007
    26. Шпенглер О. Закат Европы. Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Speng_2/index.php
  • 3. "Постиндустриальное общество" - тупиковая ветвь социального развития?
    Курсовые работы Философия

    При этом каждая особенная творческая деятельность (ученого, художника, педагога), ее субъект и предметный результат могут принадлежать (и, как правило, принадлежат в определенной мере одновременно) и "солнечной" (креатосфере) и "теневой" (миру отчуждения) сторонам жизни. И если в первом случае творец развивает культуру, материальные основы освобождения человека как родового существа, то во втором он оказывается субъектом "анти-творчества" (гением злодейства), загадка которого ("гений и злодейство - две вещи несовместные"?)давно волнует человечество. Сказанное же позволяет предположить ее возможное решение. Сотворчество, творческая деятельность по своему собственному имманентному содержанию есть процесс саморазвития креатосферы (культуры как предметно-деятельностно-личностного мира сотворчества). В свою очередь креатосфера есть один из способов существования материальных основ социального освобождения человека (сразу упомяну и иной способ - свободное время). И в этом смысле всякий человек, вступая в диалог с культурой, творя, развивает мир креатосферы, создает дополнительные предпосылки социального освобождения.

  • 4. «Анатомия» общества: Принципы «социальной статики»
    Курсовые работы Философия

    Нужно сказать, что конституирующая роль общественных отношений далеко не сразу была понята учеными. Известно, что обществознание существенно отстало в своем развитии от естественных наук. Одной из причин подобного отставания явилось то, что социальные мыслители долгое время не могли зафиксировать сам факт существования безличных общественных связей, которые не только не зависят от индивидуальных особенностей человеческого поведения, но, напротив, воздействуют на него в строго унифицирующем духе. Потребовалось немало времени, чтобы ученые осознали тот факт, что при всем различии убеждений и характеров между членами религиозной общины и преступной банды, как отмечал немецкий социолог Г. Зиммель, с необходимостью возникают одни и те же отношения сотрудничества и конкуренции, лидерства и подчинения, прямого или опосредованного распределения значимых благ и т.д. и т.п. Было весьма непросто уяснить, что отношение феодала со своим сеньором или зависимым крестьянином в своей основе не зависят от характера вступающих в них людей, имеют по отношению к ним принудительную силу, вполне сопоставимую с принудительным действием законов природы. Напомним, однако, что общественные отношения не исчерпывают собой всего многообразия социальных связей, существующих в обществе. Наряду со связями субъект-субъектными в нем существует, как уже отмечалось выше, разветвленный класс субъект-объектных, а также объект-объектных связей.

  • 5. BUDDHISM AND THE EGO (ATMAN)
    Курсовые работы Философия

    In the Lankavatara Sutra Buddha says: "Then there are materialistic philosophers. No respect nor service is to be shown them because their teachings though they may be explained by using hundreds of thousands of words and phrases, do not go beyond the concepts of this world and this body [Another proof that Buddha implied more permanent ideas of the existence for the soul] and in the end they lead to suffering. As the materialists recognize no truth as existing by itself..."(312-313). Absolute Truth then has to be recognized as existing by itself. And as relative truth makes sense in relation to relative self so Absolute Truth makes sense just in relation to Absolute Self, Absolute Consciousness, Atman. There is another sense in which Tathagatas may say to be permanent. Transcendental Intelligence rising with the attainment of enlightenment is of a permanent nature. This Truth-essence which is discoverable in the enlightenment of all who are enlightened, is realizable as the regulative and sustaining principle of Reality, which forever abides... is a realization of their own self-nature, - in this sense Tathagatas are permanent... in the "suchness" of the Noble-Wisdom, realized within themselves"(346-347). This permanent "suchness" with the quality of Wisdom within oneself could be called Atman, or Absolute Consciousness, or Absolute Self.

  • 6. Cущность суждения и его строение
    Курсовые работы Философия

    Правда, ради точности надо отметить, что такие тонкости могут не передаваться и при написании тоже, если не прибегать к подчеркиванию, следовательно, они могут исчезать уже при переходе слова из звучащего в написанное. Однако в художественных текстах хорошие мастера слова умеют выделить нужное звено фразы, используя различные стилистические приемы; в стихе с его ритмикой это достигается еще вернее. Но можно и наоборот, сознательно не делать стилистического выделения, сохраняя актуальными все возможные оттенки смысла, поскольку художественный образ тем совершеннее, чем он полнее. "Белеет парус одинокий в тумане моря голубом" - эти знаменитые лермонтовские строчки тоже представляют собой предложение и потому тоже могут быть превращены в суждение. Но однозначное разбиение его на субъект и предикат вряд ли выполнимо (если иметь в виду разбиение без утраты поэтических красок). Можно считать субъектом "белеющее", которое характеризуется как одинокий парус в голубом тумане. Но допустимо также предположить, что здесь речь идет о "белеющем парусе", одиноко маячащим в голубом однообразии. Нельзя отбрасывать в качестве субъекта и "одинокий парус", белеющий в морском мареве. На каком же из вариантов остановиться? Думается, неповторимое очарование этих строк создается как раз тем, что в них вложены все эти смыслы вместе. Картина является, таким образом, многомерной. Между тем если бы нам вздумалось рассуждать по поводу мыслей, высказанных в этих стихах, или если бы мы захотели проверить, не отступил ли поэт в последующих выражениях от того, что сказал сначала, то тогда нам пришлось бы оставить в рассмотрении только один какой-нибудь смысл; иначе рассуждение невозможно будет построить.

