Информация о готовой работе

Бесплатная студенческая работ № 8119

Министерство образования Российской Федерации

Воронежский государственный технический университет

Авиационный факультет

Военная кафедра № 3

РЕФЕРАТ

по дисциплине: лГуманитарная подготовка� на тему: лШтурм Измаила 11 декабря 1790 года�

Выполнил: ст-т Аксанов А.Ф. Взвод 642 Проверил: ст. преп., подполковник Луканин А.Д.

2000 В конце 18 века Российской империи необходимо было укрепить свое положение в Европе. Пруссия и Англия исподтишка распространяли слухи о том, что держава Екатерины - колосс на глиняных ногах. На карте стоял престиж Российской империи. С выходом австрийцев из войны в Систове начались переговоры турок с представителями европейских держав, враждебных России. По соглашению с Портой Австрия обязалась не пускать руснских в Валахию. Поэтому победы на юге нужны были России как по военным, так и по политическим причинам. Задача осложнялась тем, что и без того очень удобный для обороны Дунай был защищён кольцом кренпостей: Килией, Тульчей, Исакчей, Измаилом. Однако выбора не оставалось. В сентябре началось наступление. Первые три крепости были в короткий срок взяты русскими войсками. Гребная флотилия под командованием де Рибаса очистила Дунай от турецких лодок. Генерал-поручик И. В. Гудович 18 октября взял Килию. Пока Рибас занимал Тульчу и Исакчу, Павел Потемкин еще 4 октября подошел к Изнмаилу. Но Измаил был не Килия, не Тульча и Исакча, а крепость лбез слабых мест�, как говорил Суворов. Твердыня, укрепленная и перестроенная по проектам французских инженеров, представляла собою прямоугольнный треугольник, вписанный в окружность длиною в денсять верст и гипотенузою обращенный к Дунаю. Катеты его образовывал шестиверстный главный вал вышиною от трех до четырех сажен, перед которым вдобавок шел глубокий и широкий ров. Измаил защищали около двухнсот пятидесяти орудий разного калибра и тридцатипятинтысячный гарнизон. Командовал гарнизоном один из опытнейших турецких военачальников Айдос-Мехмет-паша. Сюда вошли гарнизоны ранее сдавшихся крепостей: Килии, Хотина, Аккермана; они были посланы в Измаил для искупления своей вины, причём был издан фирман, предписывавший, в случае повторной сдачи, рубить им без суда головы. В сущности, за измаильскими стенами была сосрендоточена целая армия. 30 ноября Суворов получил приказ главнокомандующего Потемкина взять Измаил и уже через два дня был на месте. Прибыв на место будущего сражения и ознакомившись с положением вещей, Суворов увидел, что трудности штурма превосходят все его предположения. Даже с теми подкреплениями, которые он подтянул из Галаца, он располагал 30 тысячами человек; значительная часть из них- казаки, не приспособленные в то время по своему вооружению к бою в пешем строю. Осадной артиллерии почти не было; снанрядов для полевой артиллерии - только один комплект. Войска непривычны к осадным действиям, плохо обучены, голодны и разуты. Крепость зорко охраняется и отлично, лбез слабых мест�, укреплена. Но все эти трудности не могли испугать бывалого генерал-аншефа. Он бросил на чашу весов всю свою сорокалетнюю славу, более того - саму жизнь, ибо наверняка не перенес бы позора неудачи. Закипела работа. Невдалеке от крепости был насыпан вал - точная копия изнмаильского. По ночам войска упражнялись