Учебники

1. Право, закон и государство

В прошлом и настоящем, когда речь заходит о правовых отношениях, обычно имеется в виду официальная правовая система, т. е. система институтов, которая управляется государством. В таком значении право — это правительственный социальный контроль. Существует и более широкий смысл права, которое определяется как институт подчинения поведения человека власти правил (формальных и частных).

Исторически сложились различные концепции происхождения права: теория естественного права (Г. Гроций, Т. Гоббс, Дж. Локк, Ш. Монтескье, Ж.Ж. Руссо, А.Н. Радищев). Историческая теория, сложившаяся в конце XVIII – начале XIX вв. (Г. Гуго, Г.Ф. Пухта, Ф.К. Савиньи). Психологическая теория сформировалась в первой половине ХХ в. (Л.И. Петражицкий, Г. Тард и др). Нормативистская школа права появилась в первой трети ХХ века (Х. Кельзен, Ф. Штаммер, П.И. Новгородцев).

Вне зависимости от теоретических схем, объясняющих вопрос происхождения права, проблему соотношения права, закона и политических институтов, прежде всего в лице государства в политико-социологической версии можно представить в виде трех моделей этой связи. А именно: «этатизма» (волевой трактовке права), юридизированного (инструментального, формального) и субстанциональнального или сущностного (либерально-правового) подходов.

В рамках первой версии (волевой подход) право и закон отождествляются. Закон — это такая форма взаимоотношения между людьми, которая санкционируется государством и выражает его волю. Единственным источником позитивного права в этом случае выступает одно из состояний общества, политической жизни и политической системы — публичные институты в виде государства.

Такое понимание взаимосвязи государства и права имеет давние исторические источники. Их можно обнаружить в понимании места и роли государств-полисов древнегреческими философами. Наиболее последовательно это отношение к праву и государству проявилось в исследованиях классиков юридического позитивизма XIX века. Оно нашло свое выражение в концепциях государственного суверенитета. Суверенность отделялась от народа, и государство понималось в буквальном значении как независимое и правомочное образование. Воля суверена (государства) одновременно выступала и источником, и критерием права и закона. Так, в соответствии с одним из классиков позитивизма, английского обществоведа Дж. Остина, любая норма поведения, исходящая от государства и обеспеченная его принуждением, становится правовой. Правопонимание в данном смысле предполагает то, что по признаку наличия в государстве законов, направленных на регулирование отношений между гражданами и социальными группами и т. д., является правовым.

Юридизированное (инструментальное, формальное) отношение к праву мы также способны найти в древности (Римское право или греческая философия права). Но логико-системное отношение к праву, закону и государству было обосновано немецкими юристами XIX века. Немецкие юристы и ввели понятие «правовое государство». Они считали, что право лежит в основе общества и государства, представив теорию государства как теорию конституционного права, где государство выступает основным юридическим лицом, конструирующим право, независимым от других акторов политики. Как в «этатистском» понимании права, так и в «формальном» прослеживается идея тождества права и закона.

При этом в формально-системных концепциях правового государства выдвигается ряд требований к государственным институтам. Это требования относятся к необходимости верховенства закона и правовой связанности государства — отсюда требования отделения законотворческих функций от исполнительных структур, независимость суда, законодательное установление прав и обязанностей граждан, правовое закрепление административных отношений и т. п.

Кроме того, чтобы выполнять свою регулирующую функцию, нормы права предполагают качественные характеристики. Не каждая норма, исходящая от государства может считаться правовой. Правовым законом становится такой закон государства, который отвечает ряду формально-юридических требований. А именно: 1) законы государства должны быть обнародованы; 2) они должны быть понятны и ясно изложенными; 3) обязывающий закон не должен иметь обратной силы; 4) закон должен быть относительно стабильным; 5) закон должен носить абстрактный, или всеобщий характер.

Предполагается, что если законы соответствуют указанным качествам, требования их соблюдения и использования как регулятора поведения людей становятся практически исполнимыми и гражданами данного общества, и политическими институтами.

Исследователи отмечают недостатки названного подхода, указывают, что авторы этой концепции сосредотачивают внимание на формальных свойствах закона, но оставляют в стороне его содержательные характеристики, т. е. анализ государства и политической системы в целом не является объектам их внимания.

Субстанциональная теория соотношения права, закона и государственных институтов также, как названные концепции, находит свои основы в древности (Древняя Греция, Древний Рим…). В рамках этой концепции проводится различие между законом как властным установлением и правом как особым феноменом, который обладает собственными характеристиками, свойствами или чертами.

Проблема соотношения естественного, природного, «негативного» и государственного, правительственного или «позитивного» права прослеживается в рассуждениях античных мыслителей древности. Они считали, что необходимо проводить различие между естественным, независящим от воли людей правом и созданным людьми позитивным правом. Позитивное право не должно противоречить природному праву. Иначе говоря, посредством всеобщих, деперсонифицированных норм, утверждать в обществе равенство, свободу, справедливость и порядок, исключая произвол со стороны властвующих и анархию со стороны подвластных. Люди должны быть равны как субъекты права, независимо от фактических различий между ними.

Основой субстанциональной концепции соотношения права, закона и государства (правового государства) является теория прав и свобод индивида, сложившаяся в XVII–XVIII в.в. преимущественно в рамках либеральной традиции правопонимания. Она базируется на ряде теоретических предпосылок.

Во-первых, в рамках этой теории проводится различие между правом и законом государства как одним из его формальных источников. Считается, что основные сущностные характеристики право черпает не извне, а они присущи ему как особому феномену и отличают его от моральных, религиозных норм или решений публичных, «официальных» властей. Содержание права обращено к человеку и направленно на защиту жизни, свободы, собственности индивида, справедливости в обществе и др.