  • 7. My Final Essay on Kant’s Critique
    Курсовые работы Философия

    The concept of a walking fish is empty (unless we actually see something like this), like a concept of an angel (if we did not see him/her ourselves or dismiss the testimonies of others, who would be witnesses). The concept of God, even manifested in human forms of alternative forms described in thousands of books of many nations (if not all of them) is an empty concept, because Kant did not see those manifestations himself, and all miraculous reports are labeled as simpleminded peoples delusions, or those of perpetrators, and cannot be considered as sensible. The possibility of totality representing itself in a limited form to conform with the limitations of human understanding is not considered by Kant as a philosophical issue. The regular empirical criterion is too strong. Humes future can easily be under no obligation to mimic the past, but God should be definitely under obligation to manifest Himself to everybody and anytime, to have the right even to be considered as also an empirical reality. The soul too is not the object of intuition if it is considered only as transcendentally thinkable. The pure intuition of self without sense perception of any kind as well as thinking of any kind cannot be legitimate, because Kant does not experience anything of the kind and neither his colleagues do. I think that creates a problem (of illusory and legitimate concepts) which has to be dealt with in future. May be the concepts Kant considered as paralogisms are not really that. May be human intuition can reach farther than Kant expected. May be the Greek word empireia (observation) can be legitimately used not just in the realm of physical senses. But the detailed discussion on that is not the subject of this paper and should be treated separately, in a book with a name like Transcending the Ordinary Limitations of Observable ( including the possibility and logic of pure intuition of truth).

  • 8. On modern and post-modern epistemology
    Курсовые работы Философия

    Epistemology is a theory of knowledge or the whole field of such theories in philosophy which are meant to increase our understanding of the term and of the phenomena. Examining anything and everything we should collect all possible reflections and choose the most agreeable of them to our soul, those which give us better understanding of ourselves, the world and the process of "knowing" of internal, external and mixed reality. This exanimation is done in solitude and in dialogues with friends and interlocutors, in reading of monologues of other thinkers who also very often examine other thinkers to the best of their abilities. Some of us are better than others, meaning more talented to such activities, and those produce better theories or choose the better ones from the archives of ancient and modern history. Each of us adds something, even if only in terms of new examples or small original generalizations. And if we do it, i.e., read, listen, think and propose it reveals our love of knowledge, even if we do not know exactly what knowledge is. As Socrates said in Symposium, those are lovers who do not possess the object of their love. And lack of knowledge (about knowledge) is a sign of our imperfection, but we are constantly in the dynamic state of seeking, as history tells us, for already 25 centuries (and, I suspect, longer); and it is very unlikely that prophecies of people like Nietzsche, E. Mach, Quine or Rorty about the end of epistemology or philosophy will ever come true. Those people, like many others, excited by some new ideas, often of scientific origin, were just carried away at certain times, like somebody who fell in love with somebody new, and forgot his first love for the time. For true philosopher his true love actually never ends, and we would do better taking more care in valuing and respecting it. Nowadays the world is too excited about everything external, material: clothes, make-ups, professional escorts, entertainments, scientific magazines, prices, prizes, diplomas and awards; it looses itself in pleasures and pains and worships of new idols that would quench its cravings and fears. Many celebrities appear and disappear with all that noisy clamor, and very often they have all their awards, degrees and positions. But Socrates did not have P.H.D, neither did Shakespeare; and still they are popular, at least among men of sense, while not many of the new writers will survive their physical death. Quine liked to justify sensual knowledge of the world in contrast to any other paradoxical or a priori knowledge saying that the former helped us to survive. Why the same argument cannot be used for evaluation of those theories and authors who survived many centuries?

  • 9. Алмаз. Легенды и действительность
    Курсовые работы Философия

    История первого из этих камней - алмаза «Орлов» - началась в Индии. Здесь в начале XVII века в Голконде был найден один из крупнейших в стране алмазов. Он представлял собой природный осколок крупного кристалла, масса которого оценивалась примерно в 400 карат. В таком виде камень попал к внуку Акбара, принадлежащему к 10-му поколению Тимура. Этот представитель династии Великих Монголов называл себя Джехан-шахом - властителем мира. Он был большим любителем, знатоком и собирателем драгоценных камней и даже сам иногда занимался их обработкой. По его приказу алмаз был передан в огранку. Гранильщик стремился максимально сохранить массу алмаза и поэтому в основном лишь подшлифовывал природные грани и сколы камня, чем и вызвана внешняя не совсем правильная форма бриллианта. Несмотря на старания гранильщика, алмаз в процессе обработки потерял примерно половину своей массы и в ограненном виде весит 194.8 карата. Согласно преданию, Джехан-шах не только не заплатил мастеру за работу, но даже велел отобрать у него все сбережения в качестве компенсации за якобы испорченный камень.