в штурме этого вала, последовательно воспроизводя все фазы: подход ко рву, забрасывание его фашинами, переход, приставление и связывание лестниц, подъём на вал, разрушение палисадов и т. д. Беспренрывно шло заготовление фашин и лестниц. Днём упражнялись в штыковом бою. Суворов проводил целые часы среди солдат, наставляя их, ободряя, подгоняя шутками и окриками, внушая каждому мысль о необходимости штурма, внедряя в каждого уверенность в успехе. Чтобы усыпить бдительность турок, Суворов велел понстроить две батареи, которые должны были свидетельствовать о намерении его продолжать осаду. Но это не достигло цели - перебежчики и пленные рассказали туркам о приготовлениях к штурму, рассказали даже о задачах и направлении отдельных колонн, как это разъяснял офицерам и солдатам Суворов. Это не смущало полководца: основная идея, самая сущность занмысла осталась тайной для войск; искусно составленная диспонзиция маскировала её даже от начальников колонн. Со дня прибытия к Измаилу Суворов совершал беспрестаннные рекогносцировки, изучая карту местности и состояние изнмаильских укреплений. Турки сперва обстреливали назойливого старика, но потом сочли его разведки не внушающими опасенний и прекратили обстрел. Сопоставляя свои наблюдения с доннесениями лазутчиков, Суворов убедился, что наиболее доступна та сторона крепости, которая примыкает к Дунаю. Отсюда турки не ждали удара, и укрепления здесь были незначительны. В связи с этим главный удар Суворов решил направить на эту сторону2. Задача остальных колонн сводилась к тому, чтобы вынудить турок рассеять свои силы на всём шестивёрстном пронтяжении крепостного сала. Это могло удаться только при уснловии, что атаки демонстрирующих колонн будут вестись с максинмальной настойчивостью. Поэтому в беседах с офицерами и солдатами Суворов не делал различия между колоннами; всем казалось, что предстоит равномерная атака по всему фронту, и если бы турки разузнали о плане штурма в такой форме, это было бы только наруку Суворову. 7 декабря Суворов послал в Измаил официальное предложение о сдаче, присовокупив свою собственнную записку: лСераскиру, старшинам и всему обществу. Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышленние-воля; первый мой выстрел-уже неволя; штурм- смерть. Что оставляю вам на рассмотрение�. Айдос-Мехмет-паша ответил уклончивой просьбой устанонвить на десять дней перемирие; один из его помощников витиенвато заявил парламентёру, что скорее Дунай остановится в своём течении, чем сдастся Измаил. 9 декабря был созван военный совет. Суворов не нуждался в мнении генералов; его решение было бесповоротно. Он созвал совещание, чтобы возбудить в своих соратниках энергию, чтобы поднять их дух. Единогласно было принято решение безотлагательно начать штурм. Он был назначен на 11-е число. Всего восемь дней прошло с момента появления Суворова в русском лагере, но за эти дни войска преобразились. Один из очевидцев штурма впоследствии рассказывал, что среди солндат и офицеров развилось нечто вроде соревнования: каждый рвался вперёд, в самые опасные места, совершенно пренебрегая собственной жизнью. С таким войском можно было атаковать любую крепость. Но теперь предстояла не менее важная зандача: надо было умело использовать эти войска, умело состанвить и выполнить план штурма.

