Учебники

СОЦИОЛОГИЯ: ИСТОРИЯ, ОСНОВЫ, ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ в РОССИИ

Глава 1
ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ СОЦИОЛОГИИ КАК НАУКИ

1.1. Мировые социально-экономические и другие предпосылки возникновения социологии как науки

На возникновение и развитие любой социальной науки, предметом изучения которой выступает общественная жизнь, в первую очередь влияет наличие общественных потребностей в решении тех или иных задач, возникающих в социальной системе, а также теоретических предпосылок, обеспечивающих соответствующий уровень научного анализа.

Во многом становление социологии как самостоятельной науки связано с глубокими изменениями мировоззренческого характера, происходившими в Европе в конце XVIII — начале XIX веков, когда социальные изменения приобрели глобальный характер. Это было время перехода от средневекового сословно-монархического устройства к новым формам организации экономической и политической жизни. Происходил процесс становления совершенно нового общества, утверждавшего торжество прав и свобод человека, духовную, экономическую независимость и автономность гражданина, оно шло на смену общества нормативного порядка, феодально-абсолютистского устройства, для которого была характерна жесточайшая тоталитарная регламентация экономической, общественно-политической и духовной жизни людей. Существенное расширение границ прав и свобод человека, увеличение возможностей выбора пробудили интерес людей к знанию основ жизни социальной группы, социальной общности, социальных процессов и явлений с целью наиболее рационального и эффективного использования обретенных прав и свобод.

В свою очередь, развитие свободной конкуренции в экономике, политике, духовной сфере также поставило в прямую зависимость результативность деятельности предпринимателей и политиков от умения использования знаний о конкретных социальных механизмах, настроений и ожиданий людей и т.п. К середине XIX в. потребности социального развития и внутренняя логика эволюции науки об обществе с острой необходимостью стали требовать новых подходов, формирования нового типа социальных знаний. Возникновение социологии было ответом на потребности формирующегося гражданского общества. Можно отметить следующие теоретические и социально-экономические предпосылки и условия возникновения социологии как науки: возникновение и развитие частных общественных наук (политической науки, науки о праве, политической экономии), достижения в области естествознания, разочарование в рационалистических теориях XVIII века после Великой Французской революции, зарождение и развитие эмпирических социальных исследований, а также ряд социально-экономических предпосылок. Рассмотрим их подробнее.

Возникновение и развитие частных общественных наук (политической науки, науки о праве, политической экономии)

Основы политической науки были заложены еще древнегреческим философом Аристотелем (384-322 гг. до н.э.) в его знаменитом труде “Политика”. В связи с этим многими учеными (например, Н.И.Кареевым) созданная Аристотелем политическая наука называлась просто политика, хотя это не совсем было правомерным, так как термин политика (греч. politika — государственные или общественные дела, polis — государство), как отмечает С.И.Ожегов, — это “деятельность органов государственной власти и государственного управления, отражающая общественный строй и экономическую структуру страны, а также деятельность общественных классов, партий и других классовых организаций, общественных группировок, определяемая их интересами и целями” [180. С.552].

На творчество Аристотеля большое влияние оказал его учитель Платон (427-347 гг. до н.э.), который первым создал целостное произведение по общественным вопросам — “Государство”. Но Аристотель был решительным противником Платона, особенно его представлений об идеале общественного устройства, изложенного в работе “Государство”, и более реалистического его проекта в “Законах”. Несмотря на это, творчество этих двух наиболее выдающихся мыслителей прошлого наложило свой отпечаток на все развитие европейской культуры и цивилизации.

В своих трудах они впервые, в противоположность теологическим концепциям происхождения государственной власти, культивируемым в странах Древнего Востока и Египта, выдвигают идею естественного происхождения государства и государственного управления. Одновременно с этим они выступают и против представлений софистов о возникновении государства в результате “общественного договора”. Одними из первых они делают анализ социальной структуры общества. Большое внимание в своих трудах они уделяют проблеме политического господства, анализируют различные виды государственного устройства.

Обосновывая идею естественного происхождения государства, Платон писал: “Государство возникает... когда каждый из нас не может удовлетворить сам себя, но во многом еще нуждается... Испытывая нужду во многом, многие люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь: такое совместное поселение и получает у нас название государства...” [197. С.110-111]. Таким образом, по мнению Платона, “его (государство) создают наши потребности” [197. С. 111], среди которых “первая и самая большая потребность — это добыча пищи для существования жизни... Вторая потребность — жилье, третья — одежда и так далее” [197. С.111].

Человек не в состоянии самостоятельно обеспечить удовлетворение своих главных потребностей без помощи других, поэтому, по Платону, государство возникает как естественное разделение труда (или социальных функций): одни, правители (философы), полностью заняты управлением, другие, воины (стражи) — укреплением мощи государства, а третьи, работники (ремесленники, крестьяне и все виды предпринимателей) — производством товаров (материальных ценностей) и их обменом.

Аристотель также считал, что “всякое государство — продукт естественного возникновения” [13. С.378]. Высказанная Аристотелем мысль о том, что исторически развитие идет от семьи к общине (селению), а от него — к государству (городу, полису) [см.: 13. С.377-378], правда, при оговорке, что все-таки государство по природе является первичным, по сравнению с семьей и каждым из нас, так как целое всегда предшествует части [см.: 13. С.379], значительно опередила аналогичную теорию Ф.Энгельса о происхождения государства из семьи.

Существующие государственные устройства, по мнению Аристотеля, не соответствовали своему назначению и, для того чтобы отыскать государственный строй, который может дать людям полную возможность жить согласно их стремлениям, им была проделана большая теоретическая работа. При написании трактата “Политика” он использовал знания, почерпнутые как из личного наблюдения, так и из работ своих предшественников. О хорошем знании истории государственного строя полисов можно судить по тому, что при его непосредственном участии была создана обширная серия в 158 монографий, содержащих очерк истории и современного состояния строя различных государств.

В своем трактате Аристотель обстоятельно разбирает сколько существует видов государственного устройства: какие они и в чем заключаются их различия; какие бывают разновидности, сочетания данных видов государственного устройства; возможные варианты перехода одних в другие; раскрывает зависимость законов от форм государственного устройства; какие бывают государственные перевороты и их причины; какими средствами самосохранения обладают все виды государственного устройства; ищет наиболее приемлемый, наилучший вариант государственного устройства и пытается решить проблему власти в государстве, выясняя, кто должен властвовать в государстве. Для этого им были подвергнуты анализу как существовавшие государственные устройства, так и оставшиеся только в проектах.

Несмотря на свою незавершенность, отмеченную еще в XII в. (ок.1260 г.) старинным переводчиком “Политики” на латинский язык Вильгельмом фон Мёрбеке [см.: 13. С.779], по мнению немецкого историка философии Э.Целлера, данный трактат был самым важным текстом по политической науке как времен античности, так и более поздних времен [см.: 13. С.759]. Он стал прообразом всех последующих произведений подобного рода, уже начиная с работ Цицерона. Определенное влияние он оказал на римских и византийских юристов-кодификаторов. Позже на высказанные Аристотелем идеи опираются и неоднократно цитируют многие известные ученые, такие, как Н.Макиавелли, Т.Гоббс, ДжЛокк, Ш.Л.Монтескье, Ж.Ж.Руссо, Ж.А.Кондорсе и др. [см.: 13. С.759].

Но, к сожалению, в трудах Платона и Аристотеля государство полностью совпадает с обществом, поэтому созданная ими политическая наука, т.е. наука о государстве, рассматривала только явления государственной жизни, в связи с чем она не могла претендовать на значение общего учения об обществе. Ю.Н.Давыдов, проведя детальный анализ творчества Аристотеля, отмечает, “что то, что Аристотель называет “полисом”, а в наших переводах обозначается словом “государство”, на самом деле мыслится им в качестве общества как такового” [62. С.61].

Как писал Н.И.Кареев: “Если от греков мы унаследовали политику как учение о государстве, то римляне завещали нам юриспруденцию как учение о праве” [95. С. 1].

В словаре С.И.Ожегова мы находим следующее определение права — это “совокупность устанавливаемых и охраняемых государственной властью норм и правил, регулирующих отношения людей в обществе, а также наука, изучающая эти нормы” [180. С.575], а для дофеодального и феодального общества — “совокупность традиционно сложившихся неписаных правил поведения, санкционированных государством” [180. С.575]. В “Юридической энциклопедии” указано, что изучением права как особой системы социальных норм занимается одна из общественных наук — юридическая наука (англ. jurisprudence) (правоведение, юриспруденция) [см.: 319. С.503].

Если говорить о возникновении науки о праве, то необходимо вспомнить Древний Рим. В Древнем Риме, в отличие от Древней Греции, за всю его тысячелетнюю историю не были созданы какие-либо значительные социальные теории. На формирование древнеримской философии большое влияние оказала древнегреческая философия, в связи с чем в ней не содержалось каких-либо мыслей, которые не встречались бы в философии Древней Греции. Но зато в Древнем Риме был создан наиболее совершенный для того времени правовой строй — республика (510-509 гг. до н.э.), основанный на праве частной собственности.

Острая политическая борьба (выступления рабов, сельского плебса, покоренных народов), происходившая в Риме, обусловила процветание в нем права, которое служило защите интересов рабовладельцев. Вопросы государства, права и морали занимали в идеологии рабовладельцев Древнего Рима первое место. Сущность римского права заключалась в закреплении законодательным путем эксплуатации рабов и беднейших слоев свободного населения.

Наиболее значительным теоретиком Древнего Рима был Цицерон. Марк Туллий Цицерон (Cicero) (106-43 гг. до н.э.) — римский оратор и государственный деятель, теоретик риторики, писатель — главной целью своей деятельности считал философское просвещение римлян путем популяризации греческой философии. Свои первые теоретические трактаты, по примеру Платона, Цицерон назвал “О государстве” и “О законах” (54-51 гг. до н.э.), в них он рассматривал проблему государства. Но, в отличие от Платона, он изучал действительное Римское государство и стремился сделать его идеальным, пытаясь открыть возможные способы его усовершенствования. Им разработано оригинальное учение о нравственных и гражданских обязанностях. Его роль политика в последний период существования республиканского Рима очень велика.

Цицерон продолжает развивать дальше мысль Аристотеля о естественном праве и в одной из судебных речей говорит о нем следующее: “Итак, судьи, существует вот какой не писанный, но естественный закон, который мы не заучили, не получили по наследству, не вычитали, но взяли у самой природы, из нее почерпнули, из нее извлекли; он не приобретен, а прирожден; мы не обучены ему, а им проникнуты: если нашей жизни угрожают какие-либо козни, насилие, оружие разбойников или недругов, то всякий способ самозащиты оправдан. Ибо молчат законы среди лязга оружия и не велят себя ждать, если тому, кто захочет ожидать их помощи, придется пострадать от беззакония раньше, чем покарать по закону” [292. С.223-224]. В ХVII-ХVIII вв. дальнейшая разработка и широкое распространение идеи “естественного права” находят свое отражение в произведениях Дж. Локка, Ж.Ж.Руссо, Ш.Л.Монтескье, Д.Дидро и др.

Определения закона, данные Цицероном в диалогах “О государстве” и “О законах”, в дальнейшем получили широкую известность. В диалоге “О государстве” написано: “Истинный закон — это разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное, которое призывает к исполнению долга, приказывая; запрещая, от преступления отпугивает; оно, однако, ничего, когда это не нужно, не приказывает честным людям и не запрещает им и не воздействует на бесчестных, приказывая им что-либо или запрещая” [291. С.64]. А во втором диалоге отмечено, что закон “есть заложенный в природе высший разум, велящий нам совершать то, что совершать следует, и запрещающий противоположное. Этот же разум, когда он укрепился в мыслях человека и усовершенствовался, и есть закон” [291. С.94].

Дошедшие до нас сочинения Цицерона являются также важным источником сведений об эпохе гражданских войн в Древнем Риме. Но, как отмечает Д.Маркович, значение Цицерона как теоретика права намного больше и поэтому его даже можно назвать “предтечей социологии, если изучение права рассматривать как исследование одного из важнейших явлений классового общества” [160. С.9]. Уже на протяжении многих веков сочинения Цицерона продолжают оказывать влияние на правовое мышление Запада.

Большой интерес представляет издание Свода законов Юстиниана в Римской империи, одного из первых известных в мировой практике свода законов. Свод законов, как отмечено в “Юридической энциклопедии”, это “официальное систематизированное полное собрание действующих нормативных актов, представляющее собой объединенные в одном издании и расположенные в определенном порядке (систематическом, хронологическом или ином) действующие в государстве нормативные правовые акты” [319. С.403]. Византийский император Юстиниан 1 (482 или 483-565 гг.) правил с 527 по 565 гг., во времена расцвета восточно-римской цивилизации. Юстиниан принял активное личное участие в проведении ряда централизаторских политических и правовых реформ.

В начале 528 г. Юстиниан учреждает государственную комиссию юристов из 10 специалистов под руководством известного юриста Трибониана. Перед комиссией была поставлена цель — составить сборник римских конституций, для того чтобы заменить устаревшие законы и устранить имеющие место в законодательстве противоречия. В апреле 529 г. работа комиссии была окончена и созданный ей “Кодекс Юстиниана” (Codex Iustinianus), состоящий из 12 книг, был обнародован. “Кодекс Юстиниана” представлял собой систематизацию императорских конституций, при этом даты издания всех конституций и имена даровавших их государей были сохранены. После принятие и издания Кодекса все не вошедшие в него конституции, а также прежние сборники законов и отдельные акты утратили свою юридическую силу. Этим было положено начало системной работы по кодификации римского права.

15 декабря 530 г. учреждается новая комиссия, в нее входило уже 16 человек, это были как практики, так и теоретики, руководил ей также Трибониан. В процессе работы комиссии были изучены труды римских юристов примерно пяти предыдущих столетий. Кроме этого, перед комиссией Юстинианом была поставлена задача выделить самые общие принципы римского права [см.: 68. С.12].