  • 10. Анализ исторических путей развития методологии. Научный метод познания
    Курсовые работы Философия

    Литература
    1. Бэкон Ф. Соч.: В 2-х т. Т. 2. М., 1978. С. 4445.
    2. Бэкон Ф. Соч.: В 2-х т. Т. 2. М., 1978. С. 59.
    3. Бэкон Ф. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1978. С. 113114.
    4. Декарт Р. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1989. С. 86.
    5. Декарт Р. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1989. С. 91.
    6. Декарт Р. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1989. С. 84.
    7. Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 1. М., 1980. С. 295.
    8. Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 3. М., 1983. С. 185.
    9. Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 1. С. 287.
    10. Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 1. С. 289.
    11. Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 1. С. 290294.
    12. Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 3. С. 251.
    13. Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 3. С. 252.
    14. Лейбниц Г. Соч.: В 4-х т. Т. 3. М., 1984. С. 122.
    15. Лейбниц Г. Соч.: В 4-х т. Т. 3. М., 1984. С. 230.
    16. Лейбниц Г. Соч.: В 4-х т. Т. 3. М., 1984. С. 438.
    17. Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М. 1975. С. 421.
    18. Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М. 1975. С. 414.
    19 Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М. 1975.. С. 57.
    20. Гегель Г. Энциклопедия философских наук. Т. 3. Философия духа. М., 1977. С. 256.
    21. Гегель Г. Наука логики. Т. 1. М., 1970. С. 107.
    22. Гегель Г. Наука логики. Т. 1. М., 1970. С. 137.
    23. Гегель Г. Наука логики. Т. 2. М., 1973. С. 254.
    24. Шеллинг Ф. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1987. С. 98.
    25. Шеллинг Ф. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1987. С. 97.
    26. Шеллинг Ф. Соч.: В 2-х т. Т. 1. М., 1987. С. 228.
    27. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 38. С. 177.
    28. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 36.
    29. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 581.
    30. См.: Симанов А. Л. Методологическая функция философии и научная теория. Новосибирск, 1986. С.4446, 136139.

  • 11. Аналитическая философия и феноменология
    Курсовые работы Философия

    Теперь обратимся к тому, в чем можно было бы увидеть перспективу результатов феноменологических штудий для философа-аналитика. Последний, будучи чаще всего заинтересованным в предметном полюсе лингвистического опыта, т. е. в изучении смыслов языковых структур без внимания к субъективным процессам познания, получает благодаря феноменологии возможность обратить должное внимание на само осуществление опыта, на переживание смыслов в познающей субъективности. Фреге, например, который здесь представлен как основатель аналитической традиции, практически не уделил место в своих исследованиях изучению субъективного переживания смысла, ограничиваясь четко отличенной от субъективности идеально-объективной составляющей познания. Поэтому можно согласится с утверждением о том, что «замечательно сложная логическая теория, созданная Фреге, остается в резком противоречии с его наивной философией сознания».[41] Гуссерль, напротив, пошел по другому пути. Характеристика внесубъективности, которую он сначала с таким же рвением как и Фреге, в порыве борьбы с психологизмом, приписал смыслу, не переставала беспокоить его своей односторонностью. И поскольку дальнейший исследовательский интерес Гуссерля концентрировался на сознании, постольку тема дескрипции процесса конституирования смысла в субъективности стала центральной в феноменологии. Обращение Гуссерля к этой сфере познавательного процесса, конечно же, было необходимым. Пусть язык (слово, предложение) сколь угодно прочно «цементируют» границы данности смысла, обеспечивают его ясность и доступность, но без сознания, которое «осуществляет себя» в этом смысле, дескрипция опыта выглядит явно не полной. Поэтому Гуссерль переходит от слов языка не к смыслам, как это сделали аналитики, а именно к смыслополагающим, интенциональным актам, без которых язык мертв: «То, что включает в себя дескриптивное единство между физическим знаком-феноменом и значением-интенцией, которая дается в выражении, становится более ясным, когда мы обратим внимание на знак как таковой, т. е. на написанное слово как таковое. Если мы делаем это, то мы имеем внешнее восприятие (или внешнюю интуитивную идею) только похожее одно на другое, чей предмет теряет свой вербальный характер. Если этот предмет снова функционирует как слово, то его представление целиком меняет свой статус. Слово (внешний знак) остается интуитивно представленным, поддерживает свое появление, но мы больше не интендируем его, это больше не является предметом нашей 'ментальной активности'. Наш интерес, наша интенция, наша мысль это просто синонимы, взятые в широком смысле обращены исключительно на вещи, обозначенные в смыслодающем акте».[42] Тем не менее Гуссерль никогда не отказывался от своих антипсихологических тезисов, на которые его направил, как мы помним, Фреге, и не уставал утверждать внесубъективность смысла. Просто эта характеристика претерпела весьма существенное усложнение. Смысл, исходя из более поздних результатов феноменологии, представляет собой по-прежнему «объективное», самотождественное, неразложимое единство, но, вместе с тем, его присутствие всегда характеризуется погруженностью в поле субъективности.

