Учебники

Международный терроризм как системный фактор мировой политики

В конце XX столетия проблемы безопасности все больше выходят за пределы межгосударственного взаимодействия и разоруженческой тематики. С развитием процессов глобализации резко активизировалась организованная преступность.

Терроризм представляет собой одну из наиболее серьезных проблем, которая не только обострилась в конце XX — начале XXI в., но и оказалась, по сути, в числе главных угроз безопасности, тем более что современные его формы обладают целым рядом новых черт. Это обусловлено, во-первых, уровнем технологического развития и возможностями воздействия на мир, в результате чего масштабные террористические акты могут совершаться небольшой группой людей или даже одним человеком. Во-вторых, в современном мире разнообразен потенциальный спектр террористических организаций (национальные и культурные символы, правительственные здания, места большого скопления людей и т.п.), а также типов оружия, которое может использоваться. В-третьих, современные террористы, или, по определению У. Лакьюэра (W. Laqueur), террористы эпохи постмодерна, совместно с другими криминальными структурами ищут союзников в государственных учреждениях, что ведет к коррупции. Тратятся значительные суммы на подкуп чиновников, а также спецслужб, призванных предотвращать незаконную деятельность.

Тем не менее, терроризм как таковой — не новое явление. Он известен со времен Древней Греции и Древнего Рима. В XIX в. терроризм связывают с анархическими, а также некоторыми националистическими организациями. По оценкам ряда авторов, например Р. Киллера (R. Kidder), он становится действительно международной проблемой начиная с 1960-х годов. В 1970-1980-х годах мир столкнулся со всплеском террористических операций в Европе.

Несмотря на многовековое существование феномена терроризма, в теоретическом плане эта проблема довольно сложно поддается определению. Дело в том, что одни и те же действия рассматриваются порой разными сторонами и как террористические, и как борьба за свои права. По этой причине попытки определить терроризм в рамках ООН (а различные критерии предлагали США, Великобритания, другие страны) в целом так и не увенчались успехом.

Однако бесспорно важно в определении терроризма то, что, во-первых, это политически мотивированные насильственные действия или их угроза, во-вторых, они направлены против мирных граждан, а не только непосредственно в отношении власти. Именно в отношении них совершаются террористические акты с целью реализации тех или иных политических целей. Терроризм в значительной степени ориентирован на достижение психологического эффекта. Поэтому террористы, как правило, заинтересованы в том, чтобы их акты нашли как можно более широкое освещение в средствах массовой информации. Психологический эффект имеет множественную направленность, в том числе привлечение внимания к своей организации и ее целям, демонстрацию возможностей, формирование страха у населения или определенных его групп и т.п.

Другая важная особенность при определении терроризма заключается в том, что осуществляют его негосударственные акторы. Поэтому любые вооруженные действия, пусть неоправданные и незаконные (например, захват Ираком Кувейта в начале 1990-х), не попадают под определения терроризма. В то же время государство может, так или иначе, оказывать поддержку террористическим организациям (в том числе финансовую или в форме предоставления территории под базы, отказа в выдаче террористов, одобрения их действий и т.п.). В связи с этим появился термин «государственный терроризм». США, например, называют даже государства, которые, по их мнению, попадают в эту категорию. Однако государство в таких случаях практически никогда не берет на себя ответственность за содействие терроризму, и доказать его причастность к этому довольно сложно.

Период конца XX — начала XXI в., когда политическая структура мира находится в процессе кардинальных перемен, представляет собой «благодатную почву» для развития терроризма. В современных условиях глобализации террористы часто действуют вне национальных границ. Поэтому говорят о международном терроризме, или транснациональном терроризме (что точнее), который подразумевает использование территории или вовлечение граждан в террористические действия более чем одной страны. И хотя довольно трудно очертить границы между терроризмом внутренним и международным, поскольку практически все достаточно крупные террористические организации имеют связи за пределами национальных границ, все же особенность первого в том, что вызов бросается не конкретному государству или группе государств, а модели развития мира. Построение транснациональных террористических структур по сетевому принципу и нахождение структурных подразделений во многих государствах мира сильно осложняет борьбу с ним.

Террористические действия нередко входят в арсенал средств борьбы различных этнических, религиозных и других групп, фактически являясь как формой политической борьбы, так и выгодным бизнесом. Между разными террористическими организациями установлены хорошие связи, в том числе военные и коммерческие. Некоторые взаимодействуют и с криминальными структурами, в частности, связанными с торговлей наркотиками. Доходы от продажи наркотиков нередко идут на финансирование террористических актов.