Итогом проведенной работы стало создание правовых сборников названных “Digesta sen Pandectae”, в переводе на русский язык — “Дигесты” (лат. digesta, от digerere — располагать в порядке), или иначе “Пандекты” (от греч. pandektes — всеобъемлющий; лат. pandectae), в которых были систематически расположены краткие извлечения из законов и сочинений юристов и имевших силу законов [см.: 319. С.117, 312]. 16 декабря 533 г. работа над “Дигестами” была закончена, о чем было доложено в сенате, и с 30 декабря “Дигесты” вступили в законодательную силу [см.: 68. С. 13]. “Дигесты” стали своего рода энциклопедией римской юриспруденции, состоящей из 50 книг. О их фундаментальности говорит уже то, что они содержали около 9200 отрывков из 2 тыс. работ 39 известных юристов I-V вв. [см.: 68. С.13]. При этом в большинстве случаев, составителями даны конкретные ссылки на использованные труды, а порой даже и разделы этих трудов. Одну треть “Дигест” (около 2500 отрывков или цитат) составлял материал, заимствованный из работ Ульпиана (Domitius Ulpianus) (ок.170-228), префекта претория при Александре Севере, одну шестую — из работ Павла (Iulius Paulus) (III в.). Кроме этого, извлечения из сочинений Папиниана (595 фрагментов) [см.: СЭС. С.965] составляли одну восемнадцатую часть всего объема “Дигест”, Юлиана — двадцатую, Помпония и Цервиция Сцеволы — двадцать пятую. Гая — тридцатую, Модестина — сорок пятую и т.д. [см.: 68. С. 11, 13].

В ноябре 533 г. Трибониан, совместно с двумя другими правоведами, публикует “Институции” (Institutiones) , которые так же, как и “Дигесты”, стали иметь силу закона. Институциями (от лат. institutio — наставление; англ. institutions) в Древнем Риме назывались элементарные учебники права, в которых приводилось систематическое изложение основных начал юриспруденции [см.: 319. С.185].

Кодификация римского права продолжалась и после смерти Юстиниана. Обобщенные и систематизированные указы Юстиниана были изданы как “Новеллы” (Novellae). Из трех дошедших до нас сборников первый был составлен в 556 г., а два других вышли во второй половине VI в. [см.: 319. С.404]. Самый большой из этих сборников состоит из 168 новелл на греческом языке [см.: 222. С.36].

В средневековой Европе, возможно, уже в XII в., был создан знаменитый “Свод цивильного права” (Свод гражданского права) (Согрик 14145 сМИк), представлявший собой систематизированное изложение византийского права VI в. Свод состоял из четырех частей: первая часть — “Кодекс Юстиниана”, вторая — “Дигесты”, третья — “Институции”, четвертая, условно-дополнительная, — “Новеллы” [см.: 68. С.5].

Римское право представляло собой “стройную разработанную систему норм, регулировавших различные виды имущественных отношений, вещных прав” [228. С.1127]. Во многих феодальных и буржуазных государствах римское право легло в основу гражданского, а частично уголовного и государственного права [см.: 68. С.7]. Рецепция римского права, т.е. заимствование, присвоение и усвоение его, в средние века многими странами Западной Европы оказало огромное влияние как на правовое, так и на социальное развитие Европы. Разработанные в римском праве правовые формы товарообмена впоследствии были приспособлены к потребностям буржуазного способа производства [см.: 284. С.520]. Римское право было одним из источников Кодекса Наполеона 1804 г., который в свою очередь, став образцовым сводом законов буржуазного общества, лег в основу кодификаций многих государств мира. Русское право также имеет определенные, хотя и слабые, точки соприкосновения с римским правом [см.: 222. С. 12].

Ф.Энгельс отмечал, что римское право как “первое всемирное право общества товаропроизводителей... с его непревзойденной по точности разработкой всех существенных правовых отношений простых товаровладельцев (покупатель и продавец, кредитор и должник, договор, обязательство и т.д.)” [314. С.311], было взято за основу в континентальной Западной Европе. Причину живучести и рецепции римского права в западных буржуазных странах он объяснял следующим образом: “Римское право является настолько классическим юридическим выражением жизненных условий и конфликтов общества, в котором господствует чистая частная собственность, что все позднейшие законодательства не могли внести в него никаких существенных улучшений” [315. С.412].

Многими важнейшими определениями, предложенными римскими юристами, в той или иной форме, ученые пользовались на протяжении многих веков, а некоторые продолжают функционировать и в настоящее время. Например, буржуазная теория права заимствовала у римского права деление права на публичное (ius publicum) и частное (ius privatum) право. Под публичным правом понимались правовые нормы, которые регулировали деятельность государственных органов, а также отношения между гражданами и органами государства [см.: 228. С. 1081], а под частным правом — регулирующие отношения, обеспечивающие частные интересы индивидов [см.: 228. С. 1487]. В настоящее время профессия юриста требует усвоения многих терминов и понятий, унаследованных из римского права, — республика, империя, сенат, конституция, мандат, магистратура, эвикция, виндикация и т.д. [см.: 222. С.5].

Таким образом, с полным на то основанием, можно говорить о том, что зарождение юриспруденции (от лат. juris-prudentia — правоведение) — юридической науки, совокупности наук о праве, началось в Древнем Риме. Но, несмотря на то, что юриспруденция является общественной наукой, она не наука об обществе, а только об одном из явлений общественной жизни — праве.

Развитие капиталистических отношений, расширение производства, торговли и т.п. стимулировали развитие различных отраслей социальных знаний, в том числе вызывали потребность в экономических знаниях. Политическая экономия, как отмечает С.И.Ожегов в “Словаре русского языка” (М., 1990), это “наука, изучающая общественные отношения в процессе производства и распределения материальных благ, а также экономические законы, управляющие этими отношениями” [180. С.552].

Предшественником политической экономии выступил меркантилизм. Меркантилизм (фр. mercantilisme; от лат. — mercari — торговать; от итал. — mercante — торговец) — это экономическое учение и экономическая политика раннего периода капитализма, сущность которых заключалась в активном вмешательстве государства в хозяйственную жизнь в интересах торговой буржуазии — купцов. Согласно меркантилизму, благосостояние создается не за счет производства товара, а в результате развития обращения товаров (внешней торговли) и накопления капиталов внутри страны.

Сущность политики меркантилизма заключалась в активном протекционизме. Протекционизмом (фр. protectionnisme, от лат. — protectio — букв. прикрытие) называется экономическая политика государства, направленная на защиту и ограждение национальной экономики от иностранной конкуренции. Она реализуется путем финансового поощрения развития отечественной промышленности (для того времени, в первую очередь, мануфактурного), стимулирования экспорта и ограничения импорта, либо введением высоких пошлин на определенные ввозимые товары, либо ограничением (иногда полным запрещением) ввоза того или иного товара, а также поддержкой экспансии торгового капитала (напр., вывоз капитала, кабальные займы) и рядом других мер.

Основными представителями раннего меркантилизма (последняя треть XV — сер. XVI вв.) были У.Стаффорд в Англии и Г.Скаруффи в Италии. Разработанная ими теория денежного баланса обосновывала политику государства, направленную на накопление и увеличение денежного богатства чисто законодательным путем, т.е. с помощью государства. Так, например, Уильям Стаффорд (Stafford) (1554-1612) считал, что основной формой богатства являются деньги.

Для позднего меркантилизма, достигшего своего наивысшего развития в XVII в, характерно было связывание роста общественного богатства с активным торговым балансом. Основные представители позднего меркантилизма — английский экономист Томас Мен (Mun) (1571-1641), французский экономист Антуан де Монкретьен (Montchretien) (ок.1575-1621), итальянский экономист А.Серра. Главный принцип, выдвинутый ими, заключался в следующем: покупать дешевле, а продавать дороже [см.: 228. С.792]. Термин “политическая экономия” впервые употребил Монкретьен в 1615 году [см.: 228. С.827].

Экономическая наука в средние века развивалась также в лоне так называемой камералистики. В XVII-XVIII вв. в германской экономической литературе камералистика (нем. Kameralistik, от позднелат. camera — дворцовая казна) означала совокупность административных и хозяйственных знаний по ведению камерального, в узком смысле слова дворцового, а широком — государственного хозяйства. Камеральными науками назывался специальный цикл административных и экономических дисциплин, которые преподавались в ХVII-ХVIII вв. в университетах Германии и других европейских странах, а со 2-й пол. XIX в. также и в университетах России [см.: 228. С.532].

Родоначальником классической буржуазной политэкономии является английский экономист Уильям Петти (Petty) (1623-1687). В 1662 г. вышло его сочинение “Трактат о налогах и сборах”. Он уже считал, что основой экономической и политической мощи государства выступает не денежная политика, а производство, что сфера производства — это основной источник богатства. В этой своей работе У.Петти первым попытался сформулировать трудовую теорию стоимости.

В эпоху становления капитализма политическая экономия становится уже самостоятельной наукой, отражавшей интересы передовых слоев буржуазии в период ее прогрессивной борьбы против феодализма. В конце XVIII — первой половине XIX вв. буржуазная политическая экономия достигла своего наивысшего развития в трудах выдающихся представителей английской классической буржуазной политической экономии — Адама Смита (Smith) (1723-1790) и Давида Рикардо (Rikardo) (1772-1823), установивших, что хозяйственная жизнь подчиняется законам, не зависящим от воли людей.

А.Смит являлся идеологом промышленной буржуазии мануфактурного периода. В 1776 г. вышел его труд “Исследование о природе и причинах богатства народов”, который выступил своего рода идеологическим манифестом промышленной буржуазии. А в 1817 г. выходит работа Д.Рикардо “Начала политической экономии и податного обложения”.

Историческая заслуга А.Смита и Д.Рикардо заключалась в том, что они положили начало трудовой теории стоимости. А.Смит разработал основные категории трудовой теории стоимости. Он уже понимал, что стоимость товаров определяется количеством труда, затраченного на их производство. Поэтому он осознавал, что источником богатства является труд. Впервые им сделан вывод, что буржуазное общество делится на три основных класса: наемных рабочих, капиталистов и земельных собственников, что, по мнению А.Смита, соответствовало делению всего национального дохода на три части: заработную плату, прибыль с капитала и ренту.

Появление новой самостоятельной науки — политической экономии — стало новым шагом в познании общества и его закономерностей.

Н.И.Кареев в своей работе “Введение в изучение социологии” (СПб., 1897) отмечает, что, “кроме государства, права и народного хозяйства, в жизни общества мы наблюдаем еще явления, которые не могут быть подведены ни под одну из этих трех категорий. Это — явления духовной культуры общества, язык, нравы и обычаи, религиозные верования общества, его миросозерцание, его литература и искусство. Наше общее представление об обществе было бы весьма односторонним, если бы мы ограничили себя при его рассмотрении только тремя упомянутыми точками зрения: даже соединение политического, юридического и экономического отношения к обществу не может еще дать полного представления о том, что такое общественная жизнь” [95. С.2].

В своей речи на заседании “Исторического Общества” при Петербургском университете 18 февраля 1898 г. по случаю сотой годовщины со дня рождения О.Конта Н.И.Кареев повторяет, что “общественные явления изучались и раньше возникновения мысли о социологии, но предметом этого изучения делалась лишь та или другая сторона социальной жизни человека, а не вся совокупность общественных явлений, взятая в ее целом. Еще древние греки создали политику как науку о государстве, а римляне — юриспруденцию как науку о праве, и новая Европа прибавила к этим двум наукам политическую экономию, изучающую народное хозяйство, но все это было изучением лишь отдельных сторон общественной жизни человека” [97. С.7]. Мысль о необходимости создания новой науки, по его мнению, принадлежит О.Конту: “Конт первым высказал мысль о необходимости такой науки) которая сделала бы своим предметом общество со всеми совершающимися в нем явлениями, в том числе и культурными, и вместе с этим указал на существование между всеми явлениями, совершающимися в обществе, известного “консенсуса” (consensus), т.е. взаимодействия” [97. С.7].

К становлению социологии привело не только возникновение и развитие общественных наук, но и внесение в историю философского начала. Философия истории, выступая одним из разделов философии, была связана с интерпретацией исторического процесса и исторического познания и была направлена на изучение истории общества. И хотя философия истории продукт XVIII в., все же ее элементы были присущи и творчеству ряда философов античности, высказывающим определенные представления о прошлом и будущем человечества, и творчеству мыслителей Средневековья, считающих главной движущей силой истории внеисторическое божественное провидение. Только с эпохой Возрождения связано начало формирования светской философии истории. Особо здесь следует отметить теорию исторического круговорота Джан Баттиста Вико [Viko] (1668-1744), которую он обосновывает в своем главном труде “Основания новой науки об общей природе наций”, написанном в 1725 г. Дж. Вико считается основоположником философии истории Нового времени.

Французский философ-просветитель, математик и политический деятель Жан Антуан Никола Кондорсе [Kondorcet] (1743-1794) в своей книге “Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума” (1794) развил концепцию исторического прогресса, в основе которого лежал разум. В XVIII — первой половине XIX вв. философия истории выступала в основном в качестве общей теории исторического развития. Передовые ученые того времени начали задаваться вопросом о существовании законов применительно к исторической жизни человечества. Они стремятся уловить закономерность в общем ходе истории, которая уже тогда начала рассматриваться как постепенное совершенствование человеческого рода.

Представители классической философии истории выдвинули и разработали много важных идей — теорию прогресса, проблему единства исторического процесса и многообразия его форм, исторические закономерности и т.д.

Достижения в области естествознания

На возникновение теоретической социологии большое влияние оказали и естественнонаучные предпосылки. Следует отметить ряд важных открытий в области естествознания, следовавших друг за другом, которые существенно подорвали старый, метафизический взгляд на природу и повлияли на изменение взгляда на мир в целом. При этом особо следует выделить первую треть XIX в., когда естествознание вступило в полосу бурного подъема, в результате чего была подготовлена почва великим открытиям второй трети XIX в. Расшатывание метафизического понимания природы было положено уже в XVIII веке многочисленными открытиями ученых-естествоиспытателей различных стран, подкрепляющими и дополняющими друг друга. Кратко остановимся на взглядах, на наш взгляд, наиболее важных для возникновения социологии, некоторых передовых ученых, начиная с XVIII в.

Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765), первый русский ученый- естествоиспытатель мирового значения, своими многочисленными открытиями внес огромный вклад в науку о природе: развивал атомно-молекулярные представления о строении вещества, сформулировал принцип сохранения материи и движения, описал строение Земли, объяснил происхождение многих полезных ископаемых и минералов и т.д.

Иммануил Кант (Kant) (1724-1804), немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии, и Пьер Симон Лаплас (Laplace) (1749-1827), французский астроном, математик, физик, своей космогонической гипотезой подорвали метафизические взгляды на происхождение и строение вселенной.

В 1755 г. И.Кант анонимно издает свое наиболее выдающееся произведение “докритического периода” “Всеобщая естественная история и теория неба”. Цель работы заключалась в том, чтобы “найти то, что связывает между собой в систему великие звенья Вселенной во всей ее бесконечности; показать, как из первоначального состояния природы на основе механических законов образовались сами небесные тела и каков источник их движения...” [91. С.117]. Свои взгляды И.Кант излагает в виде гипотезы, предоставляя читателю самому оценить ее достоинства и недостатки.

Как и предшествующие ему сторонники учения о механическом происхождении мироздания (Эпикур, Лукреций, Левкипп и Демокрит), он считал, “что первоначальным состоянием природы было всеобщее рассеяние первичного вещества всех небесных тел, или, как они их называют, атомов” [91. С. 123]. Но, в отличие от указанных философов, выводивших наблюдаемый в мироздании порядок из слепого случая, И.Кант отмечал, “что материя подчинена некоторым необходимым законам” [91. С.124]. Дальше он уточняет: “Представив мир в состоянии простейшего хаоса, я объяснил великий порядок природы только силой притяжения и силой отталкивания — двумя силами, которые одинаково достоверны, одинаково просты и вместе с тем одинаково первичны и всеобщи. Обе они заимствованы мною из философии Ньютона” [91. С.131].

В 1796 г. во Франции П.Лаплас самостоятельно, независимо от И.Канта, сформулировал математические выводы из подобной гипотезы, благодаря чему она получила почти всеобщее признание. В историю данная гипотеза вошла под названием канто-лапласовой теории [см.: 86. С.35].

П.Лаплас является автором классических работ по небесной механике (динамика Солнечной системы в целом и ее устойчивость и др.) — “Трактат о небесной механике” (т. 1-5, 1798-1825) и теории вероятностей — “Аналитическая теория вероятностей” (1812). Огромное значение космогонической гипотезы заключалось в том, что она устранила метафизические утверждения о “первом толчке”.

Далее кратко рассмотрим выдающиеся достижения в конкретных областях знаний.

В геологии.

Чарльз Лайель (Лайелл) (Lyell) (1797-1875), английский естествоиспытатель, один из основоположников актуализма в геологии, дал описание истории земли. В своем главном труде “Основы геологии” (т. 1-3, 1830-1833), в противовес “теории катастроф” Жоржа Кювье (Cuvier) (1769-1832), отрицавшей развитие в природе и саму идею развития, он развил учение о медленном и непрерывном изменении земной поверхности под влиянием постоянных геологических факторов (вода, температура и т.д.) и доказал, что в истории земли не участвовали никакие сверхъестественные силы.

В биологии.

Жан Батист Ламарк (Lamarck) (1744-1829), французский естествоиспытатель, предшественник Ч.Дарвина, разработал теорию эволюции органического мира (ламаркизм). В своей работе “Философия зоологии” (1809) он решительно выступил против господствовавшей в то время метафизической идеи вечности и неизменности биологических видов. Им была сформулирована первая целостная концепция эволюции живой природы.

В химии.

Джон Дальтон (Дольтон) (Dolton) (1766-1844), английский химик и физик, создатель химического атомизма, раскрывающего внутреннее строение вещества. В 1801 и 1803 гг. открыл газовые законы, названные его именем (законы Дальтона). Дж. Дальтон первым сначала теоретически предсказал, а затем с помощью экспериментов открыл у атомов такие специфические свойства, как “атомный вес”, способность соединяться в кратных отношениях. Ему впервые удалось органически связать старую идею об атомах с опытными данными химического анализа, подобные попытки в свое время предпринимались М.В.Ломоносовым. Соединение общетеоретических представлений о строении вещества с непосредственно наблюдаемыми в лаборатории эмпирическими данными привело к тому, что естествоиспытатели начала XIX века признали важность роли теоретического мышления для развития естествознания. Химики, доказав, что лежащий в основе химической атомистики один и тот же закон кратных отношений, применим как к неорганическим, так и к органическим веществам, тем самым уничтожили искусственно придуманный метафизический разрыв между живой и неживой природой.

Фридрих Вёлер (Wohler) (1800-1882), немецкий химик, в 1824-1828 гг. искусственным путем получил из неорганических веществ первое органическое соединение — мочевину, нанеся этим сокрушительный удар по метафизике и витализму [см.: 86. С.217]. Во второй трети XIX в. синтез органических веществ достиг уже невиданного размаха. Во многом это было обусловлено запросами крупной химической промышленности, заинтересованной в расширении своей сырьевой базы. Расширение сырьевой базы за счет замены естественных химических продуктов искусственными, синтетическими неизбежно

вело к стимулированию изучения химических превращений веществ. В результате чего было синтезировано много разных веществ, получение которых раньше считалось невозможным без участия “жизненной силы”.

В физике.

Шло расшатывание основ метафизического учения о “невесомых жидкостях” (например, о теплороде) и “жизненных силах”. Исследуя малоизученные формы движения, ученые постепенно накапливали факты, которые неопровержимо вели к признанию взаимной связи форм движения, способных превращаться друг в друга. В первой трети XIX в. особенно большие успехи были достигнуты в области изучения электрических явлений, до этого эта область физики находилась в зачаточном состоянии. В XIX в. в связи с потребностью наладить новую технику связи как в военных, так и в промышленных целях перед учеными на первый план выдвигается вопрос об изучении динамического электричества — электрического тока и его законов.

Гемфри (Хамфри) Дэви (Дейва) (Devy) (1778-1829), английский физик и химик, один из основателей электрохимии. Открыл химическое действие электрического тока (явление электролиза). В 1807-1809 гг. получил электролизом калий, натрий, стронций, кальций, барий, магний. Это положило начало изучению связи между химическими и электрическими явлениями, т.е. между такими областями явлений природы, которые до этого были метафизически разорваны между собой.

Никола Леонор Сади Карно (Carnot) (1796-1832), французский физик и инженер, один из основателей термодинамики, в своей основной работе “Размышления о движущей силе огня и о машинах, способных развивать эту силу” в 1824 г. сформулировал так называемый второй принцип термодинамики.

В астрономии.

Урбен Жан Жозеф Леверье (Le Verrier) (1811-1877), французский астроном. Основные труды посвящены теории движения больших планет, устойчивости Солнечной системы. В 1846 г. на основании исследований отклонения планеты Урана от того пути, по которому ей следовало двигаться в силу законов ньютоновской механики вокруг Солнца, сделал предположение, что существует некая, пока еще неизвестная, планета, которая, воздействуя на Уран, заставляет его двигаться не так, как если бы ее не было. Строго учитывая требования законов механики Ньютона, У.Леверье точно вычислил в какой момент времени и в каком месте небесного свода данная планета окажется, где ее и можно будет найти при помощи телескопа. В этом же году немецкий астроном Иоганн Готфрид Галле (Са11е) (1812-1910) в указанное время, в указанном месте, направив туда трубу телескопа, обнаружил неизвестную до того времени планету, которую назвали Нептуном. Открытие новой планеты потрясло весь ученый мир, так как это было открытие, сделанное, как о нем говорили, “на кончике пера” [см.: 86. С.229].

Особо следует отметить три великих открытия в естествознании второй трети XIX в., которые оказали наибольшее влияние на необходимость появления новой науки об обществе — социологии, это создание клеточной теории, открытие закона сохранения и превращения энергии и создание эволюционной теории в биологии .

Среди открытий того времени, сделанных в области изучения живой природы, в первую очередь следует отметить создание клеточной теории. В 1838-1839 г.г. ее выдвинули, обосновали и развили немецкие ученые — биолог Теодор Шванн (Schwann) (1810-1882) и ботаник Маттиас Якоб Шлейден (Schleiden) (1804-1881). Справедливости ради следует отметить, что первые основы этой теории были заложены еще в 1827-1834 гг. русским ботаником П.Ф.Горяниновым и в 1837 г. чешским биологом Я.Пуркине.

Т.Шванн на основании собственных исследований, изучении структуры животных тканей (хряща, спинной струны), а также исследований клеток растений М.Шлейдена и ряда других ученых в своем классическом труде “Микроскопические исследования о соответствии в структуре и росте животных и растений” (1839) впервые сформулировал основное положение об образовании клеток и клеточном строении всех организмов.

С помощью проведенных Т.Шванном и М.Шлейденом исследований было доказано единство строения животных и растений и сделан вывод, что “существует общий принцип развития для самых различных элементарных частей организма и что этим принципом развития является клеткообразование” [302. С.306-307].

Благодаря этому стало возможным объяснение роста и развития живых существ, а также была доказана тесная связь обоих царств органической природы, так как законы развития растений и животных были тождественны. Этим была разрушена метафизическая перегородка, которая разделяла до этого обе области живой природы.

Производственная практика выступала основным источником развития науки в области естествознания, приведшим к открытию закона сохранения и превращения энергии. Первый проект универсального парового двигателя — первой в мире двухцилиндровой машины непрерывного действия — был разработан в 1763 г. русским теплотехником Ив.Ив. Ползуновым (1728-1766), но, к сожалению, осуществить этот проект ему не удалось. В 1774-1784 гг. английский изобретатель Джеймс Уатт (Watt) (1736- 1819) изобрел паровую машину с цилиндром двойного действия. Созданный им универсальный тепловой двигатель был первым и до конца XIX в. оставался практически единственным универсальным двигателем. Этот двигатель сыграл большую роль в переходе к машинному производству, в прогрессе промышленности и транспорта.

Идею сохранения количества движения во всем мире высказывал в свое время еще Декарт. М.В.Ломоносовым была обоснована идея всеобщего закона сохранения материи и движения. Дальнейшей конкретизацией, развитием и обогащением общего положения о сохранении движения, а также его экспериментальным обоснованием стало открытие закона сохранения и превращения энергии.

В 40-х годах XIX в. идея единства форм движения (так называемых “сил” природы) и их взаимной превращаемости прочно пустила корни в естествознании. Учение об энергии в это время разрабатывали многие выдающиеся естествоиспытатели в разных странах: в Германии — Р.Майер (1814-1878) и Г.Гельмгольц (1821-1894), в Англии — Дж.Джоуль (1818-1889) и У.Р.Гров, в Дании -Кольдинг и т.д.

Юлиус Роберт Майер (Мауег) (1814-1878), немецкий естествоиспытатель и врач, в 1842 г. первым сформулировал закон сохранения и превращения энергии и теоретически рассчитал механический эквивалент теплоты. Джеймс Прескотт Джоуль (Joule) (1818-1889), английский физик, экспериментально обосновал закон сохранения и превращения энергии и определил механический эквивалент тепла. Герман Людвиг Фердинанд Гельмгольц (Helmholtz) (1821-1894), немецкий ученый, в 1847 г. впервые математически обосновал закон сохранения и превращения энергии, показав его всеобщий характер.

Открытие и обоснование закона сохранения и превращения энергии нанесло решающий удар по всей метафизической и идеалистической концепции “сил” и по всему метафизическому учению о “невесомых жидкостях”.

Большое значение имело также появление эволюционного учения великого английского естествоиспытателя-новатора Чарльза Роберта Дарвина (Darwin) (1809-1882). 24 ноября 1859 г. в Лондоне вышел основной труд Ч. Дарвина “Происхождение видов путем естественного отбора или сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь”. Тираж этой книги разошелся в течение одного дня, что для тех лет был случай невиданный. Отношение к книге было неоднозначно, одни восхищались этой книгой, а другие — злобно бранили [см.: 3. С.10]. В этом своем труде, в основе которого лежали обобщенные результаты собственных наблюдений во время пятилетнего кругосветного путешествия на корабле “Бигль” (1831-1836), достижений современной ему биологии и многовекового практического опыта сельского хозяйства по разведению культурных растений и домашних животных, были вскрыты основные факторы эволюции органического мира. Ч.Дарвин показал, что в качестве движущей силы прогрессивной эволюции животного мира выступают — изменчивость, наследственность и естественный отбор. В 1868 г. выходит следующий труд Ч.Дарвина “Изменение домашних животных и культурных растений” (т. 1-2), в котором приводится дополнительный фактический материал к основному труду. А в 1871 г. вышла знаменитая его работа “Происхождение человека и половой отбор”, в которой была высказана и обоснована гипотеза естественного, природного, а не божественного происхождения человека, гипотеза происхождения человека от общего с современными человекообразными обезьянами предка.

Историческое значение исследований Ч.Дарвина заключалось в том, что он опроверг господствующие в то время в биологии религиозно-идеалистические представления о “творческих актах”, а также подорвал религиозно-идеалистическую, креационистскую “теорию” происхождения видов К.Линнея и Ж.Кювье, в основе учения которых лежало представление о живой природе, разных видах растений и животных как всегда постоянных и неизменяемых. Он установил и доказал, что биологические виды изменяются, что между видами существует преемственность, а возникающие в природе уклонения в видовых признаках наследуются. Также своим учением он доказывал, что современная живая природа, все биологические виды, в том числе и человек, появились в результате закономерного процесса постепенного развития, который длился миллионы лет.

Эволюционная теория Ч.Дарвина противостояла реакционной “теории катастроф”, внезапных изменений Ж.Кювье, отрицавшей развитие в природе и саму идею развития. В своем труде “Рассуждение о переворотах на поверхности земного шара” (1821) Ж.Кювье, проанализировав полученные до него и им самим данные об ископаемых организмах (окаменелостях), установил закономерную связь между определенными видами ископаемых и геологическими формациями, в отложениях которых они были найдены, что позволило установить закономерную историческую последовательность в образовании геологических слоев в земной коре. Но, несмотря на то, что он своим открытием фактически обосновал исторический взгляд на природу, он решительно выступает против идеи развития, выдвигая свою “теорию катастроф”. По этой теории, на поверхности земли периодически происходили катастрофы или катаклизмы. Морское дно внезапно поднималось, а суша опускалась, в результате чего все живое на суше гибло погребенное водой, в свою очередь все живое в воде, оказавшись на суше, также погибало. Поэтому, по мнению Ж.Кювье, количество имевших место в истории земли геологических эпох и периодов соответствовало такому же количеству катастроф, произошедших на поверхности земли [см.: 86. С.224].