  • 12. Арабо-исламская философия в Средние века
    Курсовые работы Философия

    Рассуждения Ибн Сины формально решают происхождение многого из единого. Единая Первая сущность, поскольку она едина, нерасчленима, не может породить множество для множества требуется наличие многих причин, но она производит такую же, как она, единую и нерасчленимую сущность бестелесный разум, который, далее, творит серию других разумов, и тогда уже возникает множество. “Существо, учил Ибн Сина, происходящее из первопричины, сначала бывает единым существом, и в этом первоначально едином по отношению к первичному существу появляется множество”[31] . Но этот формальный ответ все же оставляет неудовлетворенность и наводит на мысль, что речь здесь идет действительно о некоторых формальных, а точнее логических построениях, выражающих понимание реальных причинных связей: следование за одной причиной только одного следствия, а за взаимодействием нескольких (многих) причин многих следствий. И фактически все подобные размышления “восточных перипатетиков”, то есть арабо-исламских философов, считавших себя последователями антинтичной мудрости и особенно перепатетизма, учения Аристотеля, были, во-первых, способом в языке спекулятивной, умозрительной науки сформулировать исходные принципы своего миропонимания, которое не совпадало со значительно более примитивным учением Пророка, но в то же время, по-видимости, как-будто и не противостояло ему. Во-вторых, эти философские концепции пробуждали, по крайней мере в умах людей, размышляющих или оппозиционно настроенных относительно догматики, провозглашаемой традиционалистами и адептами наиболее влиятельных религиозных школ, желание к более глубоким знаниям и объяснениям мироустроения. В-третьих, излагаемая философами метафизика образовывала фундаментальную методологию, которая выводила ученых-мыслителей в сферу их научных занятий физику, астрономию, медицину, математику, политику и т.д. Именно здесь они и конкретизировали принятые и выработанные ими философские принципы. Здесь понятие единого приобретало смысл праматерии, аморфного, нерасчлененного субстрата, который благодаря движению, единству с активным творческим началом, приобретает структуру.

  • 13. Биосфера, ноосфера, человек
    Курсовые работы Философия

    Благодаря взаимосвязи всего существующего космос оказывает активное влияние на самые различные процессы жизни на Земле.В.И. Вернадский, говоря о факторах, влияющих на развитие биосферы, указывал среди прочих и космическое влияние. Так, он подчеркивал, что без космических светил, в частности без Солнца, жизнь на Земле не могла бы существовать. Живые организмы трансформируют космическое излучение в земную энергию (тепловую, электрическую, химическую, механическую) в масштабах, определяющих существование биосферы На существенную роль космоса, в появлении жизни на Земле указывал шведский ученый. Нобелевский лауреат С. Аррениус. По его мнению, занос жизни на Землю из космоса был возможен в виде бактерий благодаря космической пыли и энергии. Не исключал возможности появления жизни на Земле из космоса и В.И. Вернадский. Влияние космоса на происходящие на Земле процессы (например. Луны на морские приливы и отливы, солнечные затмения) люди подметили еще в древности. Однако многие дека связь космоса с Землей осмысливалась чаще на уровне научных гипотез и догадок или вообще вне рамок науки. Во многом это было обусловлено ограниченными возможностями человека, научной базы и имевшегося инструментария. В XX столетие знания о влиянии космоса на Землю существенно пополнились. И в этом есть заслуга и российских ученых, в первую очередь представителей русского космизма А.Л. Чижевского, К.Э. Циолковского, Л.Н. Гумилева, В.И. Вернадского и др. Понять, оценить и выявить масштабы влияния космоса, и прежде всего Солнца, на земную жизнь и ее проявления во многом удалось АЛ. Чижевскому. Об этом красноречиво свидетельствуют названия его работ: "Физические факторы исторического процесса", "Земное эхо солнечных бурь" и т.п. Ученые давно обратили внимание на проявления активности Солнца (пятна, факелы на его поверхности, протуберанцы). Эта активность в свою очередь оказалась связанной с электромагнитными и другими колебаниями мирового пространства. А..Л. Чижевский, проведя многочисленные научные исследования по астрономии, биологии и истории, пришел к выводу об очень значительном влиянии Солнца и его активности на биологические и социальные процессы на Земле ("Физические факторы исторического процесса").

