Учебники

2. Политологический и социологический подходы к проблеме междунар. порядка

Именно с позиций социологического подхода можно наметить пути решения центрального для проблемы мирового порядка вопроса, неразрешимого в рамках «чисто» политологического рассмотрения, вопроса о соотношении между национально-государственным суверенитетом и всеобщей мировой ответственностью. «Священный» принцип суверенитета выглядит с позиций социологического подхода совершенно иначе. Это позволяет заметить, что «безудержное исполнение национальных суверенитетов слишком часто сводится к насильственному шоку борющихся эгоизмов, означает неразумную эксплуатацию природы без заботы о будущих поколениях и экономическую систему, которая не способна реализовать «естественную справедливость» в отношениях между богачами «развитого мира» и миллионами голодающих в третьем мире» (1,еуит. 1988. Р. 26).
Недостаток ООН в том и состоит, что она остается организацией, в рамках которой осуществляется «дипломатия суверенитетов». Но именно существование ООН и ее специализированных учреждений свидетельствует о попытках передачи государствами части своего суверенитета в «общий котел» для решения задач, отвечающих общим интересам. В дальнейшем объем переданной ООН части суверенитета будет неизбежно возрастать (Обмшский. 1990). Можно сказать, что переживаемый ныне исторический период — это период перехода к новому международному порядку, регулируемому институтами, законные права которых будут складываться из добровольно отчуждаемой и постоянно возрастающей доли суверенитетов всех участников международных отношений.
Социологический подход, интегрирующий политологический анализ, как уже отмечалось выше, дает возможность широкого и целостного представления проблемы международного порядка, что позволяет представить его основы в виде определенной системы факторов, важное место в которой принадлежит факторам социокультурного характера. Элементами такой системы выступают отношения господства, интереса и согласия международных акторов, а также наличие соответствующих механизмов, обеспечивающих функционирование международного порядка и регулирование возникающих в его рамках напряжений и кризисов (Бепагскт. 1992. Р. 107; Могеаи Бе/а^ея. 1992. Р. 76). При этом роль первого элемента, который выражается в военно-силовых отношениях государств на мировой арене и построенной На них международной иерархии, сегодня существенно изменяется, отчасти снижается, хотя и не исчезает. Нынешний этап международного порядка не перестает быть системой отношений между ограниченным Количеством государств, занимающих в мире господствующие с военно- стратегической точки зрения позиции, и остальными странами. Од-нако возрастание роли новых технологий и связанного с ними уровня экономического развития повышают их роль в «рейтинге» того или иного государства и увеличивают его возможности влиять на международные дела в своих национальных интересах. Тем самым, наряду с сокращающейся, но сохраняющей значительное воздействие на состояние международных отношений иерархией, основанной на военно-силовых критериях, возникают и усиливают свое влияние иерархии, вытекающие из возрастающего экономического неравенства. Сосуществование обоих видов иерархий и связанных с ними мотиваций различных международных акторов — существенная черта нынешнего международного порядка.
Заметные изменения претерпевает и второй элемент международного порядка, связанный с интересами акторов. Во-первых, происходят преобразования в структуре национальных интересов государственных акторов международных отношений: на передний план выдвигаются интересы, связанные с обеспечением экономического процветания и материального благополучия. При этом экономический компонент национального интереса становится не просто фактором, служащим увеличению государственной мощи. Он становится фактором самостоятельным, что является ответом государства на возросшие требования населения к уровню и качеству жизни, с одной стороны. А с другой стороны, ответом на новые внешние вызовы, связанные с авторитетом и престижем государства на мировой арене, его местом в международной иерархии, складывающейся сегодня на иных принципах. Во-вторых, укрепление роли негосударственных акторов сопровождается снижением контроля со стороны правительств над мировой экономической жизнью и распределением ресурсов, большая часть которого осуществляется транснациональными корпорациями. Интересы же последних зачастую не связаны с интересами государств или преобладают над ними. К соперничеству национальных интересов добавляется соперничество несовпадающих полностью с ними интересов транснациональных предприятий, банков, ассоциаций и других негосударственных акторов.