Эволюционизм получил широкое распространение не только в биологии, он стал одним из ведущих направлений общественной мысли того времени. Опираясь на представление о единстве законов истории природы и истории человека, о единстве метода естественных и общественных наук, он подрывал провиденциалистские объяснения развития. Спроецирование теории эволюции на сферу общественной жизни породило многочисленные версии социал-дарвинизма. А принципы биологической эволюции многие ученые начали использовать для обоснования различных концепций социальной эволюции.

Прогресс естествознания в первой половине и середине XIX в. в странах Западной Европы был обусловлен бурными темпами развития капиталистического производства, в первую очередь крупной промышленности, начавшимися после победы французской буржуазной революции конца XVIII в. и утверждения капиталистического строя. Интересы развивающегося материального производства, запросы технического прогресса с неизбежностью вели к развитию естествознания. Например, открытие закона сохранения энергии и возникновение термодинамики были обусловлены технической потребностью, практической заинтересованностью в более рациональном использовании силы пара, а именно, повышении коэффициента полезного действия паровой машины. Развитие химической атомистики сначала было обусловлено запросами крупной химической промышленности в необходимости контроля химического производства и разработки рациональных способов химической технологии, а во второй трети XIX в. — в потребности расширения сырьевой базы за счет замены естественных химических продуктов искусственными, синтетическими. В основе биологического учения Ч.Дарвина лежало теоретическое обобщение селекционной практики растениеводов и животноводов. Таким образом, естественнонаучные открытия ученых первой половины и середины XIX в. в значительной степени зависели от социально-исторической обстановки и технике экономических условий развития каждой страны, а также от научной связи с учеными других европейских стран.

Все вышеперечисленные и другие открытия, сделанные учеными в области естествознания, подводили к составлению совершенно иной картины мироздания и исторического прогресса человечества, нежели та, которая господствовала до этого. Объективное значение великих открытий естествознания первой половины и середины XIX в. заключалось в раскрытии всеобщей связи явлений природы. Они доказывали, что как в живой, так и в неживой природе происходят развитие и превращение разнообразных форм движущейся материи.

Великие открытия естествознания послужили естественнонаучной основой для создания нового, диалектико-материалистического мировоззрения, что было осуществлено в середине XIX в. основоположниками марксизма.

Данные открытия легли также в основу созданного О.Контом, Г.Спенсером и Э.Дюркгеймом учения об обществе, основанного на принципах биологии, — “органической теории развития общества”.

Разочарование в рационалистических теориях XVIII века после Великой Французской революции

В век Просвещения общество рассматривалось как продукт человеческого договора, человеческого изобретения. Поэтому и на государство смотрели как на своего рода механизм, сооруженный людьми, а потому вполне доступный любому необходимому усовершенствованию, исходящему от человеческого разума [см.: 289. С. 183]. Мыслители того времени, как писал В.М.Хвостов, “питали глубокое убеждение в разумности мироздания и были уверены в способности человеческого разума все понять в природе и уложить в логические схемы, а затем и устроить жизнь людей ко всеобщему благополучию” [289. С.181]. Великая Французская революция была грандиозной попыткой претворения в жизнь рационалистических планов переустройства общества.

По этому поводу Н.И.Кареев написал следующее: “В XVIII столетии не было социальной науки, ее место занимала политическая метафизика; под знаменем идей этой метафизики совершился один из величайших исторических переворотов, какие мы только знаем, — Французская революция. Исход этого события, на которое возлагалось столько радужных надежд, привел к самому мрачному разочарованию, выразившемуся в той культурной реакции, которая проявилась с такой силой в первые десятилетия нашего века” [97. С. 10].

Революционная программа, даже в самой Франции, была реализована не полностью. Поэтому многие после революции разочаровались в возможности силы разума. Отношение современников к Великой Французской революции было неоднозначно. Революция всколыхнула мирные слои интеллигенции. Обещанное ею “Царство Разума” так и не наступило. На смену радужным иллюзиям, с новой силой, пришел горький скепсис. С новой силой возникла потребность в проведении реалистического анализа и оценке как существующего общества, так и его прошлого и будущего.

Способ осуществления анализа зависел от классовой позиции того или иного мыслителя. Для первой трети XIX в., как отмечает И.С.Кон, в общественно-политической жизни Западной Европы имели место три главных ориентации, а соответственно этому и три группы мыслителей, которые не только воплощали разные интеллектуальные традиции, но и выражали интересы разных общественных классов: консерваторы-традиционалисты (или реакционные романтики) (Эдмунд Берк (1729-1797), Луи де Бональд (1754-1840), Жозеф де Местр (1754-1821) и др.), буржуазные либералы-утилитаристы (Иеремия Бентам (1748-1832), Джеймс Милль (1773-1836) и др.) и утопические социалисты (Клод Анри де Рувруа Сен-Симон (1760-1825), Шарль Фурье (1772-1837), Роберт Оуэн (1771-1858)) [см. подробнее: 124. С.13-17].

Всех их объединяло одно — отрицательное отношение, резкое выступление против рационалистических идей XVIII столетия. Но если первые при этом проповедовали возвращение опять к средневековому миросозерцанию, то последние, наоборот, “стремились прокладывать новые пути для человеческой мысли и человеческой жизни” [97. С.11].

Консерваторы-традиционалисты откровенно негативно относились к Великой Французской революции и ее результатам, идеализируя гармонию и порядок феодального средневековья.

Родоначальник философии утилитаризма И.Бентам руководящим принципом поведения утверждал принцип полезности. Выдвинутая им теория полезности критически относилась ко всем отношениям прошлых эпох, которые мешали развиваться буржуазии. И.Бентам резко выступал против учений об естественном праве и об общественном договоре. Допуская возможность проведения частичного реформирования, усовершенствования существующего общества, либералы решительно выступали против всякого рода революционных действий.

Интересные мысли высказывали представители утопического социализма. Многие передовые мыслители того времени критиковали нарождавшийся капиталистический строй, предпринимали попытки как-то объяснить катаклизмы и на этой основе предвосхитить характер будущего общества, но при этом они принципиально расходились в предлагаемых методах. Данный вопрос достаточно широко освещен в литературе, и мы на нем подробно останавливаться не будем.

Создание новой науки об обществе, предпринятое А.Сен-Симоном и О.Контом, по мнению Н.И.Кареева, “было одним из симптомов общего недовольства общественной философией XVIII в. после того практического испытания, какому она подверглась во время революции” [95. С.9]. Они оба стремились заменить используемый до этого при изучении общества метафизический метод методом научным, так как считали, что только научное исследование реальных явлений позволит найти выход из сложившегося критического положения в обществе [см.: 95. С.9],

Так как прежние философско-схоластические концепции общественного устройства подверглись широкой критике, поэтому и возникла необходимость в создании науки об обществе, которая соответствовала бы методам естественных наук. Зарождение позитивизма в философии и социологии стало ответной реакцией на происшедшие в обществе изменения.

Зарождение и развитие эмпирических социальных исследований

Становление социологии как самостоятельной науки и дисциплины подготавливалось не только в области теоретического мышления, в рамках социальной философии, философии истории, политической экономии, юриспруденции и др., но и многовековыми традициями проведения эмпирических социальных исследований. Социология, в отличие от других наук, дисциплина одновременно теоретическая и эмпирическая. Долгое время эмпирическая и теоретическая социологии вели автономное существование. Это было обусловлено рядом причин.

Разработкой методологии и методики социальных эмпирических исследований, начиная с XVII в. занимались в основном естествоиспытатели, математики (Дж. Граунт, Э.Галлей, Я.Бернулли, ПЛаплас, Ж.Фурье и др.) и государственные чиновники (Г.Кинг, Ч.Р.Давенант, Ж.Б.Кольбер. С.Вобан, В.Керсебум и др.), а создание и развитие теоретической социологии в XIX в. начали философы, если не по образованию, то по умонастроению (О.Конт, Э.Дюркгейм, Г.Зиммель, Ф.Тённис и др.). Также разрыв теории и эмпирии в период становления социологии объясняется и тем, что если эмпирические исследования были направлены на изучение злободневных проблем современного общества — бедности, преступности, положения трудящихся и т.д., то теоретическая социология ориентирована была только на прошлое, ее формирование шло в основном в русле исторической социологии. Используемые социологами-теоретиками разного рода эволюционные схемы и сравнительно-исторический метод не требовали строго эмпирического подтверждения и вполне довольствовались некритическим сбором фактов для иллюстраций своих воззрений.

Первые народоисчисления, первые попытки количественного анализа социальных явлений и процессов начали предприниматься достаточно давно. Уже в глубокой древности у большей части народов, о которых до нас дошли исторические известия, на первых порах возникновения государственных союзов перед правительством встала необходимость в сборе определенного рода данных о состоянии управляемой страны.

Руководящим принципом многих государств того времени были войны и грабежи, т.е. разрушение чужого имущества, а не создание своего. Это было связано с тем, что хозяйственная жизнь во многих государствах была еще не достаточно развита, поэтому войны и грабежи служили им основным способом приобретения жизненных средств и пропитания. А так как государства древнего мира постоянно находились в состоянии борьбы друг с другом, то правительству необходимо было постоянно иметь сведения о количестве населения, способного к военной службе, для того чтобы знать, готовы ли они сами к наступлению и способны ли, в случае необходимости, защититься от соседей. Таким образом, знание числа лиц, способных к военным действиям, было необходимым условием существования государства.

С другой стороны, для того чтобы иметь возможность отыскивать все новые и новые источники средств для покрытия постоянно растущих государственных расходов, а также для правильного распределения государственных налогов и повинностей среди населения, правительству необходимо было иметь сведения о производительности страны и доходах ее граждан, то есть знать, какими материальными средствами оно располагает. Поэтому уже на самых ранних периодах образования государств потребности практической политики обусловили необходимость знания военной и податной способности населения и начали собираться сведения, необходимые для целей управления.

Дошедшие до нас исторические данные, в основном, правда, это лишь достоверные указания на их существование, свидетельствуют о зачатках проведения эмпирических социальных исследований уже у древних восточных народов: египтян, китайцев, японцев, индусов, персов и евреев [см. об этом подробнее: 326. С.4-5, 65; 281. С.7-10; 196. С.5-7 и др.]. Более достоверные сведения мы встречаем в Библии, где неоднократно упоминается о первых многочисленных народоисчислениях у древних евреев. Так, например, перепись евреев сначала была произведена перед их приходом в Египет, затем перед выходом из Египта, далее народоисчисление было проведено Моисеем у Синая, а потом на границах Палестины и т.д.

В Древней Греции, уже во времена правления Солона (между 640 и 635 — ок. 559 до н.э.), существовала сложная система статистического учета доходов граждан. В 594 г. до н.э. им была проведена реформа, направленная на ускорение ликвидации пережитков родового строя. Главная цель реформы заключалась в том, чтобы более или менее уравнять права и обязанности граждан, при этом главным критерием стало выступать не их племенное происхождение, а имущественное положение. В результате реформы все население было разделено на четыре разряда, сословия в соответствии с имущественным цензом (лат. cesus, от censeo — делаю опись, перепись), представители которых стали пользоваться различными социальными правами [см.: 281. С. 12; 301. С.16; 228. С.1243]. Для того чтобы знать, в какой разряд следует включать гражданина, в одних провинциях ежегодно, в других реже, все жители должны были сообщать властям сведения о своем имущественном положении [см.: 281. С. 12].

В Афинах с древнейших времен велся регулярный учет естественного движения населения, велась регистрация рожденных и умерших. После рождения все свободнорожденные сразу вносились в официальные списки, затем юноши, достигшие 18 лет, заносились в списки способных воевать, а по достижению 20 лет — в списки полноправных граждан полиса-государства [см.: 281. С. 13].

Очень богатый материал о практике проведения социальных обследований, наблюдений над общественной жизнью дает нам история Древнего Рима. Уже во времена правления Ромула, легендарного основателя и первого царя Рима (основан ок.754/753 гг. до н.э. братьями близнецами Ромулом и Ремом), велся учет и перепись населения. Для того чтобы получить сведения о военных и финансовых силах своего государства, Ромул провел две переписи населения, первую — в начале своего царствования, а вторую — в конце [см.: 326. С.66; 281. С.18].

Шестой царь Древнего Рима Сервий Тулий (Servius Tullius) (правил с 578 по 534/533гг. до н.э.) провел грандиозную реформу, способствующую упрочению государственности. Центуриальная реформа отменила племенные, кровнородственные признаки разделения и учета населения и установила имущественные признаки. Этим было положено начало проведению периодических переписей населения Древнего Рима с указанием имеющегося имущества с целью определения его социального, политического, военного и податного положения в нарождающемся государстве [см.: 16. С.1198. 1013. 1067; 196. С.11-12; 281. С.18-19; 326. С.66 и др]. Падение империи привело к прекращению проведения эмпирических социальных исследований. И, к сожалению, богатый опыт государственного сбора данных о населении, земле и имуществе римского государства был утрачен,

Дошли до нас данные и о первых попытках научной обработки собранных официальных данных. Например, известная “таблица” римского юриста Ульпиана (ок. 170-228гг.), а также лежавшая в ее основе более древняя “таблица”, свидетельствовали о том, что попытки установить продолжительность жизни для разных возрастных групп с целью определения для каждого возраста пожизненной ренты предпринимались уже в Древнем Риме [см.: 326 ,с.66; 305. С.16-17].

Как видно из вышеизложенного, переход от первобытного строя к рабовладельческим отношениям, создание государств, а в связи с этим формирование политической организации общества, воинской службы, социальной и сословной структуры, появление товарно-денежных отношений, торговли, необходимость содержания государственного аппарата, собирания налогов и дани и т.д. — все эта требовало разнообразной и достаточно полной информации о населении, его составе и занятиях и т.п., необходимой для учета в процессе выработки политики властей, и неизбежно создало потребность в развитии эмпирических социальных исследований.