  • 14. Буддийская философия
    Курсовые работы Философия

    При знакомстве с этими аргументами может показаться, что, с точки зрения мадхьямиков, все нереально, то есть якобы они придерживаются взгляда, известного как в Европе, так и в Индии под названием нигилизма. Такое толкование взглядов мадхьяминов проистекает главным образом из значения слова 'шунья', употребляемого самими мадхьямиками, ибо оно обычно имеет смысл 'лишенный' или 'пустой'. Но при более близком знакомстве с этой философской системой мы поймем, что взгляды мадхьямиков - это не нигилизм (как это обычно считается), поймем, что мадхьямики отрицают не всю реальность, а только воспринимаемый нами видимый мир явлений. По их мнению, за этим миром явлений находится реальность, которую нельзя описать, ибо она не имеет воспринимаемых нами ни духовных, ни недуховных свойств. Ввиду того что реальность лишена воспринимаемых свойств, она называется шунья. Но это лишь отрицательная сторона первичной реальности; она показывает только то, чего у нее нет. В 'Ланкаватара-сутре' (цитируемой самим Мадхавачарьей) утверждается, что реальная природа объектов не может быть установлена интеллектом и поэтому не может быть описана. То, что реально, должно быть независимым - его существование и происхождение не должно зависеть от чего-либо другого. Однако все, что мы знаем, зависит от каких-то условий и, значит, не может считаться реальным. Но обо всем нам известном нельзя сказать, что оно и нереально, ибо несуществующая вещь, такая, как воздушный замок, не может стать существующей. Сказать, что она одновременно и реальна и нереальна или что она ни реальна, ни нереальна, было бы совершенно непонятным выражением. Эта неопределимая, неподдающаяся описанию реальная природа вещей называется и/г/нья/па-пустота. Вещи кажутся существующими, но когда мы пытаемся представить реальную природу их бытия, наш ум попадает в тупик. Вещи не могут быть названы реальными или нереальными; они не могут быть определены как реальные и в то же время нереальные, а также их нельзя считать ни реальными, ни нереальными.

  • 15. Буддийская философия как идейная основа буддийской цивилизации
    Курсовые работы Философия

    Основания для такого разделения она находит в самом каноне, где в отношении некоторых рассуждений указывается, что они могут быть поняты только умными и учеными людьми. Более того, заметим, существуют даже и такие тексты, которые адресованы 'глупым'. Однако следует ли так уж доверчиво относиться ко всем подобным указаниям канонических текстов? Например, некоторые сутры Праджняпарамиты (учения, для восприятия которого, как известно, одного интеллектуализма было недостаточно) предназначалось, если следовать тексту буквально, специально 'тупым' и 'ленивым' (manda, mandotaha). Удивительно, что даже такой выдающийся буддолог как Э.Конзе принял все это за чистую монету, ведь ранее в этой же сутре ('Свалпакшаре') говорилось, что 'через получение этой Праджняпарамиты' сам Будда достиг 'Полного, Прямого и Совершенного Просветления' и благодаря ей же 'возникают все Будды'[7]. В сутре описывается передача Буддой Бодхисаттве Авалокитешваре 'Праджняпарамиты в Нескольких Словах' (т.е. 'Свалпакшары'). Буддисту легко представить Бодхисаттву Авалокитешвару в самих различных обликах - и одиннадцатиликим, и шестируким, но еще ни один буддист, я думаю, не считал его глупым и ленивым. Абсурдность подобного предположения в отношении Будды Шаньямуни просто вопиюща. Это-то как раз и используется в тексте сутры. Так что иной раз бывает не просто разобраться - кто 'интеллектуал', 'кто 'йог', кто 'простой человек'. Ясно, что в этой сутре парадоксальным образом (в 'нескольких словах') показано единство и целостность всего Учения, всей Дхармы как изложенной в пространных и сложных рассуждениях, так и 'свернутой' в короткую мантру. Здесь также изложена идея 'равности' всех живых существ перед лицом Дхармы по всем критериям, в том числе и по такому традиционно 'трудному' для любой религиозной психологии и сотериологии, как умственные и душевные способности (вспомним до сих пор неразрешенную классическую герменевтическую проблему объяснения смысла евангельского выражения 'нищие духом'). Под 'несколькими словами' можно понимать как мантру этой сутры, так и весь ее текст, построенный в обычной для жанра сутр форме диалога. 'Несколько слов этого диалога и в не меньшей степени контекст, в котором они произносятся, отсылают к невообразимому количеству значений, утверждая наличие общего для всех смыслового пространства. Собственно, сутра сама по себе и служит парадоксальным определением такого единства и одновременно единства сознания и психических способностей всех людей. Отсюда можно вывести множество тождеств, в том числе тождество дхармического и социально-культурного пространства, которое является одним из идеологических оснований всей буддийской цивилизации.

  • 16. Буржуазные политические и правовые учения в Европе во второй половине XIX в.
    Курсовые работы Философия