Так, в 1991 г. западные частные компании, руководствующиеся собственными интересами, снабжают Ирак военными материалами, вопреки объявленному ООН экономическому эмбарго; российские политические объединения, группирующиеся вокруг газеты «День», организуют отправку добровольцев на войну в Югославию, невзирая на государственную политику РФ в данном вопросе; латиноамериканские наркомафии превращаются не только в силу, вступающую в конфликты (которые могут принимать экономические, политические, и вооруженные формы) со «своими» государствами, но и способствуют интернационализации подобных конфликтов, в которых хорошо вооруженные армии «наркобаронов».сталкиваются либо между собой, либо с вооруженными силами других государств. При этом у рядового человека складывается впечатление, что государство либо вовсе не владеет ситуацией в сфере международных отношений и поэтому лишь пассивно следует ей, либо (в лучшем случае) предпринимает усилия по смягчению ее неблагоприятных последствий. О «мировом беспорядке» пишут и профессиональные аналитики.
Что касается третьего элемента международного порядка, отношений согласия, то суть его в следующем. Любой порядок может существовать лишь при условии добровольного присоединения акторов к лежащим в его основе нормам и принципам. Это, в свою очередь, возможно только при определенном совпадении этих норм и принципов к теми общими ценностями, которые и вынуждают акторов действовать в определенных границах. По аналогии с внутриобщественными отношениями можно сказать, что соблюдение международными акторами определенных «правил игры» объясняется не только боязнью наказания, или непосредственными материальными интересами, но и консенсусом по поводу совместной социальной практики и признания легитимности этих правил.
Легитимность — факт культуры. Процесс легитимизации всегда связан с адаптацией «официальных» норм и правил действия к историческим традициям, верованиям,' обычаям и образцам поведения, присущим той или иной социальной общности, и их влиянием на производство норм, определяющих границы дозволенного и недозволен-! но го. С другой стороны, процесс легитимизации связан с присоединением к основным положениям идеологии, претендующей на научность «системы представлений о мире, функционирующей как вера (политическая) и принуждение (символическое)» (Brand. 1992. Р. 159). Как подчеркивает французский политолог Ф. Бро, термин «символическое принуждение» достаточно корректно опережает способ распространения вырабатываемых идеологией политических верований. В основе процесса символического принуждения лежит тот факт, что социальные и политические идеалы, принятые как господствующие всем обществом, в действительности вырабатываются в особых секторах этого общества его отдельными представителями. Находясь в привилегированном положении, эти представители способны через систему контролируемых ими институтов социализации — школу, религиозные Или политические организации, средства массовой информации И т.п. — навязать обществу систему своих представлений и идеалов. Эффективность этого процесса зависит от двух факторов. Во-первых, от того, насколько удачной будет попытка рационально представитьчастные потребности и идеалы в качестве общих. И во-вторых, от того, насколько успешным окажется стремление исключить (дискредитировать и обесценить) противоположные требования и идеалы. В конечном итоге все зависит от соотношения интеллектуальных, а также культурных сил общества (там же. Р. 160—161).
С этой точки зрения распространение в мире демократических ценностей и идеалов не должно создавать иллюзий относительно их общечеловеческого характера. В действительности, как уже отмечалось, речь идет о ценностях западной либерально-демократической идеологии. Присущее ей, как и всякой идеологии, стремление исключить иные системы взглядов на общество и мир, на правила и нормы международного взаимодействия, а также попытки представить идеалы рыночной экономики, парламентской демократии, индивидуальных свобод и прав человека в качестве рациональных потребностей, вытекающих из самой человеческой природы, сталкивается с серьезными проблемами. Запад выступает перед остальным человечеством в качестве референтной группы. И это выражается прежде всего в том, что касается развитых технологий, более эффективно функционирующей экономики, высокого уровня и качества жизни людей. Именно в этом пункте потерпела поражение коммунистическая идеология и основанный на ней социализм, не сумевший обеспечить сравнимых с западными условий материального существования людей. Однако человечество не сможет повторить путь Запада к материальному процветанию, ибо он связан с обострением и глобализацией экологических и иных проблем, исчерпаемостью источников энергии и природных ресурсов планеты. Уже сегодня 6% населения планеты, живущих в развитых странах, потребляет 35% ее основных продуктов, что делает маловероятным присоединение к этим странам всего остального человечества. Экономическое неравенство, дистанция, разделяющая уровень жизни в богатых и бедных странах, отнюдь не уменьшается. Но если на протяжении прежних веков оно воспринималось как нормальное явление, то сегодня все в большей мере ощущается как несправедливость, порождая протесты и конфликты.С другой стороны, как мы уже видели, не уменьшается и культур-но- цивилизационное многообразие мира. Поэтому каждое общество, осуществляющее модернизацию, сталкивается с дилеммой: как реализовать необходимые для повышения эффективности экономики и подъема уровня жизни населения технико-экономические преобразования и одновременно сохранить собственную социокультурную идентичность. По мнению некоторых исследователей, указанная дилемма может породить новые идеологии, не совпадающие ни с коммунистической, ни с либерально-демократической и связанные либо с модернистским авторитаризмом, либо с традиционализмом и ностальгическим постмодернизмом (Вгаиё. 1992. Р. 99—100).