Если первые народоисчисления проводились военачальниками, то позже — специально для этого избранными лицами (цензорами). Формы и способы проведения народоисчисления зависели от уровня развития государства, они развивались и совершенствовались вместе с развитием государств. Так, например, скифский царь Ариантас, для получения сведений о численности своих воинов, приказал всем под страхом смертной казни в определенное место принести по наконечнику стрелы, а среднеазиатский государственный деятель, полководец, эмир с 1370 г. — Тамерлан (Тимур) (1336-1405), по пути из столицы своего государства Самарканда в Илийскую долину, совершая очередной грабительский поход, с этой же целью приказал каждому воину бросить по камню у подножия горы Тянь-Шань. Величина образовавшегося возвышения являлась своеобразным показателем численности подвластных воинов, готовых к войне. В более позднее время, а также в более развитых культурных государствах проведение народоисчисления представляло собой уже простейшие формы массовых опросов, при этом полученные результаты опросов письменно фиксировались в специально для этого созданных списках, которые со временем стали представлять собой писцовые книги, и проводились через определенные промежутки времени [см.: 196. С.7].

Таким образом, древние века и античный мир дают нам обширный материал о первых попытках осуществления эмпирических социальных исследований, проведения наблюдений, опросов и подсчета населения, существенного элемента общества и государственной жизни, а также их имущественного состояния [см.: 196. С.11-12]. Проведение первых периодических переписей населения с указанием имеющегося у них имущества было направлено на определение его социального, политического, военного и податного положения в нарождающемся государстве.

Средние века, особенно первая их половина, дают нам значительно меньше материала о практике проведения социальных исследований. Наиболее значительным памятником Средневековья является “Книга страшного суда” (Domesdauy Book), содержащая материалы всеобщей поземельной переписи, проведенной в 1083-1086 гг. в Англии Вильгельмом Завоевателем [см.: 301. С. 17]. До нас дошло в подлиннике описание 34 графств того времени [см.: 326. С.68-69]. Название переписи отразило отношение к ней народа, от которого требовалось не утаивать ничего, как на “Страшном суде”. С XIII века церковь, как указывает А.И.Чупров, начала вести списки родившихся и умерших (diptycha mortuorum) [см.: 301. С. 18].

В эпоху Возрождения, в связи с развитием и активизацией торговых и международных товарно-денежных отношений, во многих торговых городах Италии и Голландии начинают развиваться различные виды учета и регистрации расходов-доходов, а также имеющихся в наличии материальных ценностей и трудовых ресурсов. С увеличением риска морских перевозок возникает потребность в их страховании. Изучение и анализ полученных в результате всего этого массовых данных позволяли принимать те или иные необходимые практические решения.

В области экономики в то время господствовал меркантилизм. Для того чтобы более выгодно направлять собственную внешнюю торговлю, необходимо было иметь соответствующие сведения о других странах. Поэтому развитие международной торговли, начиная с XV в. в Италии, а затем в Бельгии и Голландии, с неизбежностью приводит к появлению потребности в знании быта и устройства других государств.

Только в середине XVII в. благодаря тому, что во всех феодальных государствах церковными приходами осуществлялась регистрация основных актов гражданского состояния, стало возможным появление научного эмпирического изучения социальных явлений. В то время приходские книги выступали единственным источником количественных данных, но следует отметить, что собранная в них информация не всегда была полной и точной.

В XVII веке начинают закладываться основы эмпирической базы социологии и ее методов познания. Источниками современной эмпирической социологии, так же, как и ряда других современных эмпирических общественных наук — демографии, экономической географии, отчасти истории, политической экономии и, конечно же, теоретической статистики и разных ее областей, выступали “Statistica” (в латинской литерации), “Staatenkude” (в немецком оригинале), “Государствоведение” (на русском языке) и “политическая арифметика”.

Но если для статистики как самостоятельной научной дисциплины XVII и XVIII вв. эти источники выступали начальным этапом ее собственной истории, то для других, в том числе и эмпирической социологии, они были предысторией, так как формирование их в качестве самостоятельных отраслей знания началось лишь в XIX в.

Существительное “statistika”, образованное от прилагательного statisticus, впервые употребил немецкий статистик, профессор философии и права Готфрид Ахенваль (Gottfried Achenwall) (1719-1772). Немцы сделали государствоведение предметом университетского преподавания. Первоначально появившаяся во второй половине XVII в. в Германии новая университетская дисциплина имела латинское название “Notitia rerum publicarum”, что позже стало соответствовать немецкому “Staatenkunde”. Первый публичный курс государствоведения открыл профессор медицины и политики Герман Конринг (Conring) (1606-1681) в 1660 г. в маленьком университете в Брауншвейге — в Гельмштедте [см. о нем подробнее: 281. С.47-57]. Новая научная дисциплина занималась описанием фактов, касающихся политического устройства государства и его законов, основанных как на чисто личных наблюдениях, так и на знаниях, почерпнутых из достоверных источников, этим она качественно отличалась от мемуаристики путешественников, купцов и дипломатов XVI-XVII вв. Она представляла собой особый вид монографического исследования, поставив при этом перед собой задачу системно преобразовать уже имеющийся опыт описаний “достопримечательств” государств, но не осуществляя при этом никаких числовых измерений или математических операций над ними. Основная задача государствоведения заключалась в изучении настоящего, а не прошлого состояния государства.

На становление и развитие немецкой школы “государствоведения”, или описательной статистики, большое влияние оказали также такие ученые, как Антон Фридрих Бюшинг (Busching) (1724-1793), Август Людвиг Шлёцер (Schlozer) (1735-1809) и др. Представителями этой школы был собран огромный информационный материал, разработаны основные социальные показатели, касающиеся государственного устройства, по которым должно вестись описание государства, апробированы многие широко используемые в настоящее время методы обработки эмпирических социальных данных [см.: 107. С.180].

Если за полтора столетия своего существования дисциплина прошла лишь незначительную эволюцию (относительно были расширены временные рамки описания, перечень описываемых стран, тематические варианты описания — географическое, экономическое, демографическое, этнографическое, историко-юридическое), то позже наметились тенденции к отделению разных вариантов описания государства, сдерживаемых до этого обязательностью полного описания отдельного государства. Началась дифференциация предметных областей в эмпирическом обществоведении. В начале XIX в. процесс специализации социального знания активизировался еще больше.

“Политическая арифметика” (греч. arithmus — число и politike — искусство управлять государством) занималась фактически тем же, собирала необходимые точные сведения о государстве, но уже путем анализа массовых наблюдений, т.е. используя числовое измерение. В отличие от “государствоведов”, проводящих только многократные наблюдения за отдельными фактами, представители “политической арифметики” стали проводить наблюдение массовых событий, совокупностей, что было качественно новым этапом в развитии знаний об обществе. Большую роль в разработке методов количественного исследования социальных процессов сыграли такие английские “политические арифметики” XVII в., как Джон Граунт (1620-1674), Уильям Петти (1623-1687), Эдмунд Галлей (1656-1742), Грегори Кинг (1648-1712), Чарльз Райт Давенант (1656-1714). Основателями “политической арифметики” являются современники и близкие друзья — Дж.Граунт и У.Петти.

Официальной датой рождения “политической арифметики” является 1662 г., дата появления сочинения Дж.Граунта, суконного фабриканта, позднее лорд-мэра Лондона [см.: 326. С.15], а также капитана городской милиции [см.: 107. С. 176], “Естественные и политические наблюдения над записями умерших города Лондона” (Natural and political Observations upon the bills of mortality of the city of London by captain John Graund) [см.: 301. С.32-33], хотя это название новая наука получила позже.

Свое название “политическая арифметика” новая наука получила по одноименной книге “Political Arithmetic” У.Петти, которая писалась в течение 1671-1676 гг. и была посмертно опубликована только в 1690 г. [см.: 10. С.24].

Уильям Петти (Реtty) (1623-1687), будучи профессиональным врачом, внес в “политическую арифметику” элементы медицины (кроме этого, он был математиком, судостроителем, изобретателем, землемером, музыкантом). Некоторый период времени он был профессором медицины в Оксфорде, а в 1651 г. получил должность врача при главнокомандующем английской армии в Ирландии. Позднее его профессиональные интересы изменились, и он начал заниматься экономикой и политикой. В связи с чем в истории он остался известен как родоначальник классической буржуазной политэкономии.

Многочисленные проекты и программы, разработанные У.Петти, как в опубликованных, так и рукописных работах, по поводу ряда социальных проблем характерных для Англии XVII в., сохраняют свое значение и для настоящего времени [см.: 10. С.56-57, 75-76].

Интересные программы были им предложены в области социального обеспечения и здравоохранения. У.Петти считал, что бедность, безработица и преступность это издержки неверной политики государства. Рассматривая проблему безработицы и пауперизма, главные надежды в ее решении он возлагал на государство. В “Трактате о налогах и сборах” (1662), небольшой по объему брошюрке, об успехе которой свидетельствует то, что она четыре раза издавалась при жизни автора и два раза вскоре после его смерти [см.: 10. С.19], перечисляя и описывая разные статьи государственных расходов, У.Петти писал: “Ведь разрешение кому-либо нищенствовать — это более дорогостоящий способ содержания тех людей, которым закон природы не разрешает умереть с голоду, когда возможно найти пропитание. Помимо того, несправедливо допускать, чтобы кто-нибудь умирал с голоду в то время, как мы считаем правильным ограничить заработную плату бедняков, так что они ничего не могут отложить на время своей инвалидности и отсутствия работы” [194. С.16].

Особой заслугой У.Петти является и то, что он первым поставил вопрос о необходимости создания государственной службы по сбору, хранению и распространению количественных данных, с этой целью им был разработан подробный проект организации такого рода службы — своеобразного прообраза современных статистических служб и банков данных.

Эдмунд Галлей (Halley) (1656-1742), английский астроном, геофизик и математик, друг Исаака Ньютона (Newton) (1643-1727), в основном известный своими открытиями в области астрономии, также внес существенный вклад в развитие эмпирических социальных исследований, выдвинув гипотезу о стационарности населения, предполагающую неизменным порядок вымирания поколений и число ежегодных рождений [см.: 301. С.35]. Э.Галлеем была составлена первая таблица смертности для городов, которая позволяла устанавливать для каждой возрастной группы вероятную продолжительность жизни и среднюю предстоящую продолжительность жизни.

“Политическая арифметика”, в отличие от “государствоведения”, которое более ста лет существовало в качестве академической дисциплины, представляла собой лишь умение исследователя, в качестве которого чаще всего выступали государственные чиновники (в Англии — Г.Кинг (1648-1712) и Ч.Р.Давенант (1656-1714), в Голландии — В.Керсебум (1691- 1771), во Франции — Ж.Б.Кольбер (1619-1683). С.Вобан (1633-1707)), оперировать числами при проведении исследований, происходящих в настоящее время и применительно к конкретному месту [см.: 107. С.186]. И сегодня, спустя почти 200 с лишним лет, умение оперировать и анализировать числовыми данными с целью выработки конкретных рекомендаций остается свойственным современной эмпирической социологии.

Появление и развитие “политической арифметики” положило начало перехода от простого описания общественных явлений к наблюдению их порядка и последовательности, а также к сбору преимущественно количественной информации. Ее представители использовали составленные числовые и табличные выражения общественных явлений для предвидения еще неизвестных общественных фактов (как для восполнения отсутствующей информации, так и прогнозирования будущего) [см.: 229. С.24].

В конце XVII в. известный швейцарский ученый-математик Яков Бернулли (Bernoulli) (1654-1704) предложил использовать теорию вероятности при исследовании общественных явлений [см.: 317, Т.62. С.478]. П.Лаплас продолжил начатое Я.Бернулли. П.Лаплас был убежден в том, что в мире все подчинено строгим законам [см.: 301. С.37] и пытался убедить общественность в возможности приложения законов теории вероятности к общественным наукам. Свой знаменитый труд “Философский опыт о вероятностях” “Essai philosophique sur les probabilites” (1814) он начинает следующими словами: “Все явления, которые, по-видимому, не подчинены никаким естественным законам, точно так же естественно необходимы, как вращение солнца вокруг оси. Только незнание связи этих явлений с тем, что происходит во вселенной, могло приписывать сходство явлений целесообразности или случайности. Случая не существует. Случай есть не более, как выражение нашего неведения. Миром явлений управляет не вмешательство духа, стремящегося достигнуть известных ему целей, но закон причинности. Настоящее есть всегда результат предшествующего и причина всего последующего. Если бы нашелся человеческий ум, который мог бы обозреть все предшествующие и все последующие явления и причины подобно тому, как астроном обнимает одним взглядом движение в бесконечных пространства неба, мы могли бы мечтать о возможности предсказывать будущее. В области человечества наши знания все более и более будут приближаться к этой цели всякой науки, хотя никогда не достигнут ее окончательно. Но стремление одно только и дает цену человеку” [цит. по: 326. С.19]. В этой работе он широко использует теорию вероятности для определения вероятности смертности, средней жизни, брачности и т.д. и изучает, как влияют на эти явления здоровье населения, нравы, климат, законодательство страны и т.д. [см.: 317, Т.62. С.478].

Приложение теории вероятности к исследованию явлений общественной жизни подготовило возможность качественно нового этапа в развитии эмпирического знания об общественных явлениях, хотя еще долго проводимые в XIX в. социальные обследования по “социальной гигиене” и “моральной статистике” продолжали только описывать условия и устанавливать многофакторные связи, не обосновывались вероятностной статистикой. Постепенная эволюция “политической арифметики” в конечном итоге привела ее от комплексного обследования состояния страны в целом к чисто демографическому обследованию, связанному со страхованием жизни населения.