    Новгородцев был видным представителем этической концепции права, считая, что “признание заслуг естественного права возрождалось не как возрождение методы, а как восстановление той проблемы, которая всегда была для него центральной, проблемы преобразования права”. Этический момент в естественно-правовой конструкции заключается в том, что происходит оценка существующего положения с точки зрения нравственного долженствования. Новгородцев считал основным вопросом философии права вопрос о высших и последних основаниях юридических установлении. Человек видит в праве установление, зависящее от личной воли и в то же время составляющее часть нравственной субстанции. Практическая сторона понятия естественного права, согласно Новгородцеву, выражается в протесте нравственного сознания против недостатков действующего правопорядка. Это утверждение имело большое значение в условиях России на рубеже веков, когда позитивный закон был плох и необходим был упор на критическую сторону теории естественного права. Вывод Новгородцева заключался в констатации двух существенных моментов естественно-правовой идеи: нравственной оценки положительных учреждений и стремления к философскому исследованию основ права. Новгородцев по-своему развивал понятие естественного права с изменяющимся содержанием. Мораль столь же неизменна, рассуждал ученый, сколь постоянна сущность человека: то, что нравственно для одного человека, не может (не должно) быть этически безразличным для другого. Право же (и правосознание) подвижно и изменчиво, вплоть до того, что право может противоречить само себе или идее справедливости. Проблема заключается в том, чтобы (1) в процессе совершенствования права не выходить за пределы моральных критериев и (2) направлять правотворчество в соответствии с этическим идеалом в такой степени, в какой это возможно в данном исторически определенном обществе. То, что неосуществимо в одном обществе, может быть реализовано в другом. Гегелевскую идею развития свободы, воплощения ее в конкретных условиях Новгородцев стремился органически соединить с этической теорией Канта. Результат не мог бы быть иным, чем идея естественного права с изменяющимся содержанием, выражающая идею прогресса в правосознании (и в праве) при незыблемости принципов нравственности, основанных на признании ценности и достоинства личности всех времен и народов. Иными словами, если “право минимум нравственности” (как утверждали Еллинек, В. Соловьев и др.), то этот “минимум”, по Новгородцеву, может быть различен для разных исторических возможностей и объективных условий. По всей логике рассуждений Новгородцева сущность концепции естественного права с изменяющимся содержанием сводилась к проблеме перехода человечества от “должного, но не всегда возможного”, к “должному, всегда осуществимому и потому обязательному”. При такой постановке проблемы основной темой исследования Новгородцева стали разработка критериев этого процесса и определение идеалов как основы этих критериев. Поиск и обоснование общественного идеала тема всей жизни и научной деятельности Новгородцева. Он различал понятия абсолютного и относительного идеалов, которые составляют содержание общественного идеала. В действительной жизни соотношение этих идеалов не однозначно, поскольку абсолютный идеал носит личностный характер и решается каждым человеком по-своему; относительный же идеал зависит не только от отдельного лица, но и от других субъектов общественной жизни (группы, класса, движения, партии и т.д.).

  • 17. Верификация и проблема истинности
    Курсовые работы Философия

    Сказанное верно в основном по отношению к естественнонаучному познанию. Несколько иначе, и гораздо сложнее, обстоит дело в социальном познании. Особенно показательна в этом отношении такая наука, как история, которая в силу недоступности, неповторимости своего предмета прошлого, зависимости исследователя от доступности источников, их полноты, достоверности и др., а также весьма тесной связи с идеологией и политикой господствующих классов, более всего склонна к искажениям истины, к заблуждениям и ошибкам субъективного плана. На этом основании она не раз подвергалась отнюдь не лестным отзывам, ей даже отказывали в звании науки. Особенно подвержена «ошибкам» история в руках антинародной власти, принуждающей ученых сознательно отказываться от истины в пользу интересов власть имущих. Хотя каждый «летописец» несет моральную ответственность перед обществом за достоверность фактов, однако хорошо известно, что ни в одной области знания нет такой их фальсификации, как в области общественной. Д. И. Писарев писал, что в истории было много услужливых медведей, которые очень усердно били мух на лбу спящего человечества увесистыми булыжниками. Люди нередко молчали об опасной правде и говорили выгодную ложь. Что только они ни делали в угоду своим интересам, страстям, порокам, тайным замыслам: жгли архивы, убивали свидетелей, подделывали документы и т. д. Поэтому в социальном познании к фактам требуется особо тщательный подход, их критический анализ. При изучении общественных явлений необходимо брать не отдельные факты, а относящуюся к рассматриваемому вопросу всю их совокупность. Иначе неизбежно возникает подозрение, и вполне законное, в том, что факты выбраны или подобраны произвольно, что вместо объективной связи и взаимозависимости исторических явлений в их целом преподносится, как говорил В. И. Ленин, субъективная стряпня для оправдания, быть может, грязного дела. Анализ фактов необходимо доводить до раскрытия истины и объективных причин, обусловивших то или иное социальное событие. Поэтому заведомо ложные «исследования» должны подвергаться этически ориентированному контролю со стороны общества.