Наконец, что касается четвертого элемента международного порядка — механизмов, обеспечивающих его функционирование, делающих возможным урегулирование напряжений и кризисов, возникающих в его рамках, — то, помимо уже рассмотренных выше моральных и правовых регуляторов, следует отметить возрастание роли международных обменов и коммуникаций. Международные коммуникации представляют собой широкую сеть каналов общения акторов, которая постоянно развивается и приобретает все более сложный характер. Сегодня она представлена, во-первых, общениями по традиционным официальным, институциональным и неинституциональным каналам: дипломатические отношения, МПО, двусторонние и многосторонние встречи, визиты официальных лиц и т.п. Во-вторых, взаимодействием между официальными инстанциями и общественным мнением, которое оказывает возрастающее влияние на правящие режимы, дипломатические ведомства и т.п. Наконец, в-третьих, самостоятельной и непосредственной ролью средств массовой информации как каналов международного общения, оказывающих усиливающееся воздействие на существующий мировой порядок. При этом каждый из указанных каналов, призванных способствовать сохранению стабильности и совершенствованию международного порядка, может вызвать обратный эффект: спровоцировать кризис, усиливая неудовлетворенность тех или иных влиятельных акторов международных отношений (Вгаиё. 1992. Р. 89).
Как свидетельствует история, крушение одного типа международного порядка и замена его другим происходит в результате масштабных войн или революций. Своеобразие современного периода состоит в том, что крах международного порядка, сложившегося после 1945 г., произошел в условиях мирного времени. Вместе с тем мирный характер уходящего международного порядка, как мы же видели, был относительным: во- первых, он не исключал многочисленных региональных вооруженных конфликтов и войн, а во-вторых, — постоянной напряженности в отношениях между двумя противостоящими блоками, напряженности в форме «холодной войны». Последствия ее окончания во многом сходны с последствиями прошлых мировых войн, знамено-, вавших переход к новому международному порядку: крупномасштабные геополитические сдвиги; временная дезориентация как победителей, так и побежденных в результате потери главного противника; Перегруппировка сил, коалиций и союзов; вытеснение ряда прежних Идеологических стереотипов; смена политических режимов; возникновение новых государств и т.п. Происходит конвульсивная трансформация всей системы сложившихся международных отношений,сопровождающаяся высвобождением политического экстремизма и агрессивного национализма, религиозной нетерпимости, ростом конфликтов на национально-этнической и конфессиональной основе, усилением миграционных потоков.
Дестабилизация международной системы свидетельствуют о том, что человечество находится на переломном этапе своего развития. Объективные императивы выживания, безопасности и развития влекут за собой потребность в более надежном международном порядке, отвечающем новым' тенденциям, связанным с «раздвоением» привычного государственно-центричного мира и сосуществованием его с миром нетрадиционных акторов. Время покажет, будет ли новый порядок регулироваться планетарным правительством, располагающим для этого соответствующими средствами наднационального характера — правительством, армией, действенными правовыми механизмами и т. п., — или его основой станут несколько взаимодействующих между собой интегрированных региональных центров, охватывающих в своей совокупности весь мир, или же это будет какой-то иной вариант управления миром. Но в любом случае создание и функционирование надежного мирового порядка может быть достигнуто лишь на основе создания условий.для реализации интересов и сохранения ценностей не только государств и межправительственных организаций, но и самых разнообразных социальных общностей, и даже конкретных людей. С другой стороны, это требует преодоления той степени аномии, которая присуща сегодня международному обществу.
Сегодняшний мир еще далек от такого состояния. Прежний международный порядок, построенный на силе и устрашении, хотя и подорван в глобальном масштабе, но в то же время его правила и нормы еще продолжают действовать (особенно на региональных уровнях), что не позволяет сделать вывод о необратимости тех или иных тенденций. Упадок же послевоенного международного порядка открывает перед человечеством переходный период, полный опасностей и угроз для социальных и политических устоев общественной жизни.

< Назад   Вперед >
Содержание