В конце XVIII в. слово “статистика” пришло в Англию вместе с переводами работ немецких государствоведов. С легкой руки английского экономиста Джона Синклера (Sincklair) (1754-1835), который с 1798 г. начал использовать этот термин применительно к данным и методам “политической арифметики”, при этом сделав особый акцент на втором значении слова stato, иностранное слово, утратив оригинальность своего значения, вошло в международный оборот [см.: 83. С.35]. После длительной борьбы между учеными, последней каплей в которой было употребление А.Кетле этого термина в современном значении слова, а не “статистика-государствоведение”, как ее понимал Г.Ахенваль, эта трактовка термина “статистика” была принята и на его родине в Германии

Таким образом, как видно из вышеизложенного, “политическая арифметика” и “статистика” (государствоведение), развиваясь параллельно и совершенно самостоятельно, накопив большой фактический материал и методический опыт, стали двумя основными источниками развития современных эмпирических общественных наук. Они обе были направлены на получение полезной (научно достоверной) информации для практики политического управления. Основным предметом изучения выступали население, люди, а именно — их количественный состав, расселение по городам и деревням.

Большое значение имело монументальное исследование Дж. Синклера, посвященное проблемам сельской жизни и сельского хозяйства, — “Статистическое описание Шотландии” (21 том), для этой цели им был составлен опросник из 116 пунктов, 60 из которых касались населения приходов: пол, возраст, профессия, религиозная принадлежность, рождения, смерти, самоубийства, количество хронических алкоголиков, безработных и т.д.,

а 40 были посвящены истории, географии и минеральным ресурсам приходов. Всего им были проанализированы полученные от шотландского духовенства данные из 881 прихода, а результаты исследования продолжали печататься в течение 1791-1825 гг. Это было последнее исследование, в котором приход выступал в качестве единицы наблюдения [см.: 108. С.119]. Промышленная революция привела к разрушению приходов как административных единиц, поэтому при проведении последующих переписей основным объектом анализа, наряду с количеством трудоспособного населения, становится отдельное домохозяйство. В этот исторический период именно количество трудоспособного населения и отдельных домохозяйств было основным показателем мощи государства, его производительных сил и финансовых государственных доходов [см.: 107. С.175]. Позже при проведении первых социальных эмпирических исследований ученых стали интересовать в первую очередь уже не просто общее количество населения, а характеристики отдельных его групп и их отношения с обществом в целом.

Из вышеизложенного видно, что в ХVII-ХVIII вв. целью эмпириков было определение в наблюдаемых социальных фактах свойственного им порядка, последовательности и регулярности с тем, чтобы иметь возможность заранее спрогнозировать дальнейшее развитие тех или иных событий.

Особенно активно эмпирические социальные исследования начали развиваться в Европе в начале XIX в. Основной причиной бурного роста социальных исследований стало резкое обострение проблем в обществе, обусловленных становлением и развитием в нем капитализма, а именно — быстрый рост городов и городского населения в результате индустриализации, поляризация между бедными и богатыми, пауперизация, увеличение преступности и алкоголизма, общее усиление классовой борьбы и т.д. Все это во многом определило и проблематику актуальных общественно-политических учений того времени.

Если инициаторами первых социальных исследований в основном были ученые энтузиасты-одиночки, то в начале XIX в. появляется и растет всеобщий интерес к общественным проблемам. Усложнение и обострение социальных проблем с неизбежностью заставили общественность обратить внимание на проблему увеличения количества бедных, как пишет П.Монсон, “неимущих тружеников” [173. С.32], т.к. они стали представлять собой потенциальную угрозу устоям общества. В свою очередь, и правительство перестала удовлетворять существующая система получения социальной информации через церковные приходы и государственные финансовые инспекции. Необходимость правительственных обследований была обусловлена как практическими потребностями в области управления, так и важностью знания разных сторон общественной жизни. С 1801 г. после долгого перерыва правительство в Англии и Франции пытается возобновить проведение всеобщих регулярных переписей населения. В этих странах начинает формироваться система статистических служб и обществ, объединившая энтузиастов эмпирических исследований.

Возникновение социального заказа на проведение эмпирического изучения условий жизни и особенностей поведения различных групп населения, в первую очередь рабочих и бедных, приводит к тому, что наблюдается своеобразный бум всевозможных переписей, обследований, статистических описаний, которые начали проводить официальные учреждения, благотворительные общества, разные государственные комиссии с участием представителей общественности и частные лица (врачи, учителя, ученые-естественники, предприниматели). Частные обследования проводились также и разного рода филантропическими организациями и оппозиционными партиями. Целью данных социальных обследований были информирование и мобилизация общественности с тем, чтобы обратить внимание официальных кругов на существующие “темные” стороны социальной действительности. Сбор информации был необходим для обоснования проведения социальных реформ, которые могли сгладить обострившиеся социальные проблемы. Многие передовые люди того времени считали, что данные обследования позволят не только достоверно установить масштабы существующих в обществе негативных явлений, разобраться в их причинах, но и выработать необходимые рекомендации по “лечению социальных болезней” [107. С.117]. Таким образом, проведение социальных обследований в данный период времени было обусловлено как необходимостью сбора разного рода информации для более рационального правления, так необходимостью решения возникающих в обществе социальных проблем.

Появляется новое направление эмпирических обследований — социальная гигиена (социальная санитария). Наиболее известными представителями данного направления были в Англии — Э.Чадуик, во Франции — Л.Виллерме (1782-1863), А.Паран-Дюшатле (1790-1836), в Германии — Р.Вирхов (1821-1902). “Социальная гигиена” преследовала две цели — “во-первых, восполнить недостатки официальной информации о положении городского трудящегося населения, возрастающего в период индустриализации и урбанизации, и, во- вторых, способствовать оздоровлению жизни неимущих слоев” [229. С.63]. Работы представителей данного направления оказали большое влияние на проведение государственных реформ в области здравоохранения. Также благодаря им в практику были введены новые методы сбора информации (интервью и др.).

Процесс дифференциации социальной информации привел к тому, что с середины XIX в. начинает развиваться еще одно направление эмпирических исследований — моральная статистика (нравственная статистика). Основными представителями данного направления были: в Англии — Дж. Кей-Шаттлуорт, во Франции — А.Герри (1802-1867), в Германии — А.Вагнер [см.: 229. С.331]. Главная цель проводимых представителями “моральной статистики” исследований заключалась в сборе и анализе количественных данных о нравственных и интеллектуальных характеристиках (преступность, образование и др.) различных слоев населения (в основном беднейших слоев населения — рабочих и городской бедноты) с целью разработки предложений для социальной политики и социального управления. Урбанизация общества, бурный рост городов в этот период времени выступили основной причиной возникновения данного направления. Хотя бедность, по их мнению, выступала основной причиной, препятствующей моральному совершенствованию индивидов, они не выступали за реорганизацию общества, ограничивались только выдвижением требований улучшения условий жизни людей. С этого времени начинается повсеместный переход от интеллектуально-критической деятельности и теорий, содержащих оценочные суждения, к теориям, опирающимся на достоверные количественные данные о социальной реальности [см.: 229. С.331]. Моральная статистика стала одним из источников социальной инженерии.

Большое значение для будущей статистической науки сыграло возникновение в первой половине XIX в. во Франции еще одного направления — статистикo- математического , основателем которого стал Ламбер Адольф Жак Кетле (Quetelet) (1796-1874).

Несмотря на то, что существовал ряд общих проблем, характерных для всех стран, в которых в это время (с начала XIX в.) шел процесс становления капитализма, на характер изучаемых проблем, методы их решения и на способы организации социальных эмпирических исследований существенное влияние оказывали национальные особенности развития стран Европы [см. об этом подробнее: 108. С.118-141; 301. С.49-55].

Для Англии первая половина XIX в. была периодом реформ устаревших общественных институтов: народного здравоохранения, системы образования, местного управления, избирательной системы и парламента. В это время принимаются первые законы о бедных. Проводимые социальные исследования (чаще всего это были статистические обследования и переписи) были неотъемлемой частью этого широкого реформаторского движения в социальном законодательстве и политике, так как нередко полученные в результате исследования данные способствовали изменению законодательств в соответствующих областях.

С 1801 г. в стране начали проводиться регулярные (через каждые десять лет) переписи населения. Социально-политическая и интеллектуальная обстановка первой трети XIX в. в Англии с неизбежностью подвела исследователей и государственных деятелей к мысли о необходимости создания в стране статистической службы, и в 30-х годах во многих городах Англии создаются статистические общества. Первоначальная цель данных организаций заключалась в сборе данных, позволяющих правительству видеть ясную картину существующих насущных социальных проблем, т.е. в оказании непосредственной помощи правительству.

Но следует отметить, что только Фридрих Энгельс (Engels) (1820-1895) в своем труде “Положение рабочего класса в Англии” (1844-1845) разрозненные данные статистиков, не доходившие до общественности в силу своей отрывочности, опираясь на ту же информацию, что и исследователи-реформисты, выстроил в стройную картину положение основных классов в социально-экономической структуре капиталистического общества и, в противоположность благим пожеланиям, которыми заканчивались работы предыдущих исследователей, выступил с требованием глубоких преобразований в обществе.

До 40-х годов в Англии основная масса обследований была направлена на выяснение положения рабочих и бедных слоев городского населения — проблем так называемой социальной гигиены (социальной санитарии). Наиболее значимым среди них было исследование, проведенное основателем и активным деятелем Манчестерского статистического общества Джеймсом Кей-Шаттлуортом , для сбора сведений о санитарных условиях жизни трудящихся им был специально разработан опросник. Результаты исследования были опубликованы в 1832 году в книге “Моральные и физические условия жизни текстильных рабочих Манчестера”, ставшей образцом для последующих более полных обследований.

Но с конца 40-х годов интерес к изучению социальных проблем начал спадать. Первоначально это было связано с тем, что исследователи-реформаторы свои основные цели достигли, в соответствии с их пожеланиями парламентом был принят ряд актов, направленных на улучшение положения рабочего класса. В 60-е годы на это отрицательно повлиял социал-дарвинизм. В связи с этим, как отмечает М.С.Ковалева, “если раньше, например, исследователи связывали преступление с бедностью и недостатком образования, то теперь они искали доказательств наследственного вырождения и биологически обусловленных физических и психических пороков. Бедные слои населения, преступники и неудачники рассматривались отныне как наследственно худшая часть человеческого рода, а социальная политика, направленная на улучшение их положения, — как вредная, поскольку она помогает им выжить и, следовательно, ухудшать расовую чистоту нации” [108. С.121]. И только в 80-е годах XIX в. в Англии вновь началось возрождение социальных исследований, в частности, исследований в области бедности, и связано оно было с именем английского общественного деятеля, предпринимателя-судовладельца и реформатора Чарльза Бута (1840-1916), вначале XX в. продолженное его последователями [см.: 108. С.121- 126].

Наибольшую знаменитость Ч.Буту принесло его трехтомное произведение “Жизнь и труд людей в Лондоне”, вышедшее в свет в период с 1889 по 1891 гг., дальнейшая работа над этой темой привела к тому, что 3-е издание этого произведения, вышедшее в 1902-1903 гг., состояло уже из 17 томов. Данный труд получил большой резонанс в общественном мнении, но самое главное благодаря ему в начале XX в. был принят ряд законодательных актов о минимуме зарплаты, пособиях по безработице и пенсионном обеспечении. Методической находкой Ч.Бута было предложение создать цветные социальные карты различных районов и улиц города для наглядности распространения бедности и распределения разных групп населения в Лондоне. В настоящее время этот прием используется достаточно широко. Ч.Бут является одним из предшественников течения, изучающего экологию города.

Во Франции к началу XIX века уже имелись достаточно длительные традиции проведения статистических социальных исследований, связанные с именами как выдающихся государственных деятелей (Ж.Кольбер (1619-1683). С.Л.П.де Вобан (1633- 1707), А.Р.Ж.Тюрго (1727-1781)), так и ученых (Ж.Д'Аламбер (1717-1783), Ж.А.Кондорсе (1743-1794), ПЛаплас (1749-1827)) [см.: 108. С.126]. Практическая направленность проводимых исследований усилилась после Великой Французской революции. В 1801 г. министерство внутренних дел провело во Франции первую всеобщую перепись-обследование для получения данных о том, какие изменения произошли с начала революции в численности и размещении населения страны, в условиях их жизни, а также в сельском хозяйстве и промышленности. Вслед за этим были проведены еще две переписи населения в 1806 г. и 1810 г. С 1803 по 1806 гг. активно работало неофициальное Статистическое общество.

Но правительство скоро поняло, что широкая публикация результатов исследований, не поддающихся контролю, для него невыгодна, и поэтому прекращает деятельность Статистического общества, с 1810 г. запрещает публикацию результатов переписей, ас 1812 г. упраздняет Статистическое бюро, которое занималось координацией официальных и частных исследований. Сбор статистических данных стал привилегией исключительно только правительства. И только в 1836 г., после создания в 1832 г. Центра всеобщей статистики, появилась возможность провести полноценную перепись населения Франции.

После Июльской революции 1830 г., положившей конец 2-й Реставрации, становятся актуальными проблемы ускоренной индустриализации, обостряется рабочий вопрос. Правительством были восстановлены некоторые статистические службы донаполеоновской эпохи. В этот период во Франции, так же, как и в Англии, наибольшее распространение получило социально-гигиеническое направление, целью которого было изучение условий жизни трудящихся. Классическим представителем этого направления был бывший врач наполеоновской армии Луи-Ренэ Виллерме (Villerme) (1782-1863). В 1823 г. он стал членом Академии нравственных и политических наук по поручению которой и начал заниматься исследованием положения бедных классов. Объехав множество городов и промышленных центров, он написал ряд работ, содержащих большое количество разнообразных фактов и наблюдений из этой области. Данные работы легли в основу многих последующих работ, посвященных пауперизации, положению рабочих классов и т.д. Самая известная его двухтомная работа “Сводка физического и морального состояния рабочих на бумажных, шерстяных и шелковых мануфактурах”, изданная в 1840 г., была посвящена рассмотрению условий труда и быта рабочих (численность и демографические данные рабочих, брачность в их среде, средняя заработная плата, продолжительность рабочего дня, санитарные условия помещений и т.д.). Проведенное им исследование оказало большое влияние на общественность. Например, ярко описанные в книге факты эксплуатации детского труда во Франции вызвали бурные дебаты в английском парламенте, что, в свою очередь, выступило дополнительным стимулом для принятия уже в 1841 г. закона, который регулировал детский труд [см.: 108. С.127; 317, Т.П. С.340-341].