  • 18. Вероятность и правдоподобные рассуждения
    Курсовые работы Философия

    Для прекращения дискуссий о характере понятия вероятности математики прибегли к своему излюбленному аксиоматическому методу. В соответствии с ним все формальные свойства понятия вероятности, необходимые для выведения следствий из аксиом, точно перечисляются в аксиомах. Вопрос же о применении этих аксиом в конкретных областях исследования решается практически путем надлежащей их интерпретации. Если раньше Р.Мизес настойчиво доказывал, что теория вероятностей является естественнонаучной дисциплиной, подобной, например, теоретической механике, то после ее аксиоматизации она стала равноправной математической дисциплиной. В общепринятой теперь стандартной аксиоматике А.Н.Колмогорова (Колмогоров А.Н. Основные понятия теории вероятностей. 2-е изд. М.: Наука, 1950) понятие вероятности было связано с понятием меры, и тем самым эта теория получила теоретико-множественное обоснование. Но это обстоятельство не остановило поисков адекватной интерпретации для таких вероятностных суждений, которые трудно или вообще не поддаются частотной интерпретации. К их числу относятся прежде всего вероятностные суждения об отдельных событиях. Р.Мизес считал, что поскольку такие события не обладают относительной частотой, то частотная интерпретация к ним в принципе неприменима. В отличие от него Г.Рейхенбах пытался интерпретировать их с помощью довольно неопределенного термина “фиктивной частоты”. При ближайшем рассмотрении такая частота оказывается связанной с тем значением вероятности, которое сторонники субъективистского направления приписывают той вере, которая может быть подтверждена некоторыми действиями субъекта, например, с помощью измерения его ставок в азартных играх и иных действий. Вероятностное утверждение об отдельном событии нельзя характеризовать как истинное или ложное. Поэтому само оно, по мнению, Рейхенбаха, не является утверждением в общепринятом смысле слова, а только постулатом или предположением (posit). Такое предположение, пишет он, “есть утверждение, с которым мы обращаемся как с истиной, хотя истинностное значение его остается неизвестным” (3, p. 373). Обращение к “фиктивной частоте” более ясно видно при определении вероятности отдельных событий в будущем. Если возникает вопрос, например, о вероятности дождя на будущий день, смерти от туберкулеза определенного больного, видов на урожай в определенном районе и т.п., то фактически мы оцениваем такие события не по их относительной частоте, а частоте того ближайшего референтного класса, к которому можно отнести рассматриваемые события. Так для предсказания дождя в определенном месте и в определенное время необходимо располагать статистическими данными наблюдения погоды в данном месте за несколько лет. Очевидно, чем уже будет такой класс референции, тем точнее будут наши предсказания. Необходимо, однако, ясно отдавать себе отчет, что вероятностные суждения и основанные на них предсказания во всех таких случаях опираются не на действительные наблюдения относительных частот, а частот фиктивных, относящихся к ближайшему классу референции. В ряде случаев такой класс референции действительно можно обнаружить, но нередко определение вероятности сопряжено с немалыми трудностями. Тем более, что сам Рейхенбах признает, что “существует только одно легитимное понятие вероятности, которое относится к классам, а псевдопонятие вероятности отдельного случая должно быть заменено конструкцией, построенной с помощью вероятностного класса” (3, p. 375). Вряд ли, однако, можно согласиться с ним, что такая реконструкция возможна для оценки вероятности таких исторических событий, как вероятность пребывания Цезаря в Британии. Ссылка на статистический анализ исторических хроник в силу ненадежности самих хроник мало чем может здесь помочь (3, p. 380).

  • 19. Верующий разум. Основной принцип русской философии
    Курсовые работы Философия

    Завершить этот раздел мне хотелось бы ссылкой на А.Ф.Лосева (1893 - 1988) великого русского мыслителя ХХ столетия. Это был последний классический мыслитель не только в России, но, возможно, и в мире. Вся его онтология, логика, диалектика, эстетика были пронизаны христианским Логосом: он действительно мыслил «не от себя». Ещё важнее то, что он и в советских концлагерях оставался тайным монахом. Подобно о. Павлу Флоренскому и Льву Карсавину, он жизнью оплатил свою мысль и веру. И вот этот выдающийся православный логик и диалектик, размышляя об устройстве земли и неба, пишет буквально следующее: «Кто во что влюблен, тот и превозносит объективность соответствующего предмета своей любви. Вы влюблены в пустую и черную дыру, называете её «мирозданием», изучаете в своих университетах и идолопоклонствуете перед нею в своих капищах. Вы живете холодным блудом оцепеневшего мирового пространства и изувечиваете себя в построенной вами самими черной тюрьме нигилистического естествознания. А я люблю небушко, голубое-голубое, синее-синее, глубокое-глубокое, родное-родное, ибо и сама мудрость, София, Премудрость Божия голубая-голубая, глубокая-глубокая, родная-родная» (36). Что же, и Лосев «софианец»? Если угодно, да, потому что он осуществляет свой метафизический акт одновременно верой, умом и чувством (цельным духом, как сказали бы Киреевский с Хомяковым), прекрасно понимая при этом, что логическое понятие вместе с художественным образом суть не что иное, как символы Самого самого. Одна из самых глубоких теоретических работ Лосева так и называется «Самое само». Здесь он тщательно анализирует отношение вещи к её свойствам (предикатам), и приходит к выводу, что любая вещь (к примеру, старая калоша) абсолютно трансцендентна не только по отношению к отдельным своим признакам, но даже к их совокупности. Что уж тут говорить о таких «вещах», как «другой», «чужой» или моё собственное глубинное Я. В предельной степени это относится к Абсолюту Творцу здешнего бытия. А это означает, что даже строгие богословские категории не в состоянии передать полноты Сверхсущего, что они в известной мере символируют Его тем более это относится к рациональным понятиям разума и к образам искусства. «Мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем» (1 Кор. 13, 9). Как раз последнее имеет в виду Лосев, когда пишет, что «самое само, не будучи символом, может быть дано только в интерпретативном символе» (37). Но где гарантия, что тот или иной философ, художник или даже богослов не ошибается в своей интерпретации Самого? «Этот вопрос, трудный для субъективистской философии, почти не существует для нас. Дело в том, что всякое становление, включая и духовную деятельность человека, всегда есть становление абсолютной самости, ибо последняя, будучи всем, уже ничего не содержит вне себя. Всякая становящаяся вещь и весь человек с его свободной духовной деятельностью есть не что иное, как момент, выражение, излияние, действие и проч. только абсолютной самости. И поэтому, как бы капризен ни был человек в установлении тех или иных интерпретаций, всё же сам-то он есть не более как та или иная интерпретация абсолютной самости. Интерпретирующая деятельность человека условна, шатка, гипотетична, капризна, но она есть отражение абсолютных энергий самого самого. И в этом гарантия их осмысленности и правды. Это не значит, что человек не может ошибаться. Но это значит, что человек может не ошибаться» (38). Верующий разум свидетельствует этими словами о своих возможностях и пределах дальше уже начинается святость.