Диспозиция предусматривала разделение атакующих на три отряда по три колонны в каждом. Каждая колонна состояла из пяти батальонов; в голове шли 150 стрелков, обстреливавнших защитников вала; за ними 50 сапёров с шанцевым инструнментом, потом три батальона с фашинами и лестницами; в хвосте - резерв из двух батальонов. До двух третей всех нанличных сил предназначалось для атаки приречной стороны. Почти половину русских сил под Измаилом составляли казаки. Они участвовали в штурме, вооружённые короткими пиками. Непривычка к борьбе на укреплениях и плохое вооружение обунсловили значительные потери в их среде. Суворову это впоследнствии ставили в вину, но он ссылался на невозможность останвить неиспользованной половину войска. Весь день 10 декабря происходила усиленная бомбардировка крепости; с русской стороны действовало почти 600 орудий. Турки энергично отвечали; в числе их орудий была одна тяжёлая гаубица, каждый снаряд которой весил 15 пудов. К вечеру канонада затихла. Так как дело происходило в пенриод самых коротких дней, было решено начать штурм за два часа до рассвета, чтобы успеть до вечера подавить все очаги обороны. Впоследствии неоднократно обращали внимание на одно люнбопытное обстоятельство: если бы штурм был назначен днем позже, то он, пожалуй, не состоялся бы, потому что вечером 11 декабря спустился густой туман, земля сделалась скользкой и взобраться на вал стало почти невозможно; этот туман дернжался очень долгое время. В ночь перед штурмом никто не спал. Начальникам было предписано оставаться при своих частях, запрещено было вынводить батальоны до сигнальной ракеты, лчтобы людей не утнруждать медлением к приобретению славы�. В три часа ночи взвилась первая ракета: войска выступили к назначенным местам. По второй ракете они подошли к стеннам на 300 шагов. В понловине шестого утра в густом, молочном тумане колонны двинулись к крепости, соблюдая полную тишину; тотчас же отплыли и десантные суда де Рибаса. Но вдруг при приближении групп Павла Потемкина и Александра Санмойлова на триста шагов к крепости весь вал как будто бы загорелся: был открыт адский огонь. Турки узнали от перебежчиков о дне штурма и были нагонтове. Прежде других подошла с правого крыла вторая конлонна под командованием генерал-майора Ласси. Под плотным огнем турок солдаты в замешательстве приникнли к земле и кинули лестницы. Секунд-майор Неклюдов, назначенный впереди этой колонны со стрелками он бросился в глубокий ров и взобрался на вал без помощи лестницы. На бастионе с горстью солдат Неклюндов овладел вражеской батареей. Пуля пронизала его рунку близ плеча навылет. Две пули вошли в левую ногу. Турок ударил его кинжалом в колено. Стрелки спешили к своему майору из девятисаженного рва, но немногие донбрались наверх. Истекая кровью, Неклюдов продолжал бой на бастионе. Тут получил майор еще рану в грудь. Он упал, но уже вся колонна егерей взошла к отнятой батарее, и на стенах крепости гремело победоносное руснское лура!�. Полумертвого Неклюдова понесли на ружьнях в лагерь. Он был первым, кто взошел на вал гордого Измаила. Соседняя, первая колонна генерал-майора Львова занмешкалась перед сильно укрепленным каменным редунтом Табии. Фанагорийцы и апшеронцы перелезли через палисад и захватили дунайские батареи. Из редута налентели на них турки и ударили в сабли. Фанагорийцы штынками отразили вылазку и, обойдя редут, двинулись к Бросским воротам. Одновременно с первыми двумя достигла крепостного рва шестая колонна на левом крыле. Ею руководил лдоснтойный и храбрый генерал-майор и кавалер� Голенищев-Кутузов, который, по отзыву Суворова, лмужеством своним был примером подчиненным�. Отряд форсировал ров под страшным огнем, был убит бригадир Рибопьер. Солндаты взошли на вал по лестницам, но здесь их встретинла превосходящие силы турок. Дважды оттеснял неприянтеля Кутузов и дважды отступал к самому валу. Колоннна остановилась. Генерал-аншеф с кургана зорко следил заходом сранжения, рассылая с распоряжениями ординарцев. В преднрассветной мгле лишь сменявшие друг друга крики лалла!� и лура!� указывали, на чью сторону склоняется понбеда. Кутузов известил своего командующего о невозможнности идти дальше. - Скажите Кутузову, что я назначаю его коменданнтом Измаила и уже послал в Петербург известие о поконрении крепости! - отвечал Суворов. лМы друг друга знанем, - говорил оп после боя, - ни он, ни я не пережили бы неудачи...