Особую озабоченность вызывает возможность доступа террористических организаций к современным типам оружия и средствам массового уничтожения. Так, в марте 1995 г. японская религиозная секта «Аум Синрикё» совершила террористический акт с применением нервно-паралитического газа в метро, из-за чего 10 человек погибли и около 5000 вынуждены были обратиться за медицинской помощью. Однако одно из самых больших потрясений за последние годы произвели действия террористов 11 сентября 2001 г., когда в США было угнано сразу несколько самолетов, которые, как известно, террористы направили на здания Все- мирного торгового центра в Нью-Йорке, а также на Пентагон. Еще один самолет разбился с пассажирами, но в этом случае хотя бы удалось избежать гораздо больших жертв. Результаты поражения оказались сравнимыми с разрушительным эффектом при ракетной атаке.

Данный террористический акт поставил многие вопросы безопасности по-иному. Раньше многие оценки выводились из расчета времени полета баллистических ракет. Сейчас этот показатель недостаточен. Второй момент связан с определением источника агрессии. Если прежде в стратегических концепциях под «агрессором» понималось одно или несколько государств, то сегодня это понятие становится крайне аморфным. Международные террористы, с одной стороны, имеют базы, какправило, в различных странах, с другой — непосредственно и открыто не связаны с государственными структурами (если исключить возможность создания коррупции). Они выступают, как отмечалось, в качестве самостоятельных акторов на мировой арене. Наконец, сами угрозы оказываются крайне неопределенными: сегодня это — «таран» зданий гражданскими самолетами, завтра может быть отравление воды мегаполиса или газовая атака в метро. Наконец, последний важнейший момент, связанный с уроками 11 сентября 2001 г.: и правительства отдельных стран (даже такой мощной, как США) и международное сообщество в целом оказались неготовыми к адекватным ответам. Трагические события в Москве 23—26 октября 2002 г., связанные с захватом заложников в театральном центре, еще раз подтвердили новые параметры современных угроз: неожиданность (нет даже нескольких минут для подготовки к отражению нападения), множественность и разнородность целей, а также средств нападения.

Другая сфера современного терроризма — кибертерроризм, в том числе информационный, связанный с возможностью дестабилизации работы компьютерных систем и сетей. Учитывая роль таких систем в современном мире, легко представить себе последствия вызванных этим крупных сбоев в работе транспорта, связи, энергоснабжения, правительственных и полицейских структур — так называемых «критических инфраструктур» современного общества. Особенность кибертерроризма заключается в

том, отмечает отечественный исследователь А. Федоров, что он может быть «составной частью или средством обеспечения другого теракта, более масштабного и имеющего другую направленность. Мало того, можно ожидать, что именно он может стать сутью и обязательным элементом всех будущих (если такие беды не удастся предотвратить), уже супертеррористических, актов».

Угроза информационного терроризма осознается довольно хорошо разными международными акторами. По оценкам одного из компьютерных журналов (Information Week), вирусы и действия хакеров стоили крупному бизнесу в одном только 2000 г. примерно 1,6 млрд долларов. В мае того же года в Париже состоялась встреча на уровне экспертов участников «Большой восьмерки» по компьютерному терроризму. Они высказывали мнения, что угроза кибертерроризма представляет для человечества опасность, сравнимую с ядерной, химической, бактериологической войнами.

Все это и побуждает государства согласовывать свои действия в борьбе с терроризмом. Принят, например, целый ряд международных соглашений, в частности, по обеспечению безопасных гражданских авиа- и морских перевозок (Международные конвенции 1963, 1970, 1988 гг.); по борьбе с захватом заложников (1979); защите ядерных материалов (1980). Международный терроризм получил осуждение в 1985 г. на ГА ООН, где была принята соответствующая Резолюция. Вопрос о борьбе с терроризмом неоднократно ставился на встречах глав государств, в том числе членов «Большой восьмерки», а также на совещаниях более низкого уровня, организованных этими странами (например, в Оттаве — 1995, Париже — 1996, Москве — 1999 г.).

Специальные подразделения по борьбе с терроризмом существуют во многих странах, включая Россию. Координация национальных усилий в практическом плане осуществляется в том числе и по линии Интерпола

< Назад   Вперед >
Содержание