Изучением проблем социальной гигиены в первой половине XIX в. также занимался врач Александр Паран-Дюшатле (Alexis-Jean-Baptiste Parent-Duchatelet) (1790-1836). Он был президентом совета оздоровления Парижа. Европейскую известность ему принесли его книги “Общественная гигиена” (1836), а также двухтомник “Проституция в Париже” (1834). Для написания последней работы он использовал данные статистики, документы полиции, интервью и личные наблюдения. Путем сбора объективной информации он пытался найти пути борьбы с этим социальным злом, но полученные результаты констатировали неизбежность проституции, а рекомендации проведения благотворительной материальной и моральной помощи раскаявшимся проституткам совершенно беспомощными [см.: 108. С.128; 317, Т.44. С.777].

В развитие “моральной статистики”, а именно уголовной статистики, большой вклад внес французский юрист Андрэ Мишель Герри (Guerry) (1802-1867) своими работами “Сравнительная статистика образования и числа преступлений в различных округах” (1829), “Очерки моральной статистики Франции” (1832) и “Моральная статистика Франции и Англии” (1860). В “Очерках моральной статистики Франции” А.Герри выявляет определенное постоянство в статистике преступлений (количество преступлений в одних и тех же районах страны, а для разного рода преступлений — время года совершения и неизменность распределения преступников по полу и возрасту). К сожалению, он только констатировал эти факты, объяснить их причины он не смог. Он первым начал статистическое изучение мотивов преступлений. Так своими исследованиями А.Герри, например, опроверг широко распространенное мнение, что основной причиной преступлений выступает низкий уровень образования, и установил связь между уровнем промышленного развития департаментов (обследованию были подвергнуты 85 департаментов Франции) и уровнем как преступности, так и образования в них [см.: 108. С.128; 317, Т.16. С.551].

Особенно большой вклад в развитие эмпирических социальных исследований внес выдающийся франко-бельгийский ученый, естествоиспытатель (математик. астроном, географ и др.), социолог-позитивист, один из крупнейших статистиков XIX в., известный в основном как отец современной статистики — Ламбер Адольф Жак Кетле (Quetelet) (1796-1874). Его библиография по статистике насчитывает 65 работ [см.: 317, Т.29. С.23]. А.Кетле принимал активное участие в организации статистических обществ во Франции и Англии. Именно он выдвинул в 1851 г. идею о созыве Международного статистического конгресса, которая встретила поддержку у ученых других стран. Но из-за международного кризиса, приведшего к Крымской войне 1853-1856 гг., дата его проведения была отложена, 1 Международный статистический конгресс состоялся 19-22 сентября в 1853 г. в Брюсселе. На нем в общих чертах были выработаны основные правила переписи населения. На последующих восьми сессиях конгресса (Париж — 1855 г.; Вена — 1857 г.; Лондон — 1860 г.; Берлин — 1863 г.; Флоренция — 1867 г.; Гаага — 1869 г.; Петербург — 1872 г.; Будапешт — 1876 г.) дорабатывались отдельные детали проведения переписей населения, а также обсуждались теоретические и практические проблемы, с которыми приходилось сталкиваться представителям новой науки [см.: 305. С.64-65; 326. С.77-78].

В работе “Письма о теории вероятности” (Lettres sur la theorie des probabilites Р.289) он приводит свои соображения, которыми необходимо руководствоваться для правильного составления статистической программы. Четыре методических правила формулировки анкетных вопросов, разработанные А.Кетле в данном сочинении, широко используются исследователями и в настоящее время. Во-первых, необходимо ставить только такие вопросы, которые необходимы для целей проводимого исследования и на которые можно получить ответ. Во-вторых, задаваемые вопросы не должны вызывать у опрашиваемых подозрения или опасения. В-третьих, вопросы должны быть четко, ясно и точно сформулированы, для того чтобы все опрашиваемые понимали их однозначно. В-четвертых, вопросы должны быть сформулированы так, чтобы был обеспечен их взаимный контроль, т.е., задавая одни вопросы, можно было бы проверить истинность ответов на другие [см: 88. С.80-85; 301. С.87-91].

Большой вклад в развитие эмпирических социальных исследований внес социолог, политический деятель, по образованию горный инженер, профессор Политехнической школы в Париже — Фредерик Пьер Гийом Ле Пле (Le Play) (1806-1882) [см.: 108. С.132-135; 268. С.20-22]. События Июльской революции произвели на него неизгладимое впечатление, и он, чтобы понять причины возникновения социальных революций, решил заняться наблюдением за жизнью общества как естествоиспытатель. Информация собиралась с помощью личного наблюдения и свободного интервью. В качестве основного объекта наблюдения им была выбрана семья, так как она представляла собой простейшую модель, клеточку любого общества. Им была разработана типология семей, он различал три типа семей: патриархальную, коренную и нестабильную. Выяснив, что историческое движение в обществе заключается в переходе от патриархального типа семьи к нестабильному, он предлагает свою программу социального переустройства общества. Будучи государственным советником Наполеона III, сенатором, давая советы о возможных путях реорганизации общества, был более склонен к реставрации традиций, чем к созданию нового социального порядка путем революции.

Ле Пле и его школа внесли большой вклад в методологию эмпирических социальных исследований, разработав монографический метод наблюдения и описания на базе всестороннего обследования семей. При объяснении социальных явлений ведущее значение он придавал, с одной стороны, географическим и технологическим фактам, а с другой — морально-религиозным, поэтому в дальнейшем его работы оказали большое влияние на развитие таких направлений, как географический и технологический детерминизм, католическую социологию [см.: 229.С.153-154].

Ситуация в Германии была иной. Общая отсталость и раздробленность немецких государств в первой половине XIX в., а также начало различных общественных движений стали основной причиной отставания Германии от передовых стран Европы в деле разработки, развития и проведения эмпирических социальных исследований. Поэтому германские ученые-исследователи заимствовали опыт и достижения других стран в этой области.

В начале XIX в. немецкая статистика все еще представляла собой конгломерат сведений по географии, демографии, медицине, истории, экономике и др., и только к середине века (а именно, после революции 1848 г.) начинает просматриваться дифференциация этих исследований. Начинают проводиться исследования, посвященные проблемам “социальной гигиены”, появляется интерес к проблемам общественного здравоохранения. В этой области больше всего сделал Рудольф Вирхов (Virchow) (1821-1902), один из основателей медицинской статистики в Германии, патолог и общественный деятель.

В 60-70-е годы популярными становятся исследования “моральной статистики”, демографии и положения бедных. Эрнст Энгель (Engel) (1821-1896), первоначально — горный инженер, позднее — экономист и профессиональный статистик, проведя сравнительный анализ бюджетов семей, полученный в результате разных исследований, обосновал ряд закономерностей, ставших широко известными как “закон Энгеля”, или “бюджетный закон” Энгеля. Им было выявлено, что независимо от типа семьи и размера получаемого ею дохода расходы на жизненно важные потребности (питание, одежда и т.д.) делаются в определенном порядке. Выявил зависимость уровня дохода семьи и доли расходов на питание, т.е. чем беднее семья и ниже уровень ее дохода, тем выше доля расходов на питание.

Большим шагом для развития эмпирической социологии в Германии было создание в 1872 г. “Общества социальной политики”, которое, объединив всех ученых, работающих в области эмпирических социальных исследований, в 80-90-е гг. становится центром организации и проведения широких социальных исследований в стране. Его членами были многие виднейшие социологи, обществоведы, историки, экономисты Германии — Г.Шмоллер (1838-1917), М.Вебер (1864-1920), А.Вебер (1868-1958), Ф.Тённис (1855-1936) и др.

На основании вышеизложенного можно сделать следующее заключение. Переход от первобытного строя к рабовладельческим отношениям, создание государств, а в связи с этим формирование политической организации общества, воинской службы, социальной и сословной структуры, появление товарно-денежных отношений, торговли, необходимость содержания государственного аппарата, собирания налогов и дани и т.д. потребовали разнообразной и достаточно полной информации о населении, его составе и занятиях и т.п., необходимой для учета в процессе выработки политики властей, и неизбежно создали потребность в развитии эмпирических социальных исследований. Поэтому уже на самых ранних периодах образования государств потребности практической политики обусловили необходимость знания военной и податной способности населения, и начали собираться сведения, необходимые для целей управления.

В то же время в XIX в. проведение эмпирических социальных исследований было уже обусловлено не только практическими потребностями в области управления,

но и важностью знания разных сторон общественной жизни в связи с усложнением и обострением социальных проблем. Эмпирические социальные исследования стали неотъемлемой частью широкого реформаторского движения в области социальной политики и законодательства, нередко полученные в результате их проведения данные способствовали изменению законодательства в соответствующих областях.

Постепенный рост специализации в аморфной массе конкретных исследований привел к дифференциации различных типов социальной информации — в самостоятельные научные дисциплины выделились демография и статистика, а также были заложены основы современного понимания конкретного социологического исследования. Уже тогда под ним стало подразумеваться комплексное социальное исследование, представляющее собой синтез данных смежных наук, результатов личных полевых наблюдений, проведенных самим исследователем, и вторичного анализа имеющихся в наличии демографических, экономических, политических и др. данных, полученных другими исследователями [см.: 108. С.118]. Таким образом, в странах Европы статистика к 30-40-м гг. XIX столетия уже завершила в основных чертах свою институционализацию и, накопив разнообразный методический опыт сбора и анализа эмпирических данных, относящихся к различным сферам общества, оказала огромное влияние на возникновение новой позитивной науки об обществе — социологии.

Социально-экономические предпосылки возникновения социологии

Особо следует отметить две “великие революции” ХVIII-ХIХ столетий в Европе — промышленную революцию и Великую Французскую революцию 1789-1794 гг., которые выступили своего рода катализаторами появления новой науки — науки об обществе. Эти две революции стали сутью и истоками происшедших экономических и политических преобразований всей эпохи. Благодаря им привычные на протяжении предшествующих тысячелетий формы социальной организации во многом прекратили свое существование. Эти революции положили начало эпохи утверждения капитализма в Западной Европе.

Промышленная революция (промышленный переворот) является важнейшим событием в экономической жизни капиталистических обществ того времени. Она основывалась на достижениях в естественных науках, внедряла новые машины и технологии. Промышленный переворот представлял собой значительный скачок в развитии производительных сил, его сущность заключалась в переходе от ремесла и мануфактуры к машинному производству. Капитализм привел к замене ручного труда машинным. Иногда промышленную революцию представляют просто как ряд технических достижений (новые машины, использование энергии пара в промышленности и т.д.). Но технические изобретения являлись лишь частью гораздо более широкого спектра социально-технических изменений. Вместе с техникой приходил и новый социально-экономический порядок, характерными особенностями которого стали фабричная система хозяйствования, индустриализация и урбанизация.

Свое начало промышленная революция берет в Великобритании в 1760 г. Громадный подъем английской промышленности охватил не только текстильное производство (ведущую отрасль промышленности Англии), но и все остальные отрасли производства. Буквально за несколько десятилетий (промышленный переворот в Англии закончился в 10-20-х гг. XIX в.) в корне была изменена экономическая жизнь страны. Повсеместное введение машин, использование силы пара, развитие путей сообщения привели к тому, что Великобритания из государства с незначительно развитой промышленностью, с преимущественно земледельческим населением и с обычными для того времени маленькими городами превратилась в государство с большими фабричными городами. В 1830-е годы в ней уже полностью утвердилась фабричная система производства. Став крупнейшим капиталистическим государством, она начала оказывать мощное экономическое и политическое влияние на все страны мира.

Вслед за Великобританией в разное время до конца XIX в. промышленный переворот — скачок в развитии производительных сил, переход от мануфактур к машинному производству начинается в США, Франции, Германии, Италии и Японии. В XIX в. промышленная революция распространилась по всей Западной Европе и в Америке. В России она начинается только в первой половине XIX в. и заканчивается к концу 70-х — началу 80-х гг. XIX в., что, естественно, сказалось на специфике и времени появления в ней социологии. Благодаря промышленному перевороту капитализм смог окончательно утвердиться во многих странах мира.

До XIX в. в городах даже наиболее высокоурбанизированных обществах проживало не более 10% населения. Самые крупные города в доиндустриальных обществах по современным меркам были очень малы. Например, население Лондона до XIV в. было около 30 тыс. человек. К началу XIX в. численность населения в нем уже составляла около 900 тыс. человек, что намного превышало численность населения в других известных городах. Несмотря на густонаселенность Лондона, в это время в городах проживала лишь незначительная часть населения Англии и Уэльса. А через сто лет, к 1900 году, уже около 40% населения Англии и Уэльса жили в городах с населением 100 и более тысяч человек [см.: 40. С. 131].

В 1800 г. 27,2 млн. человек земного шара, т.е. 3% всего населения, проживало в городах (с населением 5 тыс. и более человек), из них 15,6 млн. человек, т.е. 1,7% всего населения, проживало в больших городах (население 100 тыс. и более человек). В 1900 г. уже 218,7 млн. человек (13,3%) проживало в городах, из них 88,6 млн. человек (5,5%) в больших городах [см.: 279. С.6].

Развитие городов связано с урбанизацией. О феномене урбанизации можно говорить уже с XVIII в. Ученые выделяют ряд признаков урбанизации: увеличиваются — доля городского населения; плотность и степень равномерности размещения сети городов на территории всей страны; число и равномерность размещения крупных городов; доступность крупных городов для всего населения, а также многообразие отраслей народного хозяйства.

Процесс урбанизации сопровождают как позитивные, так и негативные последствия. Среди негативных отметим следующие: снижение естественного прироста населения; повышение уровня заболеваемости; отчуждение масс городского населения от традиционной культуры, свойственной селу и небольшим городкам, а также возникновение промежуточных и “маргинальных” слоев населения, ведущих к формированию люмпенизированных (т.е. не имеющих собственности, не придерживающихся норм основной культуры) и пауперизированных (т.е. физически и нравственно деградированных) групп населения.

Большой город на своей относительно небольшой территории с помощью институтов города контролирует несколько тысяч или несколько миллионов человек, создает определенный образ жизни и образует ряд характерных общественных явлений. К ним относятся огромное количество предметных контактов и преобладание предметных контактов над личностными. Разделение труда, узкая специализация ведут к сужению интересов людей и. в первую очередь, к ограничению интереса к делам соседей. Это приводит к тому, что возникает явление все большей изоляции, уменьшается давление неформального общественного контроля и разрушаются узы личных отношений. И естественным результатом отмеченного выше становится — увеличение социальной дезорганизации, преступности, девиации. Большие города породили множество острых проблем.

Интенсивная урбанизация сопровождалась огромным притоком иммигрантов из других стран. Все миграционные потоки с XVI в., время начала втягивания разных стран в орбиту капиталистического развития, что стало причиной значительных социальных перемещений населения, до конца XVIII в. направлялись в основном только в Америку. О их масштабах говорят следующие данные, если в 1610 г. на территории, ныне занимаемой США, проживало 210 тыс. человек, то в 1800 г. численность населения выросла ^о 5,3 млн. человек [см.: 305. С.18]. Резкий рост населения стал причиной ломки, столкновения традиционных жизненных устоев коренного и вновь прибывшего населения. Это вело к обострению классовых и этнических противоречий, а также дополнительно создавало массу иных проблем. Поэтому американская социология в первые десятилетия XX в. развивалась как социология городских проблем.

Развитие производства послужило толчком к исследованию социальных вопросов. Используя естественные ресурсы, расширяя таким путем сферу производства, люди столкнулись с ограниченностью этих ресурсов, в результате чего единственным способом увеличения производительности стало рациональное использование рабочей силы, или, другими словами, людей, занятых в производстве материальных благ. Если в начале XIX в. производители служили дополнением к ресурсам и механизмам и только механизмы надо было изобретать и совершенствовать, то в середине века стало очевидным, что сложной техникой могут управлять лишь грамотные, заинтересованные в своей деятельности люди.

Неизбежным итогом промышленного переворота стали формирование новых классов, новых отношений между ними и обострение классовых противоречий между пролетариатом и буржуазией.

Великая Французская революции 1789-1793 гг., а также последующие за ней события — во многом поворотный пункт развития человеческой цивилизации. Она представляла собой ряд исторически специфических событий, в результате чего стала символом политических преобразований всей эпохи. Эта революция существенно отличалась от всех предшествующих восстаний разных времен. Восстания крестьян против помещиков-феодалов были и до этого, но их выступления обычно были попыткой устранить конкретных лиц от власти или же добиться снижения цен и налогов. Во время Французской революции впервые в истории под воздействием социального движения был полностью разрушен общественный строй. Политическим идеалом этого движения была всеобщая свобода и равенство, В истории человечества потребность в демократических свободах была совершенно новым явлением.

Следует отметить, что буржуазные революции начинаются уже в XVI в. Первой успешной буржуазной революцией была Нидерландская буржуазная революция (1566-1609), в ней антифеодальная борьба сочеталась с национально-освободительной борьбой против Испании, господство которой тормозило развитие капиталистических отношений в стране. Первой буржуазной революцией европейского масштаба выступила Английская буржуазная революция XVII в. Именно она положила начало смене феодальной формации капиталистической. В ранних буржуазных революциях гегемоном выступала буржуазия, и только в эпоху империализма им становится пролетариат.

Великая Французская революция — это первая буржуазно-демократическая революция, в которой впервые большинство народа (угнетенное крестьянство, городская беднота, пролетариат) выступило самостоятельно, наложив на весь ход революции отпечаток собственных требований. Великая Французская революция отличалась от Английской буржуазной революции тем, что если в 1648 г. буржуазия выступила против монархии, феодального дворянства и господствующей церкви в союзе с новым дворянством, то в 1789 г. ее союзником стал уже народ.

Великая Французская революция 1789-1794 гг., крупнейшая буржуазная революция, отличалась от более ранних буржуазных революций тем, что она гораздо решительнее, чем они, покончила с феодально-абсолютистским строем и проложила широкую дорогу для развития во Франции производительных сил капиталистического общества. Она расчистила путь дальнейшему бурному развитию капитализма не только во Франции, после нее начался период утверждения и быстрого развития капитализма в большинстве стран Европы.

Усложнение всех сфер жизнедеятельности людей поставило проблемы осуществления взаимодействия между ними, управления этими взаимодействиями и создания социального порядка в обществе. Когда эти проблемы были осознаны и поставлены, возникли предпосылки формирования и развития науки, изучающей ассоциации людей, их поведение в этих ассоциациях, а также взаимодействия между людьми и результаты таких взаимодействий.

Таким образом, благодаря двум революциям в обществе утвердились новые формы сознания и действий, новые образцы социального поведения людей. Европейское общество, подвергнутое изменениям, которые возникли в результате двух “великих революций”, стало перед необходимостью осмысления причины и возможных последствий данных революций.

Появление социологии, как отмечает Г.П.Давидюк, было обусловлено также изменением положения господствующего класса в обществе [см.: 59. С.102-103]. В XIX столетии капиталистический строй утвердился, окреп и перестал нуждаться в обосновании своего революционного развития. Класс буржуазии почувствовал свою силу и прочность своей власти, стал стремиться любыми путями сохранить их, доказать, что это лучший в мире строй. Буржуазии уже не нужна была революционная теория буржуазных философов, мыслителей, особенно французских, развивших идеи о революционном преобразовании общества. Утратив после Парижской коммуны веру в благополучный для капитализма ход исторического процесса, господствующие классы западных стран нуждалась в науке, которая могла бы максимально раскрыть позитивный процесс развития общества и обосновать его эволюционное развитие. И.С.Кон отмечает, что в это время “идея социальной эволюции из средства осуждения феодализма становится средством оправдания уже победившего капитализма” [124. С.16]. В науке, способной в эволюционистском духе истолковать появление рабочего класса, его борьбу и образование в обществе противоположных классов, социальных групп. Правительство западных стран считало, что основная цель социологии заключается в установлении прочной “социальной гармонии”, что отвечало их интересам. Как считают некоторые исследователи, именно появление необходимости выполнения такой, своего рода “охранительной, задачи” стало одной из основных причин возникновения на Западе новой науки об обществе. Таким образом вызванная к жизни новая наука, естественно, должна была выполнять соответствующую идеологическую функцию.

Большую роль в возникновении социологии сыграли формирование рабочего класса и нарастание кризиса общественных отношений. Если социальная философия эпохи Просвещения, как отмечает И.С.Кон, отражала процесс разрушения феодальных порядков и зарождения нового, буржуазного общества, которое она во многом предвосхищала, то социология возникает как отражение внутренних антагонизмов, присущих капиталистическому обществу, и порожденной ими общественно-политической борьбы, таким образом, “рождение социологии было... связано с определенным социальным заказом” [см.: 124. С.13].

Процесс формирования и развития рабочего класса, так же, как и буржуазии, начинается уже в XV в. Первоначально основными его представителями были ремесленники и работники мануфактурного производства, являющиеся неотъемлемой частью “третьего сословия” (два других — духовенство и дворянство). Рабочий класс (пролетариат) в современном понимании этого слова возникает после промышленного переворота. В капиталистическом обществе рабочие становятся одним из ведущих классов. Пролетариат — это наемные работники, лишенные средств производства, живущие продажей своей силы и эксплуатируемые буржуазией.

Первоначально формы выступления ремесленников и работников мануфактурного производства не отличались достаточной степенью зрелости. Например, объектом первых стихийных выступлений т.н. луддитов выступали машины и станки. Новая техника, изобретения прядильных и других механизмов, по мнению рабочих, были основным источником их тяжелого положения. Поэтому движение луддитов было направлено на разрушение машин, а не на изменение социальных условий. Постепенно у рабочих начинает пробуждаться классовое самосознание, и они начинают понимать, что их врагом являются не машины, а фабриканты и все привилегированные имущие классы.

Стремление рабочих к объединению с целью сопротивления гнету привело к тому, что с конца XVIII в. в западноевропейских странах и США начинают возникать массовые организации, сначала объединяющие трудящихся, связанных общим профессиональным интересом, первоначально это были общества взаимопомощи, а позднее имеющие более широкий масштаб. В Великобритании и в ряде других англоязычных стран создаются профессиональные союзы — тредюнионы (англ. trade-unions), главной целью которых была борьба за установление более выгодных условий продажи рабочей силы и проведение ограниченных реформ в рамках буржуазного государства.

Бурный рост капитализма в начале XIX в. привел к первым явным проявлениям его противоречий. Индустриализация, сущность которой заключалась в процессе создания крупного промышленного производства, вела к концентрации на фабриках пролетарских масс, способствовала их сплочению и постепенно избавляла бывших ремесленников от мелкобуржуазной психологии, от несбыточных надежд вновь стать самостоятельными хозяйчиками. Создание новых машин делало излишним сотни и тысячи рабочих рук, вызывая этим безработицу. Начиная с 1825 г., капиталистическую экономику начали сотрясать периодические кризисы. Все это усугубило и без того тяжелое положение народных масс, привело к усилению эксплуатации рабочих, обнищанию трудящихся, а также разорению мелких ремесленников и торговцев. Возникают совершенно новые формы классового противоборства.

Большое историческое значение имеют первые массовые выступления пролетариата, показавшие осознание им своих классовых задач и интересов, своей собственной позиции, отличных от буржуазных слоев общества. Несмотря на то, что первые выступления рабочих во многом оставались еще стихийными бунтами, они принимали классовый, политический характер. Постепенно начался процесс превращения пролетариата из “класса в себе” в “класс для себя”, что нашло выражение в осознании ими своего истинного социального положения и стремлении к классовой солидарности и коллективным действиям в целях отстаивания своих интересов.

Конец 30-х — начало 40-х годов XIX века в социальной сфере — это время крайней нестабильности. Усиление эксплуатации, кризисы, неимоверно тяжелое положение рабочих, использование детского и женского труда, увеличение продолжительности рабочей недели, крайне неблагоприятные условия на производстве и в быту привели к тому, что трудящиеся стали прибегать к новым мощным формам классового противоборства.

В ноябре 1831 г. в Лионе — втором по величине промышленном центре Франции — произошло первое самостоятельное вооруженное выступление французского пролетариата. Оно было вызвано тяжелым положением рабочих шелкоткацких предприятий Лиона: 15-часовой рабочий день, сокращение заработной платы. В восстании приняло участие более 30 тыс. человек. Рабочие боролись на баррикадах под знаменем, на котором было начертано: “Жить, работая, или умереть, сражаясь!” Повстанцам удалось захватить власть в городе, но, не имея опыта, они не знали, как ею распорядиться. Правительство, оправившись от испуга, подтянуло войска и сравнительно быстро подавило восстание.

В апреле 1834 г. происходит второе выступление лионского пролетариата. На этот раз рабочие, имея уже определенный опыт, выступили более организованно. Данное восстание уже носило открыто республиканский характер и проходило под политическими лозунгами, главным был призыв — “Свобода, равенство, братство или смерть!” Это восстание получило поддержку пролетариев в других городах Франции, но, несмотря на это, так же, как и первое восстание, оно было жестоко подавлено правительством.

В 1844 г. в Германии происходит восстание силезских ткачей. Хотя в основном действия германского пролетариата оставались стихийными, в них появились элементы пролетарской сознательности и организованности. Восстание получило отклик во всей Германии, возникли “голодные бунты” рабочих и стихийные выступления крестьян в ряде районов страны. Данное восстание, как и предыдущее восстание в 1793 г., было подавлено прусскими войсками.

О росте классового самосознания пролетариата говорит появление и развитие в Англии чартистского движения. Парламентская реформа избирательной системы в Англии в 1832 г., за которую рабочие боролись совместно с буржуазией, практически ничего рабочим не дала, так как не представила им избирательного права, а только усилила позиции крупной буржуазии. Это, а также экономические кризисы и неурожаи, еще больше ухудшившие положение трудящихся, послужили толчком к осознанию необходимости самостоятельного выступления за свои интересы. Во второй половине 30-х г. в Англии возникает первое массовое, политически оформленное революционное движение рабочего класса — чартизм (от англ. charter — хартия). В 1838 г. требования чартистов были сформулированы в программном документе в виде законопроекта “Народной хартии” (от названия данного документа произошло и название движения), состоящем из 6 пунктов: введение всеобщего избирательного права (для мужчин), ограничение рабочего дня, повышение заработной платы и др. В 1840 г. английские рабочие создали свою собственную организацию — Национальную чартистскую ассоциацию. По сути дела, была основана первая массовая рабочая партия. Главная цель ассоциации заключалась в борьбе за всеобщее избирательное право. Чартистское движение очень быстро приняло массовый характер. Подтверждением этого является следующий факт, в 1842 г. под национальной петицией, подготовленной движением, поставили свои подписи около 3.5 млн. человек [см.: 27. С.8-10]. За время своего существования чартисты неоднократно (в 1840, 1843 и 1848 гг.) вносили в парламент петиции со своими требованиями, но все петиции были отвергнуты. Возникновение чартистского движения свидетельствовало о том, что рабочие в политической борьбе видели средство улучшения своего положения.

Чуть позже происходит революция 1848 г. во Франции. Все эти события свидетельствовали о нарастании кризиса общественных отношений, а во времена решительных и быстрых перемен у людей, естественно, возникает потребность в обобщающей теории, способной прогнозировать, куда движется человечество, на какие ориентиры можно опереться, обрести свое место и свою роль в этом процессе. Утопический социализм в силу своей незрелости не мог выполнить эту роль.

Выход на историческую авансцену пролетариата вызвал к жизни марксизм, выражающий мировоззрение, идеологию рабочего класса, вступившего на путь революционной борьбы против капиталистической эксплуатации. В рамках марксизма оформляется марксистско- ленинская социология, социально-философским и теоретическим ядром которой выступает исторический материализм. Наибольшее распространение марксистско-ленинская социология получает в странах социалистической ориентации.

В заключение следует подчеркнуть, что социология как наука возникла не в результате умозаключений того или иного мыслителя, а во многом была обусловлена определенными (перечисленными выше) теоретическими, социальными, экономическими, политическими и другими предпосылками и условиями развития общества, т.е. появление социологии как науки было социально обусловлено.

Содержание

Дальше