� Кутузов взял из резерва Херсонский полк, атаковал скопившихся турок, опрокинул их и окончательно овландел бастионом. В одном месте русские дрогнули - среди них появился священник Полоцкого полка и, держа крест, повел их вперед. Огромные трудности выпали на долю четвертой и пянтой колонн, составленных из плохо вооруженных и сланбо обученных казаков. Когда часть четвертой колонны во главе с бригадиром из донских казаков и георгиевским кавалером Василием Орловым взошла на вал, соседние Бендерские ворота вдруг отворились, и турки, спустивншись в ров, ударили им во фланг. Пики оказались беснполезными - янычары перерубали их, и казаки гибли во множестве под саблями турок. Пятая колонна, в котонрой находился генерал-майор Безбородко, перейдя наполнненный водой ров, стала взбираться на вал, но тут законлебалась и мгновенно была свергнута назад в ров. Безнбородко получил тяжелое ранение в руку и сдал командонвание отважному Матвею Платову. Суворов, заметивший опасность, тотчас же подкрепил четвертую колонну рензервом, подоспел и присланный Кутузовым пехотный бантальон. Вскоре обе колонны утвердились на валу. Самый сильный бастион, весь одетый камнем, досталнся третьей колонне генерал-майора Мекноба. Лестницы в полшести сажен приходилось связывать по две, станвить их одна на другую, и все это под жесточайшим огннем. Потери были громадны. Сам седой сераскир бился здесь с лучшими своими янычарами. Генерал Мекноб получил тяжелую рану в ногу, а в Лифляндском егерском корпусе выбыли из строя все батальонные командиры. Подоспевший резерв помог овладеть главным бастионом. Удар с Дуная произвели легкие суда, так как крупнными было трудно управлять из-за густого тумана. Успеху десанта способствовали действия первой колонны, уже захватившей придунайские батареи. Отряд под командованием генерал-майора Арсеньева мгновенно вынсадился с двадцати судов. Как и на всех других участках, офицеры были впереди и дрались, словно рядовые. Ненустрашимо командовал казачьей флотилией полковник Антон Головатый, выходец из Запорожской сечи и атанман Черноморского войска. Турки были сбиты с речной стороны, и Рибас скоро вошел в связь с Кутузовым и Зонлотухиным. К восьми утра русские заняли все внешние укрепленния Измаила. лДень бледно освещал уже все предменты�, - вспоминал Суворов. Турки готовились к отчаяннной обороне на улицах и в домах. Генерал-аншеф приканзал наступать, не давая опомниться многочисленному врагу. Павел Потемкин отправил казаков открыть Бросские ворота, в которые тотчас же вошли три эскадрона карабинеров; Золотухин отворил Хотинские ворота, впустив гренадер с полевой артиллерией, в Бендерские воронта вошли воронежские гусары. Жестокий бой продолжалнся: из домов летели пули, каждый хан - постоялый двор - стал маленькой крепостью. Потери русских все возрастали. На иных участках превосходство турок оканзывалось столь значительным, что они контратаковали и даже окружали редевшие русские боевые порядки. Сонбрав несколько тысяч турок и татар, Каплан-Гирей, понбедитель австрийцев под Журжей, смял черноморских казаков, отнял у них две пушки и уничтожил бы их сонвершенно, если бы не подоспели беглым шагом три бантальона. Окруженный, Каплан-Гирей метался, на все предложения о сдаче отвечал сабельными ударами и понгиб на штыках. Через шесть с половиной часов над сильным неприянтелем была уже одержана лсовершенная поверхность�: лишь в редуте Табия, красной мечети да двух каменных ханах оставались последние защитники Измаила. Сам Мегмет Айдозле с двумя тысячами янычар засел в одном из каменных строений. С батальоном фанагорийцев полнковник Золотухин несколько раз пытался штурмовать хан, но безуспешно. Наконец ворота были выбиты пуншечными выстрелами, и гренадеры ворвались внутрь, пенреколов большую часть турок. Мегмет Айдозле умер от шестнадцати штыковых ран. Среди двадцати шести тынсяч погибших турок и татар были четыре двухбунчужных паши и шесть татарских султанов - принцев крови. Потери русских были показаны Суворовым в 4 тысячи 260 убитыми и ранеными, но скорее всего то были занинженные сведения. Позднейшие сведения говорят, что понгибло четыре тысячи и получили ранения - шесть; из 650 офицеров в строю оставалось 250. Штурм Измаила явил собой очередной пример отваги и героизма русских солдат и офицеров. Полководческий гений А.В. Суворова до сих пор является непревзойденным. Его успех заключался не только в тщательной разработке плана сражений, но и в неустанной поддержке боевого духа русского войска.

Вы можете приобрести готовую работу

Альтернатива - заказ совершенно новой работы?

Вы можете запросить данные о готовой работе и получить ее в сокращенном виде для ознакомления. Если готовая работа не подходит, то закажите новую работуэто лучший вариант, так как при этом могут быть учтены самые различные особенности, применена более актуальная информация и аналитические данные