Во-вторых, государство как относительно автономное образование и средоточие реальной политической власти способно предлагать различные варианты применения формального права. Например, существующие нормы можно интерпретировать применительно к целям самой политической организации. Вспомним, например, закон, запрещающий заведомо клеветнические высказывания в адрес советской власти и советского государства, который в период «застоя» часто использовался для устранения любого рода критики.

Законы, разрабатываемые и принимаемые государственными институтами, не должны противоречить принципам правовой свободы и правового равенства и нарушать неотъемлемые права человека, посягать на его жизнь, собственность, справедливость и др.

Качественные характеристики права проявляются в законах при условии, если они отвечают формально-юридическим требованиям: закон должен быть обнародован, понятен, включать в правовое поле всех граждан, стабилен, — обязывающий закон не имеет обратной силы.

Принятие законов закрепляется только за представительным собранием, избранным народом с соблюдением специальной процедуры его обсуждения и принятия. Законодательный орган как один из институтов государства создается и функционирует в соответствии с конституцией.

Правоисполнительные (правительство и аппаратные структуры) институты власти также создаются на основе конституционного закона и функционируют в пределах своей компетенции. Преимущественно реализуют принятые парламентом законы и осуществляют текущую политику. Все решения, которые принимаются исполнительными структурами, не должны противоречить закону.

Перераспределение властных полномочий как разделение компетенции между центральными, региональными и местными институтами власти должно осуществляться и по вертикали иерархии. Разделение компетенции по вертикали предполагает или означает введение в структурах государственной власти дополнительных ограничителей.

Конфликты по вопросу права между отдельными гражданами, гражданами и государством подлежат рассмотрению в институтах судебной власти. Суд в качестве справедливого, беспристрастного, открытого и независимого (от государственных органов и иных образований — представительных, исполнительных, силовых структур различных уровней, бизнесэлит, партийного влияния и т. п.), органа власти должен действовать на основе закона и ставить перед собой цель обеспечения законных интересов субъектов права и их восстановления, когда эти права нарушаются. Один из принципов правосудия: «никто не может быть судьей в своем собственном доме». Суд должен быть дешевым и быстрым для обратившихся в этот институт граждан. Судебная власть проверяет закон, учитывая содержательные и формально-юридические его характеристики.

В государстве, в основе которого лежит правовой закон, проблемы между отдельными гражданами, гражданами и государством в лице его основных институтов решаются на основе закона. Последнее предполагает и означает, что гражданин несет ответственность перед «официальными институтами» тогда, когда это прямо предусмотрено законом: «нет преступления без указания на то в законе». Граждане обязаны выполнять те требования административных структур государства, например, правоохранительных органов, которые основаны на законе. Если орган государства или его должностное лицо своими действиями или бездействием причинили вред гражданину, то он должен возмещаться в полном объеме государством, что не зависит от вины конкретного субъекта, причинившего вред. В отношении гражданина действует принцип «разрешено все, что не запрещено законом, но не нарушает право другого».

Сложность социальных структур современного общества, вовлечение значительной части людей в относительно демократические процессы и необходимость в организационно-посреднической роли государства в лице главы государства, представительной власти, исполнительных властных образований, суда и институтов участия увеличили вероятность достижения общественной стабильности, правомерности действий государственного аппарата и гражданских институтов, соответствия ожиданиям, вызванным процессами формального правотворчества. «Концепция права начинает означать постоянство, предсказуемость и равенство в применении правил и решений. Вне зависимости от политического типа правления принцип верности закону в том или ином виде становится в передовых индустриальных демократиях общенародным требованием». Из чего, собственно, вытекает взаимосвязь между правом и государством, политическим режимом, политической системой, правом и другими институтами общества. Однако государственные структуры власти не всегда следуют естественному праву и не всегда опираются на закон, регулирующий и ограничивающий деятельность остальных граждан. Современность не отрицает примеры в функционировании государств, когда внутренне приемлемая обществом формула власти оказывается непрочной и есть возможность, что вместо нее будет утверждено неконституционное, внеправовое правление, установлен бюрократический режим, бюрократическое правление, бюрократическое или политбюрократическое господство. В конце ХХ — начале ХХI вв. многие обществоведы используют именно эти понятия для характеристики особенностей отношений между властными институтами, принимающими решения и институтами, исполняющими принятые решения.

Вместе с тем в любой более или менее постоянной группе людей возникает иерархическая структура. Иначе говоря, имеется более или менее четко выраженная индивидуализация и разделение функций. Каждый социальный институт имеет определенную профессиональную стратификацию и своего рода правовую систему — систему формальных и неформальных правил. Ни одну организационную систему нельзя назвать чисто формальной или чисто неформальной. Они представляют собой сочетание обоих типов систем. Можно сказать, что государственные, публичные, правительственные институты более формальны. Они в большей степени структурированы, шаблонны, опираются на стандартные правила и процедуры. Негосударственные институты менее формальны. Эти социальные институты более непосредственны в отношениях между собой.

Американский правовед Л. Фридмэн выделяет четыре типа права (отношений): 1) отношения, являющиеся одновременно формальными и публичными (акты и решения парламента; 2) отношения, являющиеся публичными (или правительственными), но не формальными («реальное» правило, например, об ограничении скорости движения по дорогам — незначительное превышение скорости не влечет за собой каких-либо санкций); 3) отношения, которые являются формальными и одновременно частными (процесс рассмотрения исков и жалоб); 4) отношения одновременно частные и неформальные (система правил жизни в семье). Формальные правила носят предписывающий и разрешающий характер, как следствие могут приводить, появлению новых, ранее не существовавших форм взаимодействия

< Назад   Вперед >
Содержание