  • 20. Виникнення і становлення філософської думки у Стародавній Греції
    Курсовые работы Философия

     

    1. Алексеев П.В., Панин А.В. Хрестоматия по философии: Учебноепособие. М.: «ТЕИС». 1996 г. 416 с.
    2. Алешин А.И., Аршинов В.И. Об особенностях методологическогоосмысления развития современного естественнонаучного знания / ВСборнике «Философия, естествознание, социальное развитие» /С.Б.Крымский, Ю.В.Сачков, Я.Б.Зельдович и др. М.: «Наука». 1989 г. 567 с.
    3. Асмус В.Ф. Античная философия. М.: «Наука». 1989 г. 478 с.
    4. Богомолов А.С. Античная философия. М.: «Политиздат». 1985 г. 557 с.
    5. Боннар А. Греческая цивилизация. Ростов-на-Дону: «Феникс». 1994г. 568 с.
    6. Грушевицкая Т.Г., Садохин А.П. Концепции современногоестествознания: Учебное пособие. М.: «Высшая школа». 1998 г. 383 с.
    7. Ильин И.П. Постмодернизм: Словарь терминов. М.: «ИНИОН РАН-INTRADA. 2001 г. 344 с.
    8. История философии в кратком изложении / пер. с чешского И.И .Богута. М.: «Мысль». 1991 г. 590 с.
    9. История философии: Учебное пособие для вузов / А.Н. Волкова, В.С. Горнев и др.; под ред. В.М. Мапельман и Е.М. Пенькова. М.:«Издательство ПРИОР». 1997 г. 464 с.
    10. Кессиди Ф.Х. Сократ. М. 1976 г. 314 с.
    11. Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Краткий философский словарь. М.:«Слово, АСТ». 2002 г. 480 с.
    12. Краткий философский словарь / Под ред. Розенталя М.и Юдина П. М.:«Государственное издательство политической литературы». 1952 г. 614 с.
    13. Краткий философский словарь / Ред. Алексеев А.П. Б.М.: «Проспект». 2006 г. Изд. 2-е. 492 с.
    14. Куманецкий К. История культуры Древней Греции и Рима. М.:«Высшая школа». 1990 г. 315 с.
    15. Лосев А.Ф. Античная философия / Серия «Из истории мировойкультуры». М.: «Наука». 1977 г. 204 с.
    16. Любимов Л. Искусство Древнего Мира. М.: «Просвещение». 1971 г. 320с.
    17. Материалисты Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура / Общ. ред. и вступ. ст. М.А. Дынника. М.:«УчПедГИз». 1955 г. 240 с.
    18. Назиров А.Э., Колесников М.А., Коуров В.Г. Философские основыконцепции современного естествознания (Физика и космология). СПб.: «ШГПИ». 1997 г. 312 с.
    19. Немировская Л.З. Философия: Курс лекций. М. 1996 г. 93 с.
    20. Основы современной философии. Издание 2-е дополненное. Серия«Мир культуры, истории и философии». СПб.: Издательство «Лань». 1999 г. 170 с.
    21. Павленков Ф. Сократ, Платон, Аристотель, Сенека / Жизньзамечательных людей, биографическая библиотека. М.: «Республика». 1995 г. 326 с.
    22. Платон. Собр. соч. Т. 1. «Государство». М. 1971 г. 415 с.
    23. Пролеев СВ. История античной философии. М.: «Реф-бук», К.:«Ваклер». 2001 г. 376 с.
    24. Рассел Б. История западной философии. Новосибирск. 1994 г. 815 с.
    25. Русская философия: Словарь / Под ред. М.А. Маслина. М.:«Республика». 1995 г. 655 с.
    26. Смирнов И.Н., Титов В.Ф. Философия. М.: «Аревазун». 1996 г. 457с.
    27. Соколов В.В. От философии античности к философии Нового Времени.