Учебники
1.2. Будущее партийной системы в России
Проблема становления многопартийной системы в России почти два десятилетия спустя после начала демократических реформ по-прежнему остается актуальной. Сам процесс полити-ческой эволюции современного российского общества заставляет предположить, что реальная многопартийность в стране находится еще на начальной стадии формирования. Более того, в последнее время, утверждают некоторые аналитики, этот процесс якобы искусственно тормозится.
Стало аксиомой положение, согласно которому «партийная система» придает стабильность функционированию политических институтов. Она является гарантом того, что в своей деятельности властные органы будут руководствоваться, в первую очередь, политическими, то есть общенациональными, мотивами, а не корпоративно-лоббистскими интересами и тем более не соображениями личной выгоды отдельных руководителей.
И все же, за время существования новой России сложилась многопартийная система как сумма партий, хотя и обедненная принципиальной невозможностью какого-либо значимого влияния на власть, не говоря уже об управлении страной.
Российское партийное строительство в точности отразило противоборство исторических тенденций в развитии российского общества. Борьба этих различных исторических тенденций до сих пор не привела к более или менее определенному выбору Россией пути своего развития. Партийное строительство также отмечено незавершенностью.
Нынешняя ситуация в России пока такова, что партии не могут составить и полноценную демократическую партийную систему. Становление многопартийности в стране идет трудно и противоречиво. Она пока далека еще от тех цивилизованных рамок, о которых мечтают знатоки и ревнители западной демократии.
В 1990-е годы, если совсем кратко суммировать, российская политика была конкурентной, но по большей части непартийной. Сейчас происходит прямо противоположный процесс. Российская политика все более и более становится партийной. Напомню, что четыре высших поста в нашем государстве занимают или в ближайшем будущем будут занимать партийные политики или партийные номинанты. Это - Д.А. Медведев, выдвинутый на свой пост партией «Единая Россия», В.В. Путин, премьерминистр, лидер партии «Единая Россия», С.М. Миронов, также
представляющий партию, правда, другую, и, наконец, еще один партийный представитель - Б. Грызлов. Подавляющее большинство глав региональных администраций возглавляли списки «Единой России», то есть процесс «партизации» российской политики явно налицо, но в то же время уровень партийной конкуренции в России заметно упал.
Что надо иметь в виду, говоря об уровне конкуренции? Понятно, что можно использовать формальные критерии: сколько партий принимало участие в выборах, сколько из них прошло в Думу. А политологи предпочитают оперировать таким количественным индикатором, который называется «эффективное число партий». Это специально рассчитанный показатель, который говорит о том, какое количество партий имеет значение в партийной системе, он рассчитывается и для электорального уровня (по итогам выборов), и для парламентского уровня. Так вот, на сегодняшний день эффективное число парламентских партий в России (т.е. сколько партий имеет значение в Государственной Думе) составляет 1,89. Это значит, что все партии, кроме «Единой России», вместе взятые, не имеют значения, не добирают до целостной партии. В то время, как в 1990-е годы этот показатель зашкаливал, превышая 10 (то есть, после выборов 1995 года в России было больше, чем 10 значимых партий), а в первой Думе эффективное число партий было 8,5.
Такие колебания, такие резкие изменения в российской партийной системе можно уподобить колебаниям маятника. У нас маятник был в состоянии равновесия в течение десятилетий, когда в стране была однопартийная система. Затем он, проскочив состояние равновесия, дошел до крайней точки, где количество партий и уровень партийной фрагментации были чрезвычайно высокими. Сейчас маятник пошел в обратную сторону, и на сегодняшний день мы, хотя и приблизились к точке равновесия, которая наблюдалась в советский период, но проскочили ситуацию умеренной партийной фрагментации, которая присуща для многих давно и недавно созданных демократий. Это довольно опасная ситуация для нашей политической системы.
Надо признать, что уровень связи российской многопартийной системы с обществом и органами государственной власти
еще недостаточно высок, а политико-организационные формы незрелы. Что касается связи с обществом, то российские политические партии еще не способны взять на себя конституирующую и интегрирующую функции. Связь с властными структурами выражается пока, в основном, в участии партийных фракций в деятельности органов представительной власти, их влияние на исполнительную власть пока минимально.
В организационном плане подавляющее большинство российских партий представляют собой малочисленные организации с неразвитой региональной сетью и ограниченным уровнем формализации внутрипартийных отношений. Как отмечают многие российские аналитики, о существовании в сегодняшней России стройной партийной системы можно говорить лишь с большей долей условности.
Говоря о нашем парламенте, надо признать, что граждане не очень доверяют представительной системе вообще и местным «народным избранникам», в частности. Дума теряет свою репрезентативную функцию. Партии в парламенте, являясь частью системы законодательной власти, выглядят довольно бледно и слабо, особенно в возможности влиять на принятие государственных решений.
В России, поскольку главной стратегической целью российской власти стала стабилизация, то достижение ее предполагается на путях "зачистки" партийно-политического поля и обеспечения "партии власти" привилегированных условий существования, включая право на формирование правительства на основе предполагаемого парламентского большинства.
На практике это означает попытку дополнить российскую политическую систему с преобладанием полномочий президента преобладающей пропрезидентской партией. Такая партия, скорее всего, будет претендовать на роль "партии всего народа". Это не является прямым отходом от демократии как таковой, но существенно сужает поле деятельности остальных политических сил.
Структура гражданского общества в России на сегодняшний день довольно слабая, но возможности для ее укрепления и расширения присутствуют. Очень многое будет зависеть от эко-
номического развития страны, разрастания и усиления среднего класса. Если это произойдет, то может сложиться ситуация, когда стихийное движение какой-либо группы населения за увеличение своего влияния "снизу" может столкнуться с целенаправленной государственной линией на контроль политического пространства "сверху". В таком случае возможен серьезный конфликт между этими двумя тенденциями.
Сейчас на политической сцене России довольно много игроков, использующих партийную форму участия в политическом процессе или взаимодействующих с партиями. Каждому из них нужна такая многопартийность, которая даст ему преимущество перед остальными в реализации своих интересов. В этом нет ничего необычного, но укреплению партийной системы страны это давно не способствует.
Сложившаяся система политических партий у россиян энтузиазма не вызывает. Нельзя обойти молчанием тот факт, что формирующаяся в России партийная система страдает определенной «недоразвитостью»: «недоразвитость» политических партий России связана и с безусловным доминированием чиновничества в политической элите, которое не нуждается ни в каких партиях, поскольку и без того является политически организованным.
Специфика России состоит в том, что создание партийно-политической системы в ней происходит в исторический период, когда классические критерии создания и функционирования партий уже не представляются такими эффективными как раньше, и не отражают современные тенденции развития этого сектора общественной жизни. Тем не менее, они применяются в порядке подражания. Вместе с тем применяются и новейшие политические технологии, соответствующие политическим потребностям новой эпохи. Такое "смещение стилей" не может не сказываться как на результатах деятельности российских партий, так и на эффективности политической системы в целом.
Когда речь идет о партийной системе страны, обычно выделяют несколько путей развития, по которым она может пойти. Не секрет, что сегодня предпринимаются усилия, направленные на увеличение эффективности парламента, и одновременно на уси-
ления контроль над ним. Эта общая тенденция переформатирования политического пространства может вылиться в два сценария развития, считают аналитики. По первому из них, в России может возникнуть двухпартийная система. По второму - полуторапартийная система.
В сегодняшнем мире двухпартийная система кажется многим практически идеальным конструктом. В политическом классе уже сравнительно давно стало нарастать недовольство монополией "Единой России". Возникла угроза политической стагнации, ухода части протестного электората во внесистемную оппозицию, что побудило власть к поиску механизмов создания более конкурентной политической среды.
Для размышления о двухпартийной системе есть свои некоторые основания, имея в виду «Справедливую Россию». Лидеры этой партии претендуют на создание второй по влиянию партии в стране и выступают с критикой "Единой России" за попытки монополизации политического пространства.
Подобное конструирование двухпартийной системы "сверху" уже вызвало массу критических комментариев, как экспертов, так и политиков различных направлений. Многие оппозиционные политики рассматривают такую модель как имитацию демократического процесса. Экспертное сообщество заговорило о начале формирования управляемой двухпартийной модели. Остается, однако, открытым вопрос о том, насколько жизнеспособной может быть в стратегической перспективе подобная "двуногая модель" политической системы, при которой, по образному выражению зам. руководителя администрации Президента РФ Суркова, политические партии оказываются ногами власти.
Критики «кремлевского» варианта строительства «двухпартийного» механизма не принимают во внимание три обстоятельства. Во-первых, власть пользуется большим доверием населения; во-вторых, коммунисты утратили значительную часть своей популярности; в-третьих, Кремль обладает куда более мощным административным ресурсом управления политическими процессами, что позволяет "Справедливой России" не только завоевать левую часть электората, поддерживавшего до этого "Единую Россию", но и отчасти потеснить КПРФ.
Однако в предположениях о том, что наша партийная система близится к двухпартийной, не учитывается специфика созданной по новому избирательному законодательству пропорциональной системы выборов. Так, политолог В. Никонов отмечает: "Главный фактор, который определяет количество партий в парламенте, - характер избирательной системы. Двухпартийность бывает при мажоритарной системе. Ни в одной стране, где используют пропорциональные системы, как у нас, не возникла двухпартийность. Партий - по арифметике - в парламент проходит больше чем две".
К тому же сама "Справедливая Россия", претендующая на роль оппозиции "его величества", изначально создавалась из весьма разнородных элементов. Конструирование "сверху" некой умеренно левой партии, механически соединяющей разнородные силы центристского, национал-патриотического и прокоммунистического характера, скорее повторяет печальный опыт многих других политических проектов в современной России со свойственной им эклектикой и наличием взаимно несовместимых идеологических констант. Подобные объединения, как считают некоторые специалисты, хотя и могут достичь временного успеха, однако, будучи искусственно собраны из политиков разных идеологических направлений, нежизнеспособны.
В современной России нет двух равнозначных сил способных на создание и поддержание подобной структуры, как нет и развитой системы сдержек и противовесов, считают некоторые наши специалисты.
По второму сценарию, как отмечалось, может быть создана полуторапартийная система, при ведущей роли «Единой России». Безусловно, создание такой влиятельной "партии власти" как «Единая Россия» - серьезный успех кремлевских политтехнологов, сумевших консолидировать немалую часть общества вокруг прежнего и нынешнего президентов.
"Единая Россия" не только смогла выигрывать как федеральные, так и региональные выборы, но и фактически монополизировала политическое пространство. Эксперты заговорили о формировании полуторапартийной системы, где одна правящая партия
бессменно много лет находится у власти и отчасти сращивается с государственной бюрократией, а ей противостоит оппозиционная партия или группа партий, не способных фактически прийти к власти и играющих роль "вечной" оппозиции. При этом делались ссылки на опыт Мексики, послевоенной Японии и Италии.
Однако в подобных оценках не учитывались серьезные отличия российской ситуации от политической системы этих стран. Так Либерально-демократическая партия Японии, правящая в этой стране в течение многих лет, была политической структурой, объединяющей основные корпоративные группы влияния, которые реально боролись между собой на фракционной основе внутри партии.
Что касается христианских демократов в Италии, то это была созданная "снизу" традиционная общенациональная партия правоцентристского толка, пользовавшаяся поддержкой католической церкви, объединявшая влиятельные предпринимательские структуры, популярные христианские профсоюзы и даже, как выяснилось впоследствии, мафиозные кланы. Все эти партии реально формировали правительства в указанных странах и определяли выработку правительственного курса в условиях полновластного парламентаризма.
Напротив, "Единая Россия" формировалась "сверху", в основном бюрократическими методами, находится в полной зависимости от администрации президента, не принимает реального участия в формировании правительства и даже, по выражению некоторых лидеров самой партии, является приводным ремнем между властью и обществом.
Вполне вероятен и такой вариант, когда будет поддерживаться система ограниченной многопартийности. То есть будет существовать правящая могущественная партия власти, и вечно вторая оппозиционная партия. Она фактически не будет влиять на принятие решений, но будет создавать видимость двухпартийной системы. Такая партийная схема не является чем-то необычным.
Можно предположить и другое - правящая партия делится надвое и занимает все партийно-парламентское поле. То есть делается попытка искусственно создать партийную сис-
тему. Трудно сказать, что из этого может получиться, но такая ситуация диктует другим, уже существующим партиям, новую стратегическую линию поведения. Вполне возможно, что выход будет найден в формировании коалиций остальных политических сил. Причем это будет не просто желание тесного взаимодействия двух или нескольких политических сил для удачного выступления на очередных выборах, а закон выживания, без которого эти группы просто исчезнут с российского политического поля.
Но, конечно, нельзя утверждать, что все сложится именно так. Предпосылок для такого взаимодействия политических сил не так много. В то же самое время существует целенаправленная работа по развитию самой «партии власти». Но, в то же самое время, нельзя забывать, что искусственно созданная сила редко бывает жизнеспособна. Для полноценного и стабильного существования партии необходима работа с гражданами, обратная связь. Корни партии должны быть в обществе, особенно если эта сила создается не под выборы, а на долгий срок. Ростки гражданского общества дают надежду, что такое развитие будет идти. Не жизнеспособны партии, не врастающие в общество. Партийную систему и демократию в целом укрепит объединение сил партий и гражданского общества. Для этого потребуется немалое время и упорная работа.
Говоря о многопартийности в нашей стране, можно отметить её положительные и негативные моменты. Положительные характеристики многопартийной системы заключаются в следующем. Граждане через свои политические партии получают доступ к участию в государственных и общественных делах. Ограничивается вседозволенность управленческой бюрократии, она ставится под контроль масс. Механизм конкуренции и соперничества между партиями способствует выдвижению альтернативных вариантов общественного развития, дальнейшей демократизации общественной жизни. Наличие политических конкурентов, оппозиции, альтернативности расширяет круг активных участников политического процесса, способствует самосовершенствованию общественной системы. Тем самым многопартийность стимулирует жизнеспособность общества.
Политический плюрализм благотворно влияет и на внутреннюю жизнь каждой партии. Перед лицом конкурентов в борьбе за власть руководство партии вынуждено принимать меры по совершенствованию ее организационной структуры, методов деятельности, ответственности ее членов. В атмосфере партийного соперничества быстрее выявляются способные лидеры, талантливые руководители.
Но как всякое общественное явление, многопартийность имеет не только положительные, но и негативные моменты. Для органов власти они состоят в том, что приходится тратить немало времени на согласование принимаемых решений с руководителями партийных фракций в Государственной Думе. В условиях стрессовых ситуаций промедление с принятием решений может пагубно отразиться на деле. В деятельности оппозиционных партий негативным является то, что у них вырабатывается стереотип преимущественно отрицательной оценки политики органов власти, особенно правительства. Нередко узкопартийный патриотизм заслоняет от руководства партии общегосударственные интересы, подталкивает его на использование противозаконных методов и средств достижения своих целей. Отношения между партией и государством в результате могут приобретать деструктивный характер, а деятельность лидеров партий преследует лишь удовлетворение их политических амбиций.
Одна из проблем формирования действующей партийной системы в России заключается в том, что политические партии не участвуют в осуществлении важнейшей функции многопартийной системы, а именно смены высшей исполнительной власти, демократической ротации элит. Прежние президенты РФ, и Б. Ельцин, и В. Путин во время президентских выборов выступали как беспартийные общенациональные лидеры и дистанцировались от политических партий.
В отличие от Ельцина, выступавшего беспартийным вождем реформистских антикоммунистических сил, президент Путин стремился представлять всех граждан, обращаясь в первую очередь к ценностям общегосударственного характера. А это трудно совместимо с какой-либо четкой идеологической платформой и определением внятных партийных пристрастий.
Линия на дистанцирование президента от политических партий при сохранении за ним образа общенационального лидера, судя по всем, продолжается и при Д.А. Медведеве. А, следовательно, как отмечают эксперты Института национальной стратегии, именно этот исключительный статус президентской власти во многом будет препятствовать формированию стандартной (с точки зрения европейского понимания политики) динамической системы "власть-оппозиция".
Для того чтобы в стране сформировалась эффективная многопартийная система, представляющая интересы различных социальных слоев общества, сама власть должна быть партийной, то есть опираться на реальные политические силы, имеющие сильные позиции в парламенте и регионах.
Партийную систему можно считать сформировавшейся только тогда, когда политические партии контролируют формирование политического состава не только законодательной, но исполнительной власти. Если партии определяют фракционную структуру парламента, но еще не способны влиять на назначение высших должностных лиц исполнительной власти, имеет смысл говорить о той или иной степени развития многопартийности и начале складывания партийной системы.
Главное противоречие складывающейся в современной России политической модели - это беспартийность, а, следовательно, и бесконтрольность исполнительной власти вообще.
Выборы и в Госдуму, и в законодательные собрания в регионах проводятся по пропорциональной партийной системе. "Между тем ни для кого не секрет, что именно исполнительная власть абсолютно доминирует в политической системе современной России. Выходит, что многочисленные политические партии практически не участвуют в формировании основ государственности в нашей стране", - констатирует политолог И. Константинов. А вот мнение другого политолога, А. Пушкова: "Исполнительная власть фактически заменяет собой и партийную систему, и законодательную власть".
Так, с одной стороны, власть активно стимулирует развитие многопартийности на законодательном уровне, а с другой -
превращает ее в некую декорацию, когда ни президент, ни глава правительства, ни само правительство не связаны напрямую ни с какой политической силой.
Более того, президент Путин неоднократно высказывался в свое время против перехода на данном этапе развития общества к формированию правительства на партийной основе, мотивируя это в первую очередь неразвитостью российской многопартийной системы и слабостью политических партий.
В связи с этим закономерен вопрос: если российские политические партии по той или иной причине оказываются не способными решать стоящие перед обществом проблемы, если для общества характерен устойчивый антипартийный синдром, то нуждается ли Россия в многопартийной системе вообще? Известно, что А. Солженицын, в том числе в своей книге "Россия в обвале", ставит под сомнение роль политических партий и выступает решительным критиком многопартийной системы, весьма негативно оценивая практический опыт даже развитых демократий в этой сфере. По своеобразному мнению Солженицына, "всякая партия вообще ущемляет, ущербляет индивидуальность человека. Она втискивает его в программу, устав партии". Но эту позицию Солженицына легко подвергнуть аргументированной критике.
Каковы же перспективы российской многопартийности? Будет ли это устойчивая двухпартийная система, или полуторапартийная система, или же несколько партий станут блокироваться вокруг власти и в оппозиционном лагере? Вряд ли кто может сегодня в России дать убедительный ответ на эти вопросы.
Российское общество недостаточно структурировано, чтобы перейти к жесткой двухпартийной модели, к тому же, как было отмечено выше, пропорциональная система выборов предполагает, как правило, наличие большего числа основных партий.
Но, вероятно, следует согласиться с теми исследователями, которые утверждают, что возникновение в России массовых политических партий "снизу" по европейскому образцу вряд ли возможно. Очевидно, новая российская партийность будет отчасти виртуальной, с использованием мобилизационных и рекламных ресурсов современных электронных коммуникаций (телевиде-
ния, Интернета), а отчасти - копировать традиционный американский опыт избирательных кампаний.
Станут ли российские политические партии реальным инструментом выявления и согласования общественных интересов, или так и останутся придатком новой административной системы?
Как представляется, в том случае, если президентские выборы в России будут проводиться на партийной основе, это может качественно изменить роль политических партий, сделать их более весомым инструментом политической борьбы
< Назад Вперед